Громкий звук выдернул меня из раздумий, и, открыв глаза, я наблюдал, как к темнице бодро трусит пятерка воинов, позвякивая кольчугами и громыхая подкованными сапогами. За ними спешил еще один солдат, но двигался он не так бодро, как его сослуживцы. Слегка скособочившись и отсвечивая бледной физиономией, он упорно топал, стараясь не слишком отставать от основной группы. Пятерка, лишь вскользь посмотрев на меня, деловито ринулась в казематы, а их отставший сослуживец остановился возле меня.
– Господин барон, вы ранены? – Голос у него был хриплым от быстрого бега. – Что с вами, господин барон?
– Со мной все в порядке, эта кровь не моя. – Присмотревшись к солдату, я узнал в нем моего вчерашнего знакомца. – Макир, если не ошибаюсь? Ты же ранен, тебе лечиться надо, что ты здесь делаешь?
Макир отвел взгляд.
– Рана-то пустяковая, да и господин Юджин меня подлатал малость. Не извольте беспокоиться, господин барон, на мне все быстро заживает.
– Все равно, с распоротым боком лучше не шутить, зачем так рисковать?
Макир вскинул голову, поиграл желваками и твердо ответил:
– Я подвел хозяина, не справился с его заданием. Мне было поручено простое дело, а я расслабился, посчитал, что смогу легко все сделать. И не смог вовремя отреагировать. Как же я буду после этого на койке валяться, зная, что та тварь, которая хозяина убить хотела, еще здесь находится!
Человек долга всегда вызывает уважение. Большинство моих знакомых в моем родном мире на законных основаниях предпочли бы лечиться со всем усердием вместо того, чтобы бежать куда-то, пусть даже и исправлять свою недоработку. Не могу сказать, что все человечество такое, нет, я не раз сталкивался с людьми долга и всегда восхищался ими.
– Очень рад, что у магистра Зоренга есть такие надежные люди, как ты. – Я закашлялся, в горле совершенно пересохло. – А у тебя, случайно, горло промочить нечем?
Макир с готовностью отстегнул от пояса флягу и протянул мне. Было заметно, что ему пришлись по душе мои слова. Я выдернул пробку и понюхал содержимое. Вино. Кто бы сомневался. Нет, к вину я отношусь положительно, но не привык постоянно его пить. Тем более сейчас мне требовалось что-нибудь поубойнее.
– А более крепких напитков у вас нет? Такие, чтобы гореть могли? – с надеждой спросил я.
В ответ я получил сначала недоуменный, потом задумчивый взгляд, и вот, когда я уже отчаялся услышать хоть что-то, лицо Макира озарилось, и он заковылял в неизвестном мне направлении, выкрикивая на ходу:
– Есть, точно есть! Сейчас, господин барон, никуда не уходите, я мигом!
Наивный чукотский юноша! Меня сейчас отсюда и танком не сдвинуть, покуда обещанное не принесут. Неужели у него где-то бочонок коньяка припрятан? Душистый, выдержанный, крепкий! Лучшее лекарство от любых ран, как телесных, так и душевных. От последних особенно. Что бы ни говорили всякие трезвенники, крепкий алкоголь в умеренных дозах лучший антидепрессант. Еще бы и лимона дольку! С шоколадкой!
Мимо меня прошагала давешняя пятерка. Трое тащили одеревеневшего убийцу. Со стороны – ну просто дедушка Ленин со товарищи на субботнике! А вот остальные двое несли труп тюремщика. Глядя на них, снова почувствовал, как по душе скребануло острым когтем. Проводя взглядом процессию, я подумал: а почему они без своего командира? Или Гордиону так плохо, что он выйти не может? Почему тогда солдаты унесли труп, мертвому спешить-то уже некуда? А могли бы вместо него капитана в лазарет, или как он тут у них называется, отправить? Я понимаю, что Гордион своим людям доверяет, но именно его человек и оказался убийцей. Кто даст гарантию, что у него сообщника не было? Лишиться сейчас «языка» мне вовсе не хотелось. Или все-таки Гордион по состоянию здоровья не смог сопроводить задержанную тушку в «особую комнату»? Зайти посмотреть, что там у них, может, помочь чем-нибудь сумею? Хотя меня оттуда вежливо попросили, да и будь там проблема, от меня толку мало. Я не врач, а там два мага… Меня одолело любопытство, я вспомнил, что в каждой камере есть маленькое зарешеченное окошко, а вот стекла там нет! И дверь в камеру осталась открытой. Прикинув, где находится бывшая камера убийцы, я на цыпочках пробрался к нужному окну и прислушался.
– Гор, как ты себя чувствуешь? У тебя три ребра сломано, плюс ушибы. Ребра я срастил, костную ткань подстегнул, гематомы убрал. Но несколько дней тебе надо избегать сильных нагрузок. – Голос Юджина звучал тихо, но вполне различимо. – Сейчас, еще несколько минут, и можешь вставать, скоро тебе очень есть захочется, ну в принципе я мог бы этого не говорить, ты не раз уже магически переломы залечиваешь.
– Спасибо, Юджин, никогда не сомневался в твоих талантах лекаря, хоть это и не основная твоя специализация. Я вполне здоров, а через пару дней вообще все будет замечательно. Но, признаюсь, было не по себе! Еще немного, и я точно бы на встречу с богами отправился! Впервые видел «Последний шанс» в действии, жуткое зрелище. Я слышал, что все эксперименты заканчивались неудачей и проект свернули? Что же это тогда было, господин Ра…
– Не надо имен, Гордион! В этих стенах я просто Хем, – донесся до меня спокойный и властный голос. – Сейчас я не могу ответить на все вопросы, необходимо связаться с… нужными людьми, навести справки, проверить некоторые данные. Все это может оказаться гораздо серьезнее, чем мы думали. Но теперь у нас есть задержанный! Единственный из всех! Больше никого захватить не удалось, да и этого едва не упустили. Определенно, помощь этого Тимэя оказалась как нельзя кстати. И эти отпечатки пальцев весьма полезная вещь, обязательно надо взять на вооружение. Вообще, надо как следует с ним побеседовать, его знания могут пригодиться. Юджин, ты сказал ему, что попасть домой у него практически нет шансов?
– Не смог, – виновато ответил Юджин. – Он ведь спас жизнь учителю. Да и не знал я тогда всех нюансов, не было у меня полной информации… И я дал ему клятву Крови и Силы, что помогу вернуться домой. Если есть хоть один шанс, я должен его использовать. Вы же знаете, что такую клятву нарушить невозможно.
– Глупец! Мальчишка! Как ты мог давать такую клятву, не зная всех подробностей дела! – злобно прошипел Хем. – Ты всегда был слишком импульсивен. Зря тебе присвоили звание магистра! Сил у тебя много, а вот опыта… Ты хоть понимаешь, что, если он не попадет домой, ты умрешь?! Шанс, говоришь? Есть у него шанс! Один из тысячи!!! Император будет очень недоволен! Он не любит напрасных смертей среди магов. Ты стал самым молодым магистром в империи! С твоей силой ты бы мог достичь небывалых высот! Занять место при дворе или в совете магов! И ты все свое будущее поставил на кон. Благородство в одном месте заиграло? Большая ошибка, очень большая! Возможно, и неисправимая. Если этот Тимэй сам не освободит тебя от твоей дурацкой клятвы, то скоро мы увидим твой труп. Почему ты раньше ничего мне не сказал?
– А что бы изменилось? Слово уже было произнесено, обратной дороги нет, – с подчеркнутым спокойствием ответил Юджин. – Мне остается только делать то, что я обещал. В крайнем случае я расскажу все Тимэю, возможно, он поверит мне и вернет мне мое слово. А если нет, то что ж, так тому и быть.
– Ладно, не хорони себя раньше времени, я сейчас же свяжусь с императором, возможно, и найдется выход. – Хем взял себя в руки, и теперь его голос звучал почти спокойно. – Да и сам этот Тимэй показался мне вполне адекватным человеком. Он точно барон?
– Не знаю. Перстень у него баронский, хотя мы же не знаем его мира! Возможно, это всего лишь побрякушка. Но когда к нему обращались по титулу, он не возражал. Если в его мире есть аристократия, то она может быть совсем иной, чем у нас. Одежда на нем была такая, что у нас не каждый бедняк согласится носить, зато полный мешок клинков, да каких! Он больше похож на военного, чувствуется, что ему приходилось командовать людьми. Да и в высшие круги он, возможно, был вхож, никакого унижения и раболепста перед титулами он не испытывает. Но этикет им не соблюдается. Правда, я уже говорил, что его мир нам совсем неизвестен. Кто знает, как там у них принято общаться. Но даже если он не барон, это легко исправить! Я готов, как граф империи, даровать ему титул и земли, а император своей волей утвердит это. Я думаю, он не откажет, все-таки Тимэй спас магистра Зоренга и оказал помощь в поимке его несостоявшегося убийцы.
– Император не оставляет без внимания заслуги, тем более такие заслуги, сейчас речь не об этом…
Внезапно я услыхал шаги и, хоть жаждал дослушать такой важный для меня разговор, тем более он касался меня, поспешил вернуться на прежнее место за мгновение до появления из-за угла Макира с медной флягой в руках.
– Вот, господин барон, кузнец одолжил! Кроме него, такое никто и не пьет. Может, и вам не стоит? Здоровье поберегли бы.
– Ну-ка давай сюда, сам решу.
Забрав у него флягу, я вытащил плотно сидящую пробку и испытал ни с чем не сравнимое разочарование, поняв, что коньяк мне не светит. Из горлышка резко пахнуло жуткой сивушной вонью. Самогон, причем самого низшего качества. Брр, от ядреного запаха даже волосы на затылке в спиральки свернулись. Как можно было так извратить напиток? Если уж научились методу перегонки, то изготовить весьма приличное зелье не проблема. Надо будет зайти к этому кузнецу в гости, потолковать о смысле жизни. Я хотел было вернуть флягу, но, передумав, сделал несколько больших глотков. Ух, градусов около пятидесяти, даже слезу вышибло! Не имея под рукой закуски, быстренько занюхал рукавчиком и лишь после этого осторожно выдохнул. В голове сразу прояснилось, хотя в ушах и появился тихий звон, который, впрочем, быстро прошел, зато кровь быстрее побежала по жилам.
