– Как скажешь, – отозвалась я. – Боги так боги! Хорошо хоть не демоны.
Спорить с ним я не собиралась – все равно ничего не докажешь, да и нервы поберегу перед стартом. К тому же услышала: представляли Актеона. Кажется, скоро моя очередь. Судя по реакции толпы, молодой король караветтов снискал любовь народа, после того как выиграл соревнования по метанию дротиков.
– Именно к Трехликому я обратился, когда пребывал в отчаянии, – тем временем бормотал друид. – Именно он исполнил мою просьбу, когда понял, к чему приведет неразумное правление Руэйда или же взбалмошной, порочной принцессы Аэлики!
Я чуть было не упала с лавки. Хотела подскочить, но запуталась в руках, ногах и мыслях. Получается, он знал?!
– Мне известно, что ты – не Аэлика, – спокойным, даже обыденным голосом продолжал Гахарит. – Несколько месяцев назад я попросил помощи у Трехликого в святилище под стенами Инсурима, и Он меня услышал.
Черт! Оказывается, Гахарит не только знал, но и приложил к этому руку! Я все же подскочила. Заметалась по палатке. Выходит, это он засунул меня в этот мир, в тело Аэлики! Значит, сможет отправить обратно. Взглянула на охранников, которые чуть поодаль резалась в кости.
– Всем выйти! – приказала им. – Сейчас же! Никого не пускать.
– Но… королева! – раздались удивленные голоса. Взглянула на друида, который первым засобирался к выходу. – Куда?! Ты останешься! Все остальные – вон! В каком месте, непонятно?!
Наконец они поднялись, подхватили оружие и потопали к выходу. Задернули полотняную стенку, оставив нас с Гахаритом одних. Вернее, через секунду друид наслаждался обществом кинжала у горла. Не зря Прасург меня с рассвета натаскивал! Схватила мужчину за седые волосы, прижала его голову к своему плечу, провела лезвием по горлу. Убивать не собиралась – он был мне нужен.
– Брось посох, – приказала ему. – Хорошо! Теперь говори. Кто еще знает, что я – не Аэлика?
– Верховный из Англси… – прохрипел Гахарит. – Он приехал… на тебя посмотреть. Одобрил то, что я сделал. Отпусти, королева…
– Что ты сделал? Вернее, как ты это сделал?
– Просил Трехликого…
– Не ври, Гахарит, а то сдохнешь!
– Клянусь, принцесса Аэлика!..
– Ты знаешь, что я не принцесса.
– Я знаю, что ты – истинная королева бригантов, посланная Трехликим…
Дальше он захрипел. Кровь из пореза давно уже окрасила белый балахон красным. Ведь сдохнет же, зараза!
– Ты вернешь меня обратно, – приказала ему. – Сейчас выйдешь и объявишь, что перед гонкой тебе надо задобрить бога. Придумаешь!
Тут в палатку вошли – я услышала удивленный возглас. Приказала же никого не пускать!
– Аэлика!
– Уйди, Прасург! Не видишь – я занята.
Угу, как раз собираюсь перерезать горло Верховному Друиду бригантов.
– Оставь его, королева. После гонок прикончишь, – отозвался начальник стражи. – Твоя колесница на старте, люди ждут.
– Подождут! – рявкнула на Прасурга. – Уйди, прошу тебя!
Пожилой воин потоптался, вздохнул и вышел.
– Сейчас отправимся к Святилищу, – объявила друиду. – Ты вернешь меня обратно так же, как вызвал сюда.
– Я не могу!
– Сможешь, – уверенно произнесла я. – Как ты это сделал? Как уговорил Трехликого?
– Жертвы… Я принес ему жертвы.
– Хорошо, будут тебе жертвы! Сколько быков тебе надо, друид? – спросила я, прикидывая, где достать животных. Как это все мерзко, но…
Друид молчал. Слишком долго для того, чтобы вспомнить, скольких он прикончил. Тут я испугалась, да так, что лоб покрылся испариной, руки затряслись.
– Это ведь не быки были?! Ну же, говори!
– Это были люди, – прохрипел друид. – Отпусти меня, королева!
Я разжала руки, поняв, что проиграла. Сдалась без боя, а он… Он победил. Я не вернусь домой, никогда! Опустилась на лавку, отбросив кинжал. Закрыла лицо ладонями. Сидела, без мыслей, без чувств, пока друид не коснулся моего плеча. Открыла глаза – он протягивал мне оружие.
– Это были отбросы, а не люди, Аэлика! Без семей, опустившиеся пьяницы и попрошайки. Возьми свой кинжал, соберись с духом и выходи наружу. Твой народ ждет свою королеву! Мы, друиды Альбиона, пойдем за тобой в любом случае, по любому пути, по которому поведешь. Ты отмечена милостью Трехликого. Верховный Друид увидел то же самое, что и я.
Скорее, он понял это на ощупь.
– Ты – чудовище, Гахарит! – выкрикнула в лицо друиду. – Моральный урод! Я никуда не пойду. А вот ты… Пошел ты!..
Сказала, куда именно. Но, вместо того чтобы отправиться в озвученное место, мужчина присел рядом на лавку.
– Решила поговорить со мной о морали? Давай посчитаем или взвесим – как угодно! На одной чаше весов – жизни четверых, которые я отдал Трехликому, чтобы получить тебя, на второй – жизни сотен, а то и тысяч бригантов, что сгинут в кровавой резне, если племенем будет править слабый король.
– Я тебя ненавижу, – выдавила в ответ. – У меня было все! Все! Целая жизнь впереди, а ты…
Свою жизнь, в которой было все, я хотела закончить, разбившись на Ведьминой Петле. Так почему же рвусь обратно?
– Это не наказание, Аэлика! Ты будешь вознаграждена, и награда окажется несоизмеримо высокой.
Хотела послать его еще раз, но промолчала.
– У меня было видение. Я знаю, что Трехликий принял и твою жертву. За это обещал исполнить твое желание. Все, что ты у него просила…
– Я никого не убивала и ничего не просила у твоего бога. В моем мире живут по другим законам. О Трехликом я узнала лишь в Святилище.
Лучше бы не узнавала, честное слово! Гахарит заунывным тоном принялся пересказывать свое видение. В нем были разноцветные железные колесницы, что бегают сами, без упряжи и лошадей. Внутри одной из них он разглядел меня. Рядом – мужчина. На нас светлые, облегающие одежды, головы скрывают круглые штуки, похожие на даррийские шлемы. Ясно! Значит, привиделась гоночная машина. Мне стало нехорошо, потому что поняла, о какой жертве пойдет речь. Гахарит продолжал. Это произошло у древнего заброшенного святилища Трехликому. Ведьмина Петля… Скорость, удар, кровь, стекло, металл… Мужчина умер, но Древние меня услышали.
– Ты сошел с ума, Гахарит! – воскликнула я. – Это был несчастный случай! Авария, роковая случайность… Я любила этого человека и не собиралась его убивать.
Слезы хлынули из глаз. Он все врет, врет! Его мерзкий бог неправильно все понял!
– Трехликий услышал, – произнес друид. – Он выполнит то, о чем ты просила.
– Я ни о чем его не просила!
– Вспомни, Аэлика.
Размазывая слезы ладонью по лицу, балансируя на краю истерики, пыталась выудить из памяти тот день. Да, я собиралась выиграть гонку. Еще мечтала, что Андрей сделает мне предложение. Знала, он собирался, но почему-то медлил, хотя мы давно уже жили вместе. И еще я всегда, всегда хотела, чтобы мой отец был жив! Как уродский каменный истукан собирается исполнить хоть одно из этих желаний?! Невозможно! Те, кто дорог мне, – мертвы, соревнования остались в прошлой жизни. Значит, друид бредит… Ему все привиделось!
– Тебе надо идти, – сказал Гахарит. – Слышишь, толпа ревет?! Они ждут!
Поднялась на ноги, не понимая, что делать и как жить после сказанного.
– Помни, на тебя смотрят не только бриганты, но и боги! – произнес напутствие друид. Наверное, старался подбодрить, но у него не вышло.
Ах, значит, боги смотрят?! Хорошо, будет им гонка! Вышла из палатки, и… Меня чуть не сбило с ног ревом толпы. Оглушило, уж точно! Гахарит оказался прав – королеву ждали. У входа в палатку собралась целая манифестация из приближенных. На лицах – тревога. Кинулись ко мне, но я лишь покачала головой. Никого не хочу видеть, а говорить – тем более! Закусила губу и пошла к полю. Охрана расталкивала народ, оттесняя особо настойчивых, пытавшихся лично пожелать мне удачи. По пятам следовали Прасург, Веритакс и Руэйд. И конечно, Актеон, как без него! Легат тоже был рядом. Смотрел напряженно, словно пытался взглядом пробуравить череп, чтобы изучить мои мысли. Определенно, ему бы не понравилось то, что он увидел.
– Я готова, – сказала пожилому распорядителю Игр, когда дошла до эсседы. Лошадей придерживали двое слуг. Животные нервничали, да и я была на пределе. Старалась глубоко дышать, ожидая, когда угомонится беснующаяся толпа и объявят старт, а то из-за моего долгого отсутствия участники разбрелись кто куда. Народ заново рассаживался на трибунах. Я заметила среди толпы белые одеяния друидов. Усмехнулась. Будет вам гонка!
– Аэлика!
Не стала оглядываться, и так знала, кто пришел. У них с Андреем даже голоса похожи.
– Передумал участвовать? – спросила у легата. – Решил сбежать?
– Что произошло в палатке? – он не повелся на глупую провокацию. – Я видел следы слез на твоем лице. Дурная весть?
– Даже если и плохая весть, она тебя не касается! – резко ответила ему. – Оставь меня, Квинт Октавий Варран. Вернись к колеснице, и начнем гонку. Народ заждался.
