Но я бы на их месте руки мне за спиной связал. Для надежности. Пока руки связаны впереди и дают ложную надежду на спасение, меня постоянно одолевают шальные мысли: “Как прихлопнуть гада и свалить?”
— Не боишься, Курсант? — в лоб выдал Гоша.
— Не боятся только дураки, — спокойно ответил я.
— Верно, — кивнул катала. — На дурака ты не похож. Сам во всем признаешься или мои люди поговорят с тобой? С пристрастием.
— В чем признаться? — лучшая защита, это нападение, — В том, что ты людей обуваешь в подпольном казино? В том, что я выиграл “у тебя” лишнюю сотку и шулера подсадного спалил? Так это ты уже наверняка сто раз компенсировал новой выручкой. Уверен, что казино до сих пор процветает? Ведь так?
Подстриженные брови Гоши поползли на лоб. Он отставил бокал. Потом снова подхватил его. Залпом опустошил (кто ж так коньяк-виски хлебает? Вандал) и злобно прошипел:
— Дурака валяешь? Сучонок! Что мне твоя сотка? Говори, тварь… Это был ты?…
Тонкие губы каталы тряслись. Казалось, он готов был вцепиться зубами мне в горло. Чем же я его так обидел? Что он пошел на похищение человека. Причем работника УВД. Хоть и вольнонаемного.
— Скажи прямо! — мои глаза сузились, — что за шарада? В чем ко мне предъява? В том, что твоих отморозков ни с чем оставил, когда они меня на перо хотели посадить? Так сам виноват. Сам их на меня натравил. Обиделся, что я не сдох? Спасибо товарищам из конторы. Вовремя подоспели. Иначе без трупов бы не обошлось. И не факт, что я первым бы погиб. Хотя, скорее всего погиб бы тоже…
Гоша опешил. Плеснул себе еще напитка. Хлобыстнул. Занюхал пушистым рукавом халата. Кашлянул и снова впился в меня рентгеновским взглядом:
— Я никого к тебе не подсылал… Что несешь?.. Говори! Ты ее убил?!
— Кого? — только сейчас до меня дошло, что Гоше от меня надо.
Твою ж мать! Он думает, что я убил Зину? Вот это расклад… Как он вообще узнал, что мы с ней встречались? Это было всего раз… И какого хрена он чешет, что не подсылал ко мне бандюганов? В ту ночь, если бы у меня на хвосте не сидели конторские, вряд ли бы я выжил.
От этих мыслей в голове совсем все перепуталось. Так… Будем рассуждать логически. По-ментовски. На меня напали во дворе трое. Караулили весь день, хотели пришить. С какого перепугу я взял, что это Гошины подручные? Саныч сказал, что катала на меня обиделся, а ему однокашники-сидельцы об этом шепнули. В казино меня узнал завотделения хирургии Мытько. Крысеныш сдал меня Гоше, а тот решил отомстить? Или и вправду на меня напали не люди Индии?.. Ёперный театр! Тогда кто меня пытался убить?!
— Я не трогал твою дочь, — четко и спокойно проговорил я, будто учитель ребенку. — С чего ты вообще это взял?
— Ты был с ней! — Гоша вдруг на секунду потерял самообладание и взвизгнул. — У меня дома! Мой водитель забрал вас с фабрики, он узнал тебя. Твои фото мелькали в прессе…
Так-с… Получается, нас с Зиной довозил вовсе не таксист? Человек, замаскированный под такси забирал ее. Зачем притворяться таксистом? Чтобы вопросов лишних к комсоргу не было?
Скорее всего, да… С этим понятно. Потом Зина погибла, и водила неожиданно напомнил Гоше о грешках его дочери. Пока та была жива — молчал. Логично…
— Я был у тебя, — кивнул я. — Но я не знал, что Зина твоя дочь. Ни за что бы не подумал. Она была отличным человеком и хорошим комсоргом.
— Заткнись, — прошипел Гоша. — Не называй ее имя своим поганым языком! Мне без разницы, признаешься ты или нет. Но завтра ты сдохнешь… Как паршивый пес!
— С чего ты вообще взял, что я убил Зину? — вновь повторил я.
Гоша хлопнул кулаком по столику. Тот задрожал, а бокал жалобно звякнул.
— Я расскажу, как было дело! — прохрипел он. — Сначала ты слил моих подручных, что занимались разменом валюты. Потом ты пришел ко мне в казино, навел там шороху и взбаламутил клиентов. Многие после этого перестали его посещать. Но тебе показалось этого мало. Ты устроился на фабрику, где работала моя дочь. Втерся к ней в доверие. Пришел ко мне домой… Трахнул ее, с-сука!.. А потом она погибла… Не правда ли очень странное совпадение? Кто ты, бл*ль, такой?! Какого хрена прицепился к моей семье, тварь?!
Тут я совсем офигел. Оказывается, главным злодеем во всей этой Новоульяновской истории был не Гоша Индия, а молодой комсомолец Петров. По отдельности все эти факты можно было считать простым совпадением. Но если сложить в пазл… То получается, что я пытался прищемить хвост Гоше, но не добравшись до него, придушил его дочь. Звучит очень убедительно. Я бы на его месте в этом не сомневался. Но есть одно но… Очень веское. Не знаю, послушает ли меня обезумевший от горя отец. Попробую…
— Ты думаешь, вчерашний школьник может провернуть такое? — начал я издалека. — С валютчиками мне повезло, что остался жив, случайно на них напоролся, но меня они ранили. На фабрику я попал по совету соседки, без разряда и образования особо вариантов не было. И Зину не я выбрал. Скорее, наоборот… А в твоем чертовом казино мой друг проигрался. Твои бандерлоги его на проценты посадили и избить хотели, и мне пришлось вмешаться. Слишком многого ты ждешь от вчерашнего школьника. Такая сложная схема ему не под силу.
— Все так, но ты не простой школьник, — прошипел Гоша. — Ты думаешь, я не знаю кто ты такой?
Я насторожился. Вечер полон удивлений и открытий. Неужели он знает, что я из будущего? Нет. Не может быть…
— И кто же? — спросил я, но такого ответа никак не ожидал.
— Ты сын своего отца. Яблоко от яблони… Ты такой же, как он. Даже хуже. Умеешь притворяться. Казаться слабым. Выжидаешь момент и бьешь первым…
Епрст-э! Я просто охренел от такого поворота… Гоша знал моего отца?! Мать никогда про него не рассказывала. Избегала любых разговоров о нем. Удивительное дело — в доме не было ни одной семейной (а тем более его личной) фотографии.
Я все шкафы перерыл. Ни одного документа, именной квитанции из химчистки или чего-то подобного. И самое интересное — никто из соседей его не вспоминал. А на мои завуалированные вопросы лишь пожимали плечами. Призрак, а не отец. С нами он не жил, и вскоре мне стало на него пофиг. Я успокоился и выкинул его из головы. А, похоже, что зря…
— Я не помню своего отца, — проговорил я, надеясь, что Гоша, что-то прояснит.
Но тот лишь презрительно фыркнул.
— Твоя дочь не единственная жертва… — я смотрел Гоше прямо в глаза, пытаясь до него достучаться. — Сегодня нашли еще одну девушку. Она погибла раньше. Примерно месяц назад. Молодая, стройная. Как Зина. Ее задушили. Тоже в чаще, но не в парке, а в лесополосе на седьмом километре. Сегодня только обнаружили грибники. Тоже скажешь, я ее убил?
— Мне насрать на эту девку! — рявкнул катала.
— А на убийцу? Почерк схожий. Скажи, много на твоей памяти в Новоульяновске было задушено молодых девушек? Просто так… Без сексуального насилия или ограбления? Чувствуешь связь между этими смертями? Она очевидна.
— Три.
— Что три? — я непонимающе уставился на Гошу.
— Если считать Зину, то она третья… — тихо пробормотал Гоша.
— Как третья? — опешил я. — Вторая же?
— Год назад нашли первую, задушена на набережной была.
Вот черт! А я даже и не знал. Хотя откуда я мог знать, ведь здесь меньше полугода нахожусь. Но память реципиента должна была скормить мне эту информацию. Почему Петров об этом не помнил? Странно. Хотя ничего странного. Мальчик он был тихий и домашний, газет не читал, телевизор не смотрел. Мог и не знать. Да в полумиллионном городе убийство — явление не редкое.
В семидесятые убийств, конечно, было поменьше раза в два примерно, точной статистики я не знал. Такая информация сейчас запечатывалась грифом “Секретно”, но убийства случались. И из этого не стремились сделать хайп. Пресса не желтая была, а красная. Цензура четко работала, и СМИ не нагнетали негатив и треш по поводу и без повода, и новости люди смотреть не боялись.
— Про третью жертву не слышал, — сказал я. — А Зину и неизвестную девушку, уверен, убил один и тот же человек.
