У администрации, или как это, у сельсовета, не знаю, что это, стоит несколько машин. Я влетаю в гущу и глушу мотор.
— Быстро выходи!
Мы выскакиваем из «Рафика», и я затаскиваю Лиду в этот орган поселкового самоуправления. Джентльмен преклонного возраста прикалывает объявление на доску.
— Здравствуйте. Не подскажете, как нам поскорее до Москвы добраться? — спрашиваю я. — У нас машина сломалась.
— Так там автобус стоит на Лобню, — отвечает он и машет рукой на дверь, — а оттуда на электричке. Либо автобус на Москву подождите. Но он часа через два вроде. Так что, через Лобню быстрее всего. Только поторопитесь, а то он через минутку отправляется уже.
— Ох спасибо огромное! — благодарю я и тащу Лиду обратно на улицу.
Она во всей этой кутерьме, кажется, совершенно растерянной и безропотно исполняет мои команды. В общем-то, как раз, то что нужно. Я открываю дверь и тут же резко закрываю, потому что по улице несутся две милицейские «Волги» со включёнными мигалками.
Убедившись, что они промчались мимо, я вытаскиваю Лиду наружу и веду к остановке. Автобус действительно стоит там. А рядом ещё пара частников. Я шагаю прямой наводкой к именно к ним.
— Здорово мужики. Сколько до Зеленограда?
— Мы извозом не занимаемся, — неохотно отвечает один из них, подозрительно косясь на Лиду.
— Товарища милиционера ваши делишки не интересуют, — говорю я и протягиваю ему четвертную.
Он оглядывается на своих коллег, крутит головой и устраивает внутреннюю борьбу между желанием заработать и боязнью быть наказанным за незаконную трудовую деятельность.
— Погнали скорее, — нетерпеливо говорю я и открываю перед своей попутчицей заднюю дверку его «Жигулей».
— Почему в Зеленоград? — тихонько спрашивает Лида, когда мы отъезжаем противоположную от Лобни сторону.
— Потому что это немного нелогично, — пожимаю я плечами. — Искать там не должны. И опять же, ты ведь понимаешь, что им скоро расскажет тот дед из управы. Ну и вот, сама соображай.
В Зеленограде мы просим остановиться около гостиницы. Заметаем следы. Выходим и оттуда добираемся до станции. Электричка ещё не скоро, но мы получаем предложение от вороватого вида извозчика. Он косится на Лиду, но отсутствие других клиентов притупляет его осторожность.
Он довозит нас до «Речного вокзала». Сейчас возьмём такси и доедем до другой линии метро. Я планирую добраться до Ленинградского вокзала и рвануть в Питер, а из Питера на самолёте до Новосиба. А из Новосиба и до дома недалеко. Можно на поезде, автобусе или самолёте. А лучше, на тачке. Весь транспорт они вряд ли смогут проконтролировать.
Вот только доберёмся мы до дому, а что там-то делать? В целом ситуация, прямо скажем, не фонтан. Поэтому я решаю позвонить Злобину, хоть как-то выяснить обстановку. Мобильника у него естественно нет, поэтому важно, чтобы он был у себя в кабинете. И он там оказывается.
— Ты чего творишь, Брагин! — кричит он.
— Так вы нас ментам сдали, Леонид Юрьевич. Надо было ждать, пока они с бутылкой придут?
— С какой ещё бутылкой? Что ты несёшь?! Где ты находишься?
— Неважно. Я хочу знать, как можно замять ситуацию.
— Слушай сюда. Я уже всё замял. Никто вас не сдавал, МВД-шники сами подсуетились, как да что пока разбираемся. Не суть. Они вас похитили, мы узнали и решили вопрос. Вас повезли обратно, а вы сбежали.
— Как-то сомнительно звучит, — говорю я. — Неправдоподобно.
— Ты давай, Штирлиц, сомнения свои пока подальше прибери. Немедленно мчись на Старую площадь. Здание восемь дробь пять, третий подъезд. Пропуска на вас готовы. Скажете фамилии. Вам нужно к Гурко Марку Борисовичу. Запомнил?
Я молчу.
— Давай, — наседает Злобин, — лети быстро, а то он ждать не будет. И тогда дело твоё накроется одной штукой.
— Менты за нами охотятся?
— Нет, никому вы не нужны больше.
Несколько секунд я размышляю и решаю сделать, как он сказал. Всё-таки это ЦК КПСС, вряд ли там нас будут хватать на глазах у резидентов всех разведок мира. На подступах, конечно, могут, но… Но я решаю рискнуть.
Марк Борисович оказывается поджарым мужчиной лет сорока. Аккуратный, подтянутый, доброжелательный. Образец аппаратчика. Он завотделом. Наш земляк, имеющий обширные связи в родном городе и немалые в Москве.
Мы повторяем всю историю, рассказанную до этого Злобину. У Гурко уже находятся копии всех документов и он просматривает их, слушая нас с Лидой. В основном, меня, конечно. Лида просто отвечает на его вопросы.
— Ну, что же, — кивает он. — Всё понятно. Надо было, конечно, через Захарьина решать.
— Через Ефима Прохоровича? — удивляюсь я.
— Разумеется, — кивает Гурко. — Очень осведомлённый и уважаемый партиец. Он, кстати, неплохо отзывался о тебе. Мы разговаривали сегодня. Так что навести его, когда вернёшься. Если бы всё изначально пошло по партийной линии, проще было бы принимать решения. А так некоторые товарищи, которые нам совсем не товарищи, будут пытаться представить всё дело, как грызню ведомств. Соображаешь?
Я киваю.
— Правда, — продолжает он, я так понял, Юрий Владимирович лично настроен против Каховского. А это большое дело, да?
Он поджимает губы и о чём-то размышляет, переводя взгляд с Лиды на меня и обратно.
— А вы просто спецназовцы, да? — вдруг улыбается Гурко. — Голубые береты. Как вы сбежали-то? Это ж вообще нонсенс. Прям-таки пощёчина кое-кому.
Он, не сдержавшись, начинает смеяться.
— А как так получилось вообще, что они нас взяли? — спрашиваю я.
— Так Каховский же с Троекуровым тоже на месте не сидели, — отвечает Гурко.
— А они как узнали? Всё же шито-крыто было.
— Артюшкин ваш, похоже, правду матку рубанул. Он, конечно, молодец, принципиальный, но в милиции ему больше не работать. Да и вам Лидия Фёдоровна, возможно, придётся что-то другое подыскать. Ну, с этим мы поможем. Не беспокойтесь.
Да, Лидку я втянул по самые уши, но у меня на неё имеются планы. В профессиональной плоскости. Так что, если она из ментовки вылетит, я знаю, что с ней делать. Хотя, если не вылетит, даже ещё лучше будет. Посмотрим, в общем.
— Ладно. Езжайте в гостиницу и ждите звонка. Вы голодные?
— Да, — киваю я. — Ну, это мы решим.
— Не надо ничего решать. Зайдёте сейчас в нашу столовую. Там уже всё давно решено.
Он усмехается и нажимает кнопку селектора.
— Слушаю, Марк Борисович, — отвечает секретарша.
— Наташенька, выпишите, пожалуйста товарищам спецпропуска в столовую, — говорит он и продолжает уже для нас. — Столовая здесь, рядом. Выйдете из подъезда, повернёте направо и сразу за церковью увидите трёхэтажное здание. Это она и есть. Перекусите и поедете в гостиницу. Я позвоню. Может, и ночью даже. Так что ждите.
Мы прощаемся и уходим. Поворачиваем направо, идём мимо Троицкой церкви и заходим в святилище вкусной и здоровой пищи. Предъявляем пропуска и попадаем в просторный вестибюль. Идём мимо газетного киоска и касс. Раздеваемся в гардеробе и по красивой лестнице поднимаемся в общий зал.
Народу мало и мы садимся за небольшой столик. Поскольку я очень голоден, то набираю всего и побольше. Беру салат с крабами за тридцать копеек, икру паюсную за семьдесят шесть и спинку осётра с огурцом за сорок пять, а ещё порцию сливочного масла за четыре копейки. Это закуски.
На первое — суп картофельный с осетриной за двадцать восемь копеек, а на второе — котлеты полтавские с картофельным пюре за сорок три. Кофе чёрный — восемь копеек, два кусочка хлеба по копейке. Итого получается два рубля, тридцать шесть копеек. У Лиды выходит всего рубль шестьдесят.
Отобедав или уже практически отужинав, мы спускаемся в метро и через двадцать минут заходим в мой номер, и тут же раздаётся телефонный звонок.
— Алло, — говорю я, сняв трубку.
— Егор, это Гурко, — торопливо бросает Марк Борисович. — Вы нужны здесь. Срочно приезжайте!
