Ещё бы, особенно после раскалённого склада на контейнеровозе. А тут даже кондиционер имеется. Просто роскошь.
— Это моя комната, — журчит немка, — а вот тут твоя. Глянь, какая милая. Загляни, там и собственная ванная комната есть.
Я бы с б о льшим удовольствием поселился в отеле, конечно. Было бы более естественно, а тут ситуация весьма странная — жених явно моложе невесты, и есть ли ему, вообще, восемнадцать? Проблем с этим, вероятно, не будет, но внимание гарантированно привлечёт, а мне это нужно меньше всего. С другой стороны, паспорта у меня нет, языка тоже. Я даже знакомых, не говоря уже о родственниках, на Багамах не имею. Какие остаются варианты?
— Слушай, — говорю я, — дом прекрасен, спорить нет ни малейших оснований. Я пойду воспользуюсь благами цивилизации, а именно горячей водой, а потом мы с тобой отправимся на ужин, хорошо? А вообще, если честно меня сон рубит, у нас же разница во времени восемь часов.
— Да-да, — соглашается она и поджимает губы.
Вопрос остаётся без ответа, но я, как раз, не спешу. Брошь я, может быть и продам, ещё не решил. Обратно её точно не повезу, но цену хочу побольше. Пусть герр Кох раскошелится. Супруг то есть. А может, и ещё какие варианты появятся…
Я скрываюсь в ванной. Сбрасываю одежду и встаю под тёплые струи. Двое суток под душем не был. Кайф… Помывшись, выхожу обмотавшись большим полотенцем. Ева сидит на моей постели, положив руки на колени и неотрывно смотрит на мой рюкзак. Бедная, прямо, как собака перед мешком корма.
— Хочешь посмотреть? — спрашиваю я.
Она кивает, не отводя глаз от рюкзака.
— Ну достань, посмотри.
Она мгновенно вытаскивает лилию и восхищённо замирает.
— А ты мне что-нибудь купила?
Свою одежду пришлось оставить на сухогрузе на случай досмотра, что, собственно, с нами и произошло. Довольно странно отправиться на рыбалку и взять с собой рубашку, галстук и туфли.
— Конечно. Джинсы, мокасины шорты, поло и… — она подмигивает. — Бельё. Всё в шкафу. Всё американское.
Боюсь, в обратную дорогу мне тоже придётся отправляться налегке.
— Она восхитительна… — шепчет Ева, разглядывая лилию. — Это она. Безо всяких сомнений.
Я бросаю полотенце на стул и достаю из шкафа бельё.
— И много ты готова купить украшений? — спрашиваю я, вытаскивая из шуршащего пакета трусы.
Она отрывается от своей прелести, оборачивается ко мне и переключает внимание на то, как я начинаю одеваться. Интересная барышня.
— Приобрести что-то редкое и ценное я всегда готова, — отвечает она. — Так что, лобстеров любишь?
— Люблю. Кушать да, а так нет.
— Что это значит? — озадаченно спрашивает Ева.
— Просто шутка. Гиви, ты помидоры любишь? Кушать да, а так нет.
— А-а-а… — она вежливо смеётся. — Понятно. Ну хорошо, здесь в отельном ресторане очень неплохо. У меня столик зарезервирован.
— Хм… Я думаю, нам не нужно крутиться у всех на виду. Зачем, чтобы нас запоминали вдвоём?
— А что? — округляет она глаза.
— Как что? У меня ведь тайная миссия, Ева. И любое внимание нам не на пользу. Поэтому мы пойдём с тобой в какой-нибудь простенький ресторан, может быть даже что-то типа Макдональда, быстро поедим и вернёмся. Ляжем спать, а завтра займёмся тем, ради чего я и прибыл. У нас же с этим делом всё в порядке?
— Да, — кивает она, — в полном. Всё готово.
— Ну и отлично. Погнали тогда?
— Хорошо… Не могу только понять куда именно мы можем пойти… Да, и давай я положу брошь к себе в сейф.
— У меня в шкафу тоже есть сейф, — улыбаюсь я и, взяв брошь, закрываю в железном ящике.
— Ладно, — вздыхает она, — тогда я вызову такси.
Ева звонит на ресепшн, заказывает машину и идёт переодеваться.
— Тебе не нравится как я выгляжу? — расстроенно спрашивает она.
— Очень нравится, — вздыхаю я. — Но мы же идём не в гастрономический ресторан, а в забегаловку. Посмотри на меня. Джинсы и поло. А у тебя это что? «Диор» или «Шанель»?
— О чём ты говоришь! Я одета скромно, здесь все так ходят, — пожимает она плечами. — А у тебя, между прочим, мокасины «Гуччи». Подошли, кстати?
— Да, подошли, спасибо.
Подъезжает машина и мы отправляемся на ужин. На улице уже темно. Воздух опьяняет ароматами моря и сладостью цветов. А ещё время от времени мы проскакиваем через облака гастрономических благоуханий, и я сразу вспоминаю о том, что последний раз ел очень давно.
Ресторан, выбранный Евой мне нравится. В том плане, что именно такой я и хотел — что-то недорогое, неброское и непафосное. Да вот только моя «скромно одетая» спутница выглядит здесь слишком ярко и неуместно.
Столики стоят на открытом воздухе. Зонтики сложены и над нами простирается безграничное небо. Публика выглядит супердемократично, так что появление красотки Евы не проходит незамеченным, но и ажиотажа к счастью не вызывает.
Рядом, буквально метрах в двадцати плещут ласковые вечерние волны и лёгкий едва ощутимый ветерок разрежает цветочный аромат солёным запахом моря. Кричат цикады и это просто кайф. Даже доносящиеся из-за дороги звуки голоса Ким Вайлд, с чрезвычайно популярной «Кидс оф Америка» добавляют колорита.
— Здесь неплохие гамбургеры с лобстерами, — сообщает мне Ева. — Собственно, все приходят только на них. Но хорошего вина нет, так что не обессудь, будем пить, что есть.
Через два столика от нас сидят трое парней, похожих на футбольных болельщиков, и поглядывают в нашу сторону. Они время от времени громко смеются, да и говорят тоже громко. Думаю, хорошо, что я их не понимаю.
Официантка, видавшая виды немолодая и хамоватая чернокожая баба, не скрывая любопытства, пялится на нас. Блин, пожалуй при таком раскладе было лучше пойти в ресторан в отеле. Она принимает заказ и уходит в сторону кухни.
— Ты думаешь нужно было заказывать шампанское? — тихонько спрашиваю я.
— Ну ты же видел винную карту. Ничего другого здесь и пить-то нельзя.
Ну ладно, пей, раз хочется. «Кидс оф Америка» заканчивается, но неведомый фанат заводит её снова. Парни ржут и говорят всё громче.
Заказ приносят быстро. Негритянка официантка пытается открыть бутылку, но возится чрезвычайно долго, не понимая, что нужно делать. Похоже, шампанское здесь заказывают впервые. Очень хочется сказать что-нибудь вслух, но я не хочу выдавать своё русское происхождение. Затея с ужином нравится мне всё меньше и меньше.
В подтверждение самых худших опасений шампанское наконец-то открывается. Официантка не удерживает пробку и вино с хлопком, будто преодолев скорость звука, вырывается из бутылки. Вырывается и окатывает Еву. И немного меня.
После короткой паузы парни начинают ржать, а негритянка, вместо того, чтобы извиниться, разражается матерной тирадой и уходит. Чуваки просто умирают со смеху. Я подаю Еве бумажные салфетки, лежащие на столе, но этого явно недостаточно.
Официантка молча приносит пачку салфеток и качая головой снова удаляется. Твою ж дивизию. У нас просто стелс-технологии, невидимее, чем сейчас даже невозможно. Я встаю и помогаю своей даме, но оказывается, такая идея приходит в голову не мне одному.
Один из весёлых чуваков подруливает к нам, берёт салфетки и начинает прикладывать к Еве, причём в довольно интимных местах. В частности, особенно его интересует грудь. Из-за стола доносятся взрывы хохота, да и сам он пьяно смеётся и несёт какую-то ахинею, типа я тебе помогу, детка и скажи своему сынку, чтобы свалил.
Эх, как хочется поговорить, чтобы тебя поняли…
— Пошёл нахрен, засранец! — не выдержав, бросаю ему я.
Слова непонятные, но тон, которым это сказано не вызывает никаких сомнений в содержании моего послания. Глаза мудака наливаются злобой.
— Руки убрал, я сказал! — повторяю я предупреждение.
Он удивлённо смотрит на меня и, повернувшись к своим, как-то комментирует ситуацию. Те реагируют новым взрывом хохота. Ева сидит ни жива, ни мертва.
— Да убери ты грабли свои! — завожусь я, отталкивая его руки.
