Медленно, но верно Бицзыво приобретал вид лунного пейзажа – город превращался в совершенно безжизненное пространство, с расстояния трех миль русские тяжелые орудия перепахивали землю и поджигали все, что могло гореть. И заставляли взрываться все, что могло взрываться…
– С «Паллады» передают, ваше превосходительство: «С оста подходят главные силы неприятеля».
– Добро. «Диане» и «Палладе»: «Наблюдать противника». Радио Вирену: «Немедленно возвращаться к эскадре». То же – Матусевичу.
– Есть!
– Николай Матвеевич, – это уже к Яковлеву, – поднимите сигнал эскадре: «Поворот последовательно влево. Следовать за мной в Порт-Артур. Иметь ход тринадцать узлов».
– Слушаюсь, ваше превосходительство!
На мачту «Петропавловска» поднялись сигнальные флаги, и эскадра стала послушно разворачиваться домой, оставив за собой вдрызг раздраконенный и пылающий порт. Но домой нужно было еще попасть…
– Ваше превосходительство, – снова взлетел на мостик флагмин. – Новое радио от Вирена!
– Судя по выражению вашего лица, Константин Федорович, – ухмыльнулся Степан, – что-то приятное.
– Так точно: «Отряд противника уничтожен – сожжены четыре транспорта, подорван миной броненосец «Чин-Иен», тонет, один крейсер типа «Мацусима» избит артиллерией и добит миной, затонул, второй после боя выбросился на камни, чтобы не затонуть».
– Ай да Роберт Николаевич! Ай да молодец! – разулыбался Макаров. – Не ожидал от него такой прыти! И, как я понимаю, миноносцы Первого отряда не подкачали.
– Не могу знать, ваше превосходительство, – смущенно ответил кавторанг.
– Ладно, передайте крейсерам и миноносцам мое удовольствие. А подробности узнаем потом. И повторите мой приказ: «Возможно скорее соединиться с эскадрой». И еще: поднять сигнал эскадре: «Наши крейсерский и минный отряды уничтожили броненосец и три крейсера противника». Не вредно поднять настроение нашим экипажам перед предстоящим боем.
А бой уже становился почти неизбежным. Броненосцы и крейсера Того, имея преимущество в ходе около трех-четырех узлов, потихоньку приближались, идя параллельным курсом. «Диана» и «Паллада», не рискуя испытывать судьбу дальше, пошли к своей эскадре.
– С «Дианы» передают: «Четыре броненосца, три броненосных крейсера, малые крейсера не менее четырех, вероятно миноносцы. Головным «Микаса».
– Понятно, – кивнул Степан. – Все, что есть здесь у Того. Камимуру он, скорее всего, отправил в Японское море, ловить наши владивостокские крейсера. Ну, ничего, мы уже почти вырвались из архипелага, а там можно и в догонялки поиграть, главное, не дать прижать себя к берегу раньше времени.
– У японцев серьезное превосходство в скорости, Степан Осипович, – подошел к командующему Молас. – Да и в бортовом залпе они нас все-таки превосходят.
– Двадцать седьмого января, Михаил Павлович, у Того имелось значительно более серьезное преимущество в бортовом залпе, но отстрелялась наша эскадра вполне прилично. А сейчас, надеюсь, будет еще лучше. Нет-нет, – усмехнулся Макаров, увидев недоумение на лице своего начальника штаба, – я не собираюсь без необходимости ввязываться в авантюру. Искать боя с японцами планирую только после ввода в строй «Цесаревича» и «Ретвизана». Ну а при бое на отходе у нас очень неплохие шансы. К тому же, смотрю, противник так и не научился нас уважать – догоняет на близком к нашему кильватеру параллельном курсе. Придется повторить урок…
* * *
Вице-адмирал Того оставался невозмутимым. Внешне. Но в душе у него клокотали такие эмоции, что даже самый темпераментный итальянец обзавидовался бы. Мало того что за пару дней флот, находящийся под его командованием, понес совершенно невообразимые потери от русских мин, так сегодня еще эти северные варвары сожгли шесть транспортов с войсками и грузами, раздраконили Бицзыво, а к тому же потопили три крейсера и броненосец. Как только был получен сигнал с обреченного «Акицусима», как только эфир заполнил треск русских радиопомех, стало понятно, что бородатый Макаров атакует место высадки десанта. Но требовалось еще развести пары на броненосцах и крейсерах, а следовать к китайскому порту кратчайшим путем было весьма и весьма чревато – гибель на минах «Кассуги» и «Мацусимы» в этом чертовом архипелаге подсказывала, что ни один пролив между многочисленными островами и островками нельзя считать безопасным. Пришлось выходить с якорной стоянки в открытое море и огибать Эллиоты с севера.
А сейчас, когда противник сначала показался на горизонте, а потом стал уже вполне досягаем, на мостике «Микасы» каждый офицер и матрос думал и мечтал только об одном: «Догнать и покарать!»
Тем более что буквально несколько минут назад пришло известие о полном уничтожении русскими крейсерами и миноносцами отряда Катаоки и конвоируемых ими транспортов. Все это требовало отмщения.
Догнать. Зацепить. Связать боем. А там не может не сказаться превосходство в количестве кораблей линии, качестве бронирования и превосходства в легких силах – крейсерах и миноносцах…
– Флоту иметь ход шестнадцать узлов, – бесстрастно приказал Того. – Сколько до их концевого?
– Семьдесят кабельтовых, ваше превосходительство, – немедленно отозвался командир броненосца Идзичи. – Прошу прощения, но «Ясима» может и не дать шестнадцать…
– Согласен. «Ясиме» выйти из строя и идти самостоятельно на максимальной скорости. Остальным – иметь семнадцать узлов.
Японский кильватер медленно, но верно пожирал расстояние, разделявшее его и «Пересвет», идущий в хвосте артурской эскадры. Еще четверть часа, и «Микаса» сможет начинать громить своими пушками этот «недоброненосец», а потом подключатся и остальные корабли японской боевой линии.
– Начинайте пристрелку, – скомандовал Того.
– Есть!
Бабахнула выстрелом шестидюймовка правого носового каземата. Всплеск от падения снаряда взметнулся с серьезным недолетом…
– Русский флагман поворачивает, ваше превосходительство! – обеспокоенно произнес Идзичи. – Похоже, что они собираются резать наш курс.
– Вижу, – мрачно бросил адмирал. – Насиба уже рассказывал об этом приеме Макарова…
«Петропавловск» действительно лег напересечку курса японской эскадры. Следующие в его струе мателоты послушно следовали за своим головным, и совершенно явственно обозначилась угроза обстрела «Микасы» всеми пятью русскими броненосцами. Допускать этого было нельзя ни в коем случае, но при простом отвороте с генерального курса под сосредоточенный удар артиллерии артурских броненосцев попадал хвост эскадры Того.
– Поворот влево вдруг. Семь румбов, – немедленно отдал приказ командующий японским флотом.
– Отвечают: «Ясно вижу», – через двадцать секунд доложил адъютант Нагата.
– Исполнять!
Броненосцы Того дружно развернулись «на пятке» и стали строем фронта уходить в открытое море, подальше от курса, который грозил серьезными неприятностями их флагману.
Макаров, разумеется, не стал преследовать и снова развернул свой кильватер по направлению к Порт-Артуру.
Командующий Объединенным флотом Японии понял, что до темноты если и удастся догнать русских и навязать им бой, то совсем ненадолго, рассчитывать нанести какому-то кораблю серьезные повреждения в артиллерийском бою не приходилось. Основная надежда была на минные атаки. Два отряда истребителей и два – миноносцев только и ждали команды, когда сгустятся сумерки и им позволят атаковать вражеские корабли. Но вослед Макарову все-таки повернул – был шанс нагнать русских мористее, а потом пойти на сближение. И если будет на то воля богов, нанести противнику хоть какие-нибудь повреждения, проредить среднюю и противоминные артиллерии, сбить ход…
* * *
– А ведь нагонит нас Того, Степан Осипович, – задумчиво проговорил Молас, опуская бинокль. – Здорово чешут японцы, и обогнать успеют, и сблизиться. Полчаса-час боя нам почти гарантированы до темноты. А потом и их миноносцы полезут – этого добра у противника хватает.
– На все воля Господа, Михаил Павлович, – спокойно отозвался Макаров. – Может, догонят, а может, и нет – неизбежные на море случайности… Но если и догонят, то мы к этому готовы. Неужели вы думаете, что я вывел бы эскадру в море, если бы боялся боя с главными силами противника?..
– Разрешите, ваше превосходительство? – подскочил к адмиралам лейтенант Шереметьев, один из флагманских офицеров. – Особой срочности. Телеграмма от Вирена.
– Читайте!
– «Следуем к эскадре. Прошли траверз Бицзыво. «Грозовой» поврежден, ход не более пятнадцати узлов. Пойдет в Артур самостоятельно».
Нелегкое решение пришлось принимать Вирену, от которого прямой приказ командующего флотом требовал возможно скорее, то есть на максимальной скорости и не теряя времени, присоединиться к основным силам, что, разумеется, не давало даже возможности снять экипаж с поврежденного миноносца и затопить корабль. То есть решение, конечно, принимать не требовалось – его принял Адмирал, но с каким булыжником на сердце командующий крейсерским отрядом его выполнял. Как и Матусевич, который хоть и был выше по чину, чем командир «Баяна», но формально был ему подчинен в данной операции…
