Девушка беспокойно повернулась на узком диване. Она не могла забыть его взгляд, восхищенный и одновременно какой-то оценивающий. Он частенько посматривал на неё именно как на женщину. Не так, как остальные молодые парни. Те смотрят жарко, украдкой, Костя же неспешно и более нежно. Как будто бы уже уложил в постель и сейчас не торопясь любуется ею. Варвара все-таки не та малолетняя девчонка, много в жизни понимает по-иному, так что могла отличить одно от другого. Но это обстоятельство одновременно пугало и притягивало в ней к Константину. Ведь он вполне поживший и опытный в таких делах мужчина. Что она может дать ему? Зачем она ему? Господи, сколько же сразу мыслей в голове! Нет, надо заснуть, иначе завтра она будет не выспавшейся клушей.
Глава 8. Дела странные, иностранные. Старая площадь. Кабинет председателя Партийного контроля. 25 июня 1975 года
Михаил Сергеевич Соломенцев, прыгнув в результате неожиданных перемен на несколько ступенек вверх, сейчас стремился всегда держать руку на пульсе самых важных событий. Потому сегодня их «подпольный комитет» собрался у него в кабинете. Одном из немногих, защищенных технологиями попаданцев от любой прослушки. Присутствовал неизменный локомотив их команды Кириленко и его протеже Машеров. Михаил Сергеевич был поначалу удивлен приглашением белорусского лидера на важную встречу, посвященную чисто внешней политике. Но затем бывший Председатель Совета Министров РСФСР решил, что таким образом Андрей Павлович проверяет в какой области Машеров будет наиболее полезен стране. Что ж, молодым везде у нас дорога! Эти слова полностью подтверждал четвертый участник их рабочего совещания.
Мужчина с несколько восточной внешностью, широкой доброжелательной улыбкой и необычайно цепкими глазами. Восходящая звезда мировой политики Евгений Максимович Примаков. Сложно сказать почему именно этого человека сделали главой советского МИДа. Знаменитый разворот над Атлантикой он еще не совершил, хотя существенную пользу СССР в кресле заместителя директора института мировой экономики и международных отношений уже принес. Примаков был одним из немногих, кого одновременно принимали в арабском мире и не чурались израильтяне. Как бы там ни было, но за его кандидатуру одновременно проголосовали Брежнев и Кириленко, заручившись поддержкой Громыко, оставшимся главным консультантом молодого министра.
Тем обеспечивалась преемственность внешней политики, да и остальным «динозаврам» давали понять, что своевременная отставка — это не так страшно. Кто предварительно разговаривал с «Мистером Нет» так и осталось неизвестным. Соломенцев бы многое отдал, чтобы узнать подробности Кремлевских рокировок. Но руки у него были коротки. Очень коротки и председателю могущественного Партийного контроля это жутко не нравилось. Хотя надо было честно признаться, что всесилие ПК еще впереди. Таким его сделает будущий съезд, и тогда уже многим в партии не поздоровится. Распрощаться с партийным билетом придется миллионам. За красную корочку, дорогие товарищи, надо драться, холить и лелеять её делами и поступками. Звание коммуниста необходимо заслужить и не считать себя умнее других.
Хозяин кабинета прочистил горло и объявил:
— Генерал будет позже, так что можно начинать.
Кириленко недовольно взглянул на него. Мол, чего же ты молчал до этого? Но секретаря ЦК КПСС было не так просто раздразнить. Андрей Павлович придал лицу вид сосредоточенности и открыл папку в кожаном переплете.
— Представлять вас друг другу не надо, встреча рабочая.
Примаков также открыл свою фирменную папку, выглядел он сейчас несколько удивленным. Не так давно его стали допускать на заседания «тайного Политбюро» и многое было для молодого министра внове. Хоть его и ввели явочным порядком в Центральный комитет, но со многими его членами он был знаком и ранее. Глава советского МИДа только позволил себе один вопрос.
— Это все?
— Шелепин в командировке, Мазуров также в отъезде, товарищ Демичев работает по собственной программе. Присутствующие все уполномочены решать и планировать. Леонид Ильич в курсе.
— Ну да, — согласился Примаков. Он уже что-то слышал о необычайной эффективности работы «подпольщиков». Да и собрались здесь далеко не заурядные люди. — Тогда пробежимся по пунктам? Начнем с Америки. Президент Форд согласен встретиться на нейтральной территории.
— Отличная новость! — Кириленко в возбуждении даже потер руки. — Где будем проводить?
Примаков с хитрецой посмотрел на собеседников и в присущей ему легковесной манере внес предложение.
— В той истории закат нашей страны во многом обозначился знаковой встречей двух глав государств в столице Исландии Рейкьявике. Вот и я хочу предложить это же место. Только история сейчас повернет в другую сторону.
Кириленко и Машеров несколько десятков секунд ошарашенно смотрели на хитрого министра. Первым не выдержал Пётр Миронович. Он хлопнул ладонью по столу и заливисто захохотал, затем ему завторил и Андрей Павлович. Тот, отхохотавшись и смахнув слезу, в свою очередь, спросил:
— Американцы не обидятся?
— Думаю, даже если они в курсе деталей, то просто не поймут. Люди, передавшие им подробности будущей политики, относятся к прошлому будущему совершенно по-иному, чем мы.
— Согласен, — кивнул глубокомысленно Кириленко, вопрошающе поглядывая на Примакова. Что еще он припас на сей раз? Тот не замедлил с очередным предложением.
— Есть мнение, — сейчас чуть не фыркнул хозяин кабинета. Больно уж эти слова в определенной среде были знаковыми, — что сопровождать нашу делегацию прибудет эскадра Северного флота. Там товарищи ученые что-то мудрят с самыми его современными боевыми кораблями. И мы можем наше технологическое превосходство продемонстрировать их американским коллегам.
— То есть тогда, и американцы будут с флотом? — уточнил Машеров. Внешняя политика такого уровня была для него внове. Но по настоянию Андрея Павловича он всю неделю штудировал брошюры по современному положению на международной арене, а также просмотрел предложения людей из будущего, собранные в отдельной главе. Очень уж смело они выкладывали свои идеи, и с явным антиамериканским уклоном.
— Да, мы предложим совместить маневры обоих флотов со встречей в верхах. Спасательные работы при масштабных природных катастрофах в рамках гуманитарной помощи от ООН. Основные СМИ будут отвлечены на военных и не будут нам излишне докучать.
— Хороший ход, — покачал головой Соломенцев. Он с откровенным уважением посмотрел на человека с чуть раскосыми глазами. Тот скромно потупил их, еще не привык к вниманию первых лиц страны.
— В свете предстоящего полета Союз-Аполлон мы и дальше, получается, действуем в духе разрядки напряженности.
— Кстати, кода сам полет?
— Насколько я знаю, — ответил Машерову Кириленко, — старт намечен на 15 июля. Наши стартуют первыми с Байконура, затем американцы.
— Ну, дай бог, у них все получится.
— Почему нет? В тот же раз все получилось? — недоуменно взглянул на своего протеже секретарь ЦК.
— Понимаете, Андрей Павлович, — вздохнул бывший глава Белоруссии, — оказывается, что события в наших временных потоках уже идут неодинаково. Я тут намедни занимался сравнением сводок. Мы сумели предотвратить отдельные аварии, но случились другие, которых в той истории не было. И вот что еще интересно. Насколько я в курсе, врачи пытались спасти нескольких очень важных для страны персон.
— И что? — три пары глаз напряженно уставились на высокого моложавого мужчину.
— Они умерли. Несмотря на оперативное врачебное вмешательство, и совсем от других болезней.
— Вот так вот все? — Кириленко занервничал. Он знал, что из-за атрофии головного мозга в 1982 году впадет в старческий маразм и уже проходил доскональное обследование в Московской экспериментальной клинике, где трудились врачи из будущего.
— Нет конечно! Многих удалось спасти, даже найти иные опасные болезни. Но факт подобных смертей уже есть.
