— В конце концов, это мой долг. …Я должна была принести извинения раньше. Мое предположение о намерениях отца Фердинанда было неправильным, и я позволила своему личному недовольству вылиться на вас.
— А? Что вы имеете в виду? Он вам ничего не объяснил?
Я ошарашена. Конечно, если его назначат без каких-либо объяснений он будет недоволен. Был помощником в прямом служении главному священнику и внезапно назначен простой ученицей-жрицей — и даже не благородной, а простолюдинкой, — это выглядит как понижение.
— Отец Фердинанд никогда не уверен в том, в чьи уши попадут его слова, поэтому он очень мало говорит, ведь его слова могут быть использованы против него. Несмотря на то, что он расчистил комнату во время нашей встречи, я была очень удивлена, услышав, сколько он говорит.
— Нет, нет, подождите, это большая проблема, если ваши подчиненные не знают, чего вы на самом деле хотите. Вы не знали, почему были назначены мне, и это вас огорчает?
Честно говоря, я не понимаю, что вынуждает главного священника расстраивать преданных ему людей. Если так продолжиться и дальше, он останется без союзников.
— Абсолютно точно. Моё назначение к вам, означает для меня, что я нахожусь на одном уровне с Делией или Гилом, и что отец Фердинанд больше не нуждается во мне.
— Это не правда! Я ни на секунду не поверю, что он пытался избавиться от вас, назначив вас служить мне.
Шепча ему это, я пытаюсь укрепить свою преданность главному священнику, но, в то же время, я надеюсь, что это заставит его относиться ко мне немного лучше.
— Почему ты так думаешь?
Он сформулировал это как вопрос, но тон его голоса довольно решительно отвергает эту идею.
— Думаю, он считает, что просто одалживает вас. В конце концов, хотя я должен быть твоим новым управляющим и хотя мистер Бенно, гость, был прямо перед ним, он дал тебе прямой заказ, не так ли? Он сказал, чтобы вы смогли ослабить мое состояние. Если бы я была обычной благородной, разве это не было бы слишком грубым?
— … Хм, это было бы так грубо, как вы говорите.
На его губах мелькнула кривая улыбка. Тем временем, двери храма распахнулись перед нами. Похоже, карета прибыла совсем недавно. Глаза кучера судорожно дрожали, похоже он удивлен тому, как быстро мы прибыли.
— Фран, передай ее мне, — говорит Бенно, уже вскочив в карету.
Фран на мгновение колеблется, но всё же передаёт меня в руки Бенно.
— Могу ли я тоже ее сопровождать?» — нерешительно спрашивает он.
— Нет, — отрезал Бенно занося меня в карету.
— Покидая храм так, вы оставляете немало вопросов.
Фран впал в замешательство и опустил глаза на свою робу. Похоже, он никогда не думал, что его отвергнут, исходя из того, что он носил.
— Но у нас, священников, нет другого…
— Если вам все равно, что они старые, я найду для вас, в следующий раз, что-нибудь другое.
— Я была бы очень благодарна.
Поблагодарив Бенно, Фран, стоя у кареты, скрестил руки перед его грудью, слегка поклонившись.
— Сестра Мэйн, я искренне жду вашего возвращения и надеюсь, что оно будет безопасным.
Прозвучало так, словно он слуга, провожающий хозяйку из дома. Это сильно встревожило меня. Понятия не имею, как ответить ему. Для меня, Главный священник все ещё остается мастером Франа, потому что я не гожусь на эту роль. Никогда не могла бы подумать, что буду для кого-то человеком, возвращение которого будут искренне ждать.
Пока я кое-как пыталась занять удобное положение, Бенно приблизился и прошептал мне на ухо:
— Скажи ему: «Я оставлю тебе пару вещей на время, пока меня не будет».
Даже если я скажу: «Я оставлю тебе пару вещей на время пока меня не будет.», что я ему оставлю? Храм не мой дом. У меня нет комнаты здесь. Я так и не нашла место, которое смогла бы назвать своим домом. Я бы с легкость избежала произнесения этой фразы, но когда Фран говорит мне, что будет ждать меня, у меня возникает неприятное чувство, что он будет ждать меня, как слуга ждёт своего хозяина.
Я глубоко вздыхаю, чтобы не запнуться во время речи.
— Фран, я оставлю тебе пару вещей на время, пока меня не будет.
В карете я лежала на сиденье, а моя голова была на коленях Бенно. Бенно накрыл меня плащём, предварительно сняв Золотую Брошь. Теперь я ощущаю, что тепло возвращается к моему холодному телу. Вздохнув с облегчением, я вдруг поняла в какой ситуации оказалась. Я через силу завопила.
Что за черт?! Моя голова у него на коленях!
Я не могу в это поверить. Мало того, что Бенно был первым человеком, который передал мне секретную записку, он первый человек, исключая родственников, на коленях которого я когда-либо лежала. Это же ничего не значит, да? Здесь же нет романтики, так что не значит?
Поскольку я не могу убрать голову с его ноги, у меня нет выбора, кроме как скрежетать зубами, продолжая пребывать в этой чрезвычайно смущающей и неловкой ситуации, пока мы не доберемся до магазина.
Чтобы оттолкнуть безумное желание бежать как можно дальше от этой ситуации, я задаю вопрос Бенно. Мои слова выходят, должно быть, слишком быстро.
— М-М-Мистер Бенно, у священников нет уличной одежды?
— Священникам не нужна уличная одежда. Поэтому в этом нет ничего необычного.
Далее, он объясняет, что в том редком случае, когда священник покидает стены храма, он должен провести церемонию. Священники в серых робах не выделяются так сильно, как те, которые в синих, но и те и те привлекают достаточно внимания, если бесцельно бродят по улицам. Помимо этого, если серый священник будет следить за мной, это привлечет внимание и ко мне.
— Ну, тогда, хмм…
— Не беспокойся, — произнёс он спокойным тоном, мягко поглаживая мои волосы.
Он держит мои холодные руки так, словно пытается отдать часть своего тепла. Именно так поступают, когда второй половинке плохо. В прошлой жизни у меня не было опыта в этих вопросах, поэтому сейчас я испытываю смущение, плавно перетекающее в недоумение. Я просто не знаю как мне реагировать.
Если его слова прозвучали резко, но он этого не хотел, люди вокруг могут подумать о нём странно!
Марк, находившийся напротив нас, медленно опустил на меня глаза и, словно читая мои мысли, заговорил.
— Мастер Бенно, Мэйн не Лиза. Все хорошо.
— … Я это знаю, — отвечает он, глядя в окно. — Я знаю это, только не повторяй, всё хорошо.
Однако он не отпустил моих рук. Из-за того, что он не смотрит в мою сторону, выражение его лица мне неведомо, но несмотря на это, я понимаю, что слова ударили его прямо в сердце. Думаю, что когда его возлюбленная умирала, она улыбалась и говорила: «все будет хорошо»
Я не могу произнести и слова, и не могу найти в себе силы что бы взять его большую и теплую руку, поэтому мы поедем так, пока не прибудем до Компании Гилберта.
Когда кучер открыл карету, Марк выпрыгнул на улицу, распахнул дверь магазина и тут же начал раздавать инструкции работникам внутри. Несмотря на то, что он явно спешит, он всё равно демонстрирует свои навыки дворецкого. Бенно берёт меня, всё ещё накрытую его плащом, на свои руки и несёт внутрь магазина. Когда мы доберёмся до подсобки, подготовленные Марком сотрудники донесут меня до кушетки.
— Лютц, пожалуйста, заходите в бэк-офис, — зовет Марк.
Кажется, Лютц ждал меня здесь, делая работу в это время. Когда Марк позвал его более громким голосом, я услышала его торопливые шаги.
Бенно снял с меня плащ и положил на кушетку. Моя рука бессильно повисла, но Бенно взял её и положил мне на живот. Удивительно насколько я слаба, что даже и рукой пошевелить не смогла. После, он очень чутко накрыл меня своим плащом, словно каким-то одеялом.
— Лютц, у Мэйн был обморок в храме.
Лютц аккуратно проверил моё лицо, прикоснулся ко лбу, к задней части шеи и моим рукам, склонив свою голову в недоумении
— Цвет её лица похож на тот, который бывает после обморока, но её не лихорадит. Её руки холодные, так? Она не может шевелиться, хмм… Никогда не видел ничего подобного. Привет, Мэйн. Что ты делала сегодня?
