бил-бил-бил, пока удачным ударом не вбил носовой хрящ прямо в мозг.
Многие ошибочно считают, что смерть наступает мгновенно. На самом деле это не так. Ещё некоторое время организм продолжает жизнедеятельность. На самом деле варвар уже отправился в Вальхаллу или то, что её заменяет в его вере, а француз продолжал его бить до тех пор, пока не свалился без сил.
С арены его уносили на носилках.
Как над ним колдовали целители — он не запомнил. Просветление сознания наступило ненадолго. Его, закутанного в бинты, вывели на арену двое надсмотрщиков. Они буквально держали его на руках, но таким образом, чтобы создавалось впечатление, будто он сам идёт с их помощью. Остроухой Цезарь в сопровождении свиты лично спустился на арену, чтобы вручить ему символический деревянный меч. Рука парня рефлекторно сжалась на его рукояти.
Цезарь что-то говорил, но он не понимал смысла. Потом к нему подошёл придворный маг и светящейся ладонью прикоснулся к шее. После этого победителя унесли назад. Его сознание вновь погрузилось во тьму беспамятства.
* * *
Жан-Поль с трудом разлепил глаза. Казалось, будто к векам прицепили по гантели. В теле ощущалась слабость, при которой даже встать на ноги непосильная задача. Зажившие раны сильно зудели. Привычные каждому гладиатору чувства, которые наступают после окончания действия стимулятора и исцеления ран.
— Он проснулся! — раздался в коридоре чей-то мужской голос.
Он не сразу понял, что тут что-то не так. Вроде все как обычно: он в привычной комнатушке, в которой прожил четыре года. Лишь через несколько секунд до него дошло.
«Я же пережил шестнадцатое сражение, следовательно, свободен. Почему я до сих пор тут?»
В комнату зашёл Неро в богато украшенной золотыми нитями тоге. Он встал возле его кровати.
— Отличный бой, Хохотун. Честно признаться, не ожидал, что ты сумеешь победить Сокрушителя.
— Он сдох? — в тихом хриплом голосе Жан-Поля звучала надежда.
— Да, — улыбнулся эльф. — И это сильно расстроило господина Чарле.
Новость обрадовала парня.
«Я отомстил за тебя, Чебурашка!»
— Ты отличный боец, Хохотун. Предлагаю тебе остаться в моей луди в качестве вольного гладиатора. Тебя ждёт прекрасное будущее: большие гонорары за бои, подарки от поклонников. Прекрасные благородные эльфийки будут выстраиваться в очередь, чтобы согреть твою постель.
— Что-то раньше всего этого не было, — передать голосом иронию у него не вышло, поскольку тот всё ещё был тихим.
— Раньше ты был рабом. Где это видано, чтобы благородные дамы открыто лезли в постель к рабу?
— А сейчас? — с надеждой протянул Жан-Поль.
— Тебе же вчера вручили деревянный меч, поэтому я с тобой говорю. Так что скажешь? Это отличное предложение для бывшего раба. Ты будешь зарабатывать не меньше тысячи сестерциев за один бой, при этом тренировки, проживание, питание и лечение за мой счёт. Или ты можешь работать в моей луди инструктором. Но в таком случае гарантирую лишь питание, проживание и сотню сестерциев в месяц.
— Спасибо за заманчивое предложение, но не хочется.
— Это твоё окончательное решение?
— Да.
— Что ж, в таком случае прошу покинуть территорию моей школы. Но если передумаешь, то предложение остаётся в силе. Мне нужны хорошие бойцы. Ах да, тот мешок твой — подарки фанатов.
Мешок лежал на полу возле кровати. Кац заметил его только сейчас.
— Подарки? — удивился он. — Раньше их не было.
— Ху-ху-ху! — развеселился эльф. — Глупый варвар. Раньше ты был моим рабом. Разве у раба могут быть личные вещи, за исключением одежды? Естественно, когда дарили подарки тебе, то означало, что это подарки мне. Теперь же ты свободный человек, и я не вправе завладеть ими. Подумай хорошо. Как вольному гладиатору поклонники буду приносить тебе богатые дары. Я помню случай, когда своему любимчику один патриций подарил виллу и несколько рабынь. Представь, ты тоже можешь стать обладателем виллы. Хочешь рабынь? Ты их сможешь купить после первого же сражения.
— Спасибо, не хочется.
— Ворота там, — потерял к нему интерес Неро. — Эй, помогите ему покинуть мою школу!
Два здоровенных надзирателя подняли Жан-Поля с кровати. Дрожащие ноги не держали его. Они помогли ему надеть тунику и сандалии, накинули на плечи плащ. Один из них помог парню дойти до ворот. Второй донёс его мешок с подарками от фанатов. Его выставили за ворота луди, и так и оставили на улице. Ворота закрылись, а он привалился спиной к стене школы гладиаторов, сполз по ней и сел на землю рядом с мешком.
— Свобода… Наконец, свобода! Только немного не так я себе представлял её обретение…
Никто не обращал внимания на сидящего возле луди человека, но так продолжалось недолго. Двое эльфийских мужчин в добротных зелёных туниках до колен, как и многие, шли по своим делам и переговаривались друг с другом. Один среднего роста и плотного телосложения, с кучерявой чёрной шевелюрой и грубыми чертами лица с массивным подбородком. Второй худой, такого же роста, с пшеничными волосами и утонченными чертами лица.
— Эй, Ронас, — замер блондин и устремил свой взор на землянина, — разве это не Хохотун?
— Где?! — резко обернулся он, проявляя живой интерес. — Древо всемогущее! Джосс, я не верю своим глазам — это действительно он!
Отношение к гладиаторам со стороны эльфийского населения неоднозначное и разное. Их превозносят за великую смелость перед лицом опасности и считают идеалом доблести, но презирают за то, что они развлекают толпу, что считается до крайности дурным делом.
У бойцов статус на уровне рабов, из которых вышли многие из них. Бывает и такое, что жизнь на арене избирают свободные эльфы и люди, получающие за это хорошие деньги. Одним из таких предлагали стать Жан-Полю до того, как выставили на улицу.
Эльфов, которые избрали профессию гладиатора, не смущало падение на социальное дно. От своей новой жизни они видели больше выгод: слава, деньги и повышенное внимание со стороны противоположного пола, о чём столь красочно рассказывал Неро.
Имелась и иная причина неприязни к гладиаторам. Бойцы были на «ты» со смертью. Они всегда могли погибнуть, и первым же своим шагом на арену словно покидали бренный мир, становясь живыми мертвецами.
Эльфы живут очень долго. Настолько долго, что никто из рабов не мог назвать конкретные сроки. По крайней мере, Кац не слышал о том, чтобы они умирали своей смертью. Эльфы ненавидят смерть, считая её худшим из возможных зол.
Но гладиаторы помимо этого побеждают смерть на арене, что вызывает восхищение и рукоплескание.
Жан-Поль обратил внимание на пару подошедших к нему эльфов. Заметив на их лицах восхищение в смеси с узнаванием, он
