него являются новостью.
В селе пристани не было, пароходы раньше мимо него проходили. Надо тебе куда-то водным путём добраться – поезжай в Высоково. Хоть по тракту, хоть – на лодке. Вот и сейчас, если пароход напротив села встал, с него на берег на лодке надо добираться. То же самое – если с берега на пароход.
Так, уже обратно посланный на берег скачет…
- Пароход… красные… пушка…
Я довольно далеко от старшего у степановцев стоял, поэтому только отдельные слова и расслышал. Впрочем, и их было достаточно.
Богат получался сегодняшний день на события – и восставшие против советской власти, и сама советская власть село вниманием почтили. Последняя, даже с пушкой.
Против пушки у бывших бойцов Первого Московского продовольственного полка аргументов не было. Поэтому, в бой они ввязываться не стали – своя жизнь дороже каких-то мобилизованных. Старший у степановцев отдал приказ, они на коней взобрались и только их и видели.
Так опять власть в селе и поменялась. Буквально в течение нескольких часов. То её, по сути, никакой не было, то – степановцы объявились, а теперь – лодки с матросами и солдатами под красным флагом к берегу приставали.
Было-то их всего три, но и этого степановцам хватило. Три-то, три, но отчалили они от корабля под красным флагом с пушкой. Она, действительно, на палубе была установлена. Переоборудовала советская власть пассажирский пароходик в… даже я не знаю, что. Я, хоть через многие моря и океаны на разных судах прошел, но классифицировать плавательное средство, что теперь на реке у села стояло, не решился.
Чуть не пол села в сей момент на берегу стояло и высадку этого десанта наблюдало.
Матросы и солдаты с красными бантами из лодок на берег высадились и те обратно к кораблю с пушкой поплыли. Прибывшие же пока на бережку топтались. Держали свои винтовки наготове и на пришедших их встречать поглядывали. Видно, имелся какой-то горький опыт, не спешили они к нам приближаться.
Несколько мальчишек хотели было к высадившимся подбежать, но Федор Терентьевич на них рыкнул. Ноги парнечков к земле как приморозило.
Так вот и стояли все, пока лодки с корабля опять к берегу не подошли и количество красных на берегу не увеличилось.
Один из прибывших, с богато выглядевшей саблей на боку, помахал высыпавшим на берег селянам рукой. Где он такое оружие и раздобыл? Ножны сабли, это если я сейчас не ошибаюсь, драгоценными камнями были украшены. Стоила она, наверное, не меньше, чем кораблик, на котором красные прибыли.
Рядом с вооруженным саблей великан топтался. Почти на две головы всех выше, весь в черной коже и увешенный оружием. Одних маузеров у него два было. Это только на виду.
- Кто-то подойдите сюда! – крикнул владелец сабли. – Я – Сормах!
Мне эта фамилия или прозвище, не знаю – что, ничего не сказала. Однако, Федор Терентьевич, как местный житель и более меня информированный, тут же сделал серьезные глаза и ходко зашагал к стоявшим у воды красным.
- Сормах…
- Сормах, - зашелестело вокруг меня.
Мля, опять один я не в курсе…
- Волшебная сабелька…
- Во, какая она…
Так, и здесь мои знания по нолям… О сабельке.
Какой-то леший понёс меня вслед за Федором к Сормаху.
- Здравствуйте, товарищи! Степановцы в селе есть?
Мне вопрос Сормаха показался глупым. Были бы степановцы, не стояли вы так на бережку…
- Были, да уехали, - дал исчерпывающих ответ командиру красных атаман бузников.
Сормах кивнул Федору Терентьевичу, махнул рукой своим. Те, от воды к своему командиру зашагали.
Я опять про себя подивился. Как-то всё это… несерьёзно, что ли. А, если засада? Тут никакая пушка не поможет.
Сормах и высадившиеся из лодок вышли на прибрежный лужок. Цепью выстроились. Командир красных поднял вверх руку.
- Товарищи! Банды из продовольственных отрядов, оперировавших в Малмыжском и Уржумском уездах под командой белогвардейца Степанова подняли восстание!
Сормах обвёл взглядом стоявших перед ним жителей села.
Они про это уже второй раз сегодня слышали. Правда, другими словами и с иной смысловой нагрузкой.
- Степановцы действуют во имя учредительного собрания, захватили казначейство и спирт, пьянствуют и грабят! К подавлению мятежа приняты самые решительные меры. Вятский чрезвычайный военно-революционный штаб не потерпит в губернии белогвардейских банд. Всем соблюдать полное спокойствие и не верить провокационным слухам о падении городов Вятки и Котельнича! Все на борьбу со степановцами! Все желающие мобилизуются на борьбу с белогвардейскими бандами!
Народ на прибрежном лугу начал отступать в стороны. Некоторые бабы закрестились.
Опять мобилизация! Уже вторая за день!
Глава 27 Сабанцев
Поздно…
В смысле – по сторонам разбегаться.
Пока Сормах свою речь толкал, солдаты и матросы с красными бантами на груди тихой сапой по сторонам разошлись и реденькой цепочкой стоящих на берегу селян окружили. Реденькой-то реденькой, но у каждого в руках – винтовка.
Тут никакие списки воинского начальника теперь не нужны – мобилизуй в своё войско кто понравится…
Я – понравился. Причем, великану, что рядом с Сормахом всё время находился. Он с самого начала, как на берег вышел, стал что-то на меня пристальные взгляды кидать.
Я тоже на него повнимательнее посмотрел и сердце у меня ёкнуло.
Василий! Сабанцев! Знаменщик наш из экспедиционного корпуса!
Мля…
Население России сейчас чуть ли не полторы сотни миллионов человек, а я, то одного, то другого знакомца встречу! Просторы бывшей империи – не обойти, не объехать, а я всё на тех, с кем ранее судьба сводила, натыкаюсь.
Вот тебе и затерялся!
Как только Сормах говорить закончил, Сабанцев ему что-то сказал и в меня пальцем тыкать начал. Вот ведь, при государе императоре до старших унтеров дослужился, а никакой культуры…
Ну, это я уж так, с огорчения…
После этого и Сормах на меня внимательно-внимательно посмотрел и в ответ Василию что-то проговорил.
Бывший знаменщик тут же в мою сторону своими сапожищами затопал. Каждый его шаг - чуть не два обычного человека.
- Доктор! Иван Иванович!
Да, доктор… Да, Иван Иванович… Нигде не скроешься…
Лечил я на фронте Сабанцева, зашивал его попорченную шкурку…
- Доброго здоровья, Василий, - говорю это, улыбаюсь, а сам порвать на кусочки знаменщика готов. Леший его сюда принёс!
- Я гляжу, сразу не узнал!
Сабанцев рад-радешенек. Причем, искренне.
- У нас в
