Чуть позже над головой раздалось счастливое урчание мутанта, прерванное автоматной очередью.
К сожалению, судя по возобновившимся «уркам» и треску ломаемой двери, стрелок сплоховал, не сумел прикончить тварь и теперь та рвётся в квартиру, в которой тот заперся.
Было очень сильное желание выскочить на улицу и убраться прочь из дома, из города, благо, что до окраины тут пара сотен метров всего и оставалось. Но мне эта игра в кошки-мышки порядком надоела и, к тому же, где гарантия, что тварь наестся одним бедолагой, который с автоматом забаррикадировался на верхних этажах? Ещё один плюс — нас будет двое, возможно, это иммунный, раз всё ещё не обратился и даже имеет силы сражаться. Я помню, каким был на второй день — бери тёпленьким и кушай, я даже сопротивляться не смог бы.
Поднимался медленно, нащупывая каждую ступеньку ногой и не сводя взгляда с автоматной мушки, сквозь которую наблюдал за окружающим миром, а та была направлена на верхний пролёт лестницы.
Мутант обнаружился на третьем этаже и очень удачно стоял ко мне спиной, выламывая стальную дверь в квартиру. Смятые декоративные наличники валялись в стороне и сейчас тварь попеременно, то ломала стену рядом с дверью, то лупила кулаками по стальной преграде, отделявшую её от вкусного раннего завтрака. Штукатурка давно отлетела, сейчас пришла очередь кирпичей. Вот появилась достаточная щель, и тварь тут же сунула туда пальцы, подцепила стальной косяк дверной коробки и потянула себя.
Из квартиры раздалась матерщина, один за другим грохнули несколько выстрелов из автомата.
В это время я всё выбирал, куда же стрелять.
Слишком сильно мутант изменился, неизвестно что там с внутренними органами, на месте ли сердце, не отросло ли ещё одно, осталась ли оно по-прежнему самым важным после мозга органом? А что с черепом, насколько он толстый, что с мозгом в нём?
Мой взгляд бегал по уродливой туше монстра, пока не остановился на затылке, где росла здоровенная шишка, размером в два моих кулака, плавно переходящая на шею. Вспомнил, как во что-то похожее влетали пули девчонок-снайперш. У монстра у коровника там была уже не просто шишка — горб, занявший всё свободное место от затылка до лопаток.
Очередная паническая очередь из квартиры (неужели палит прямо сквозь дверь, не боится рикошетов?) совпала с моей. От головы твари отлетели кусочки серой плоти, кости, брызнул фонтанчик чёрной крови. В ответ — удивлённое урчание и мутант сполз на лестничную площадку, царапая жуткими когтями стену и исковерканную дверь, сдирая нижними конечностями с ещё более жуткими изменившимися ногтями плитку.
Я ещё дважды выстрелил в голову, потом вогнал пулю в шишку на затылке. Окончательно монстр затих через несколько минут, до этого же момента бился в агонии, превращая приличную лестничную площадку, в филиал стройки, где работают и живут всяческие джамшуты.
— Эй, за дверью! — крикнул я. — Тварь мертва, не стреляй, а то на шум ещё набегут!
— Тарас, ты там, что ли?
Я мысленно выругался, потом плюнул под ноги, узнав голос стрелка.
— Петрович, ты как здесь оказался? Только не говори, что прикрывал меня!
Дверь шевельнулась и упёрлась в мёртвую тушу мутанта, опять раздались матюки.
— Что там? — закончив ругаться и пихать дверь, поинтересовался собеседник.
— Мутант валяется, прям под дверью, мешает.
— Сдвинуть сможешь?
Я оценил размер твари и крикнул:
— Нет, здоров уж очень. В нём килограмм двести с лишним.
Петрович начал опять создавать многоэтажные конструкции и толкать дверь. Сдался минут через пять.
— Тарас, следил я за тобой, признаю. Только плохого не подумай зазря, мне просто нужно выйти к местным, тем, кто давно тут, кто знает тут всё. С тобой проще это сделать. Думал потом выйти, окликнуть издаля, — сказал он через дверь.
— Чувствуешь себя, как? — спросил я.
Минуту он молчал, потом виновато произнёс:
— Не очень, мутит меня, и голова трещит как перед сменой погоды. Всё плохо, как считаешь?
— Не знаю.
Ответ мой был честным. Я не знал, что означает состояние Петровича, так как у меня самого внутренности решили взбунтоваться совсем не вовремя, и голова после недавнего исполнения невидимого оркестра трещала как после жестокого похмелья.
— Тарас, ты тут?
— Тут.
— Слушай, давай дальше вместе двигаться? Вдвоём безопаснее, проще, дежурить можно по очереди. А если мне уж совсем хреново станет, то пристрелишь. Уж лучше так, чем превратиться в одну из этих тварей. Как ты на это смотришь?
Мне сейчас было как-то уже всё равно, да и резоны в словах собеседника были.
— Хорошо, пусть так и будет. Петрович, я тут маленько отдохну и пойду, поищу бензопилу, какую, эту тварь разрежу, чтобы дверь освободить. Подожди.
— Сам же сказал, что на шум ещё могут прибежать! — всполошился тот. — Ничего не делай, меня дождись. Я сейчас через балкон соседний попробую перелезть.
— Только осторожней смотри, — предупредил я его, — соседи могут обратиться уже. Вот они рады будут, когда ты им в пасть сам придёшь.
— Разберёмся.
Пока Петрович искал дорогу ко мне, я занялся осмотром тела мутанта. Будь у меня побольше времени, возможностей и здоровья, то попытался бы вскрыть тушу и посмотреть, что там с внутренностями, куда стрелять можно и нужно, а куда даже и не стоит пытаться, лишь зряшный расход патронов.
Кстати, насчёт здоровья. Петровичу сейчас точно пригодился бы нектар, даже если он заражённый, то день-два, с его помощью, протянет. Да и мне это средство не помешает, если вспомнить слова брюнетки. Вот только добывать ингредиенты для него, мерзко уж очень.
Я покосился на бугристую, перевитую сухожилиями и мышцами тушу мутанта, обтянутую нездоровой серой кожей с тонкими прожилками синих вен и багровых капилляров и вдобавок залитую чёрной кровью.
От головы монстра мало что осталось после пяти автоматных пуль, а ведь там и нужно искать лекарство.
Шишка, казалось, состояла из множества долек, словно, очищенный мандарин, или чесночная головка внезапно выросла на черепе у мутанта. Ещё можно сравнить с закрытым бутоном цветка, но это уж слишком поэтично в адрес твари, которая любит человечину. Лепестки оказались невероятно жёсткими, но достаточно легко разрезались в местах стыка.
Вскрытая шишка была наполнена чёрной субстанцией, вроде минеральной ваты, которую для теплоизоляции на стройке используют. Совсем недавно я видел несколько упаковок такой, в том строящемся коттедже, где очнулся со сбитыми кулаками, после аварии.
Попробовал поковыряться в этой штуке и от омерзения не выдержал — стошнило прямо на мёртвого мутанта.
Тут рядом защёлкал замок в двери, следом раздался знакомый голос:
— Тарас, я это. Тут уже. Не стрельни случайно.
— Заранее предупреждать надо, — с облегчением вздохнул я, опуская автомат. Особой веры новому знакомому не было, но зато я знал, что после лицезрения местной фауны, глупых мыслей в голове у мужика поменьше станет, если они там есть. В одиночку ему будет сложнее выжить, тем более, возраст у него почти в два раза выше моего, что сказывается на шансах добраться до безопасного места.
— Чем это ты тут занимаешься? — поинтересовался он, оказавшись рядом со мной.
— Вон, — я кивнул на вскрытую шишку, — лекарство добываю.
— Ого! — Петрович присвистнул от удивления, рассмотрев чёрную массу. — Это у него вместо мозгов?
— Нет, — мотнул я отрицательно головой, — мозги у него другие, можешь посмотреть — вон вытекают. А здесь лежит то, что поможет улучшить твоё самочувствие.
— Есть вот эту гадость? Да ни за что! — он скривился, потом увидел остатки моего завтрака. — Это что, ты уже попробовал?!
— Ага, двумя горстями в рот закидывал, — хмуро произнёс. — Вот, руки не помыл, и стошнило, а так-то вкуснятинка та ещё, за уши не оттащишь.
Тот ошалело посмотрел на меня, не зная верить мне или нет.
— Что с этой гадостью чёрной делать, я не знаю, — смилостивился я над мужиком. — В этой вате должны прятаться некие спораны и горошины, именно они и нужны нам.
— Нам? — уточнил он.
— Нам, нам. Девчонка-снайпер сказала, что мутанты без нас не выживут, но и мы без мутантов тоже, если не станем пить эти спораны. Все иммунные живы до поры до времени, пока употребляют настойку из частей тела мутантов.
— Из всех мутантов?
Я пожал плечами и кивнул на мёртвую тушу:
— Да кто знает. Если вот так изменился, то точно, полезные ништяки внутри имеются. А в тех, кто выглядит, как человек ещё, то… не знаю, не помню, в общем. Их пустышками она называла, значит, пусто у них.
Тут я вспомнил про тех прытких тварей в деревеньке. Они уже заметно изменились к моменту нашей встречи, хотя до твари под моими ногами, им далеко было. Можно было вскрыть у них шишки и посмотреть, что и как там. Но мне это и в голову не пришло… эх, плохой из меня рейдер!
