были из небольшой деревеньки недалеко от города, два года назад родители отдали их в сиротский дом для девочек, тоже ближе к зиме. Обещали потом забрать, но так и не забрали, пожили они там немного, да и удрали. Понятно откуда еду умеют готовить, в деревне с малых лет такому учат, а потом ещё школа новых знаний добавила.
От девочек решил избавиться отец как от самых младших, у них ещё имеется семь братьев и сестёр. Мать была против, но всё решал отец, в общем, избавился от лишних ртов. Мои недобоевики, открыв рот, слушали двух девочек о жизни с родителями, даже улыбались, когда те рассказывали, как мама дарила им подарки. Ну да, сейчас, наверное, мечтают о том, что родители скоро их найдут, возьмут в любящую семью и будут кормить, дарить подарки и любить, и не придётся им каждый раз башкой рисковать за кусок хлеба.
Я раньше тоже был таким же наивным дурачком. Сидел в своём детском доме и думал, что вот-вот откроется дверь, ко мне кинется добрая женщина и скажет, что она моя мама и заберёт домой. Только повзрослев, я понял, что если бы у меня была любящая мать или отец, то я бы не оказался в детдоме, а что касается приёмных родителей, так им мы тем более на хер не нужны.
Иногда, конечно, детей усыновляли, только больше половины возвращались обратно. Кто-то сбегал от «любящих» родителей, которые заставляли вкалывать едва ли не круглыми сутками, а любовью там и не пахло. Кого-то сами возвращали, потому что сынок или дочка не оправдали надежд и оказались почему-то обычными детьми, а не гениями и не могли учиться лучше всех. К тому же большинство из нас наоборот хуже учились, потому что в детском доме образование не на самом высоком уровне, как и питание, поэтому мы были больше озабочены не тем, какую оценку получим, а тем, что будем жрать вечером. В общем, я смотрел на них с улыбкой, понимая, что жизнь скоро их обломает, хотя она их уже обламывает. Большинство взрослых в моём прошлом мире за всю свою жизнь не видели столько, сколько эти дети.
Кстати, совсем забыл рассказать про большой металлический чан, в котором мы стирали свою одежду. Мы его не покупали, он нам достался по случаю, просто как-то шли домой и увидели, что в нём что-то поставили остужать, думали, что никто не сможет дотянуться, а мы смогли. Подсадили Керта, он опрокинул этот чан на землю, ноги нам немного обожгло, впрочем, было не до этого, подхватив имущество, мы быстро удрали, пока хозяева у себя дома вопили. В общем, обживались понемногу добром, становимся зажиточными хозяевами. Хорошо, когда тебя охраняют и можно вот такие вещи приобретать, пусть даже путём воровства.
Само собой, я расспрашивал про себя у своих друзей, только они ничего не могли мне на это ответить. Попал я к ним в компанию два с половиной года назад, сбежал с какого-то корабля в трущобы, из-за чего сбежал, не говорил. Меня хотели ограбить, в результате с парой ребят подрался и обоих побил, потом слово за слово, так и взяли меня к себе. Про свою жизнь ничего не рассказывал, да никто особо не интересовался, если сам ничего не рассказываешь, то не принято выпытывать. В общем, появился неизвестно откуда. Мне как-то даже удалось себя в зеркале у Шрама рассмотреть, что тут скажешь? Волосы густые, русые, нос вздёрнут вверх, сам худенький, но лицо смазливое. Хотя тут худобой мало кого удивишь, все питаются скверно. Выделялись большие и выразительные глаза, даже наш знакомый Шрам это отметил.
— У тебя глаза взрослого человека, — как-то заявил он. — Наверное, поэтому сопляки тебя слушают.
Если честно, мне мои глаза тоже нравились, опять же мой возраст подмечали не только по глазам, но и по поступкам. Если мои друзья могли посмеяться над глупой шуткой, погрызть ногти или напоказ поковыряться в носу, то я подобным не занимался, не было такой привычки. Старался всегда по возможности держать себя в чистоте, Канат даже заявил, что не удивится, если выяснится, что я дворянин.
Неприятности пришли неожиданно, как и всегда. Не знаю, кто из моих балбесов умудрился простудиться первым, но у нас слегла почти вся компания — и мальчики, и девочки. Только я и Грэк были на ногах, причём если сначала все просто кашляли и жаловались на сильную головную боль, то потом у всех поднялась температура и, судя по их раскалённым лбам, очень высокая. Некоторые, похоже, не засыпали, а отключались, теряя сознание.
— Лекарь нужен, — поделился со мной мудростью Грэк.
— В трущобах он есть? — Тут же спросил я. — Деньги у нас имеются, заплатим если что.
— Травник есть, а он вроде бы в этом разбирается, нужно сходить.
Выходить поздно вечером на улицу было не совсем умным поступком, да только делать нечего. Было у меня опасение, что некоторые из больных до утра не доживут, мы быстро собрались и отправились в сторону порта, где была лавка травника. Конечно, перед этим я забежал к Шраму, хотел попросить его, чтобы выделил нам человека, который составит компанию, да его дома не оказалось, пришлось нам идти вдвоём. Впрочем, я не забыл зарядить свой маленький арбалет и постоянно держал его в руках. Шарахались мы от каждой тени, но всё же добрались без проблем.
— Кого там принесло? — Услышали мы злой голос, спустя несколько минут бестолковой долбёжки в ставни.
— Здравствуйте, нам бы трав от температуры и от кашля, — сказал я.
— Утром приходите, я уже спать лёг.
— До утра наши приятели умереть могут, помогите, дяденька, — сделал я жалобный голос. — Деньги у нас есть.
— Да чтоб вас, — выругались за окном. — Сколько вас там?
— Двое, господин травник.
— Заходите, только не вздумайте чего учудить.
Даже если бы мы и хотели что-то учудить, то сразу бы передумали. Мало того, что сам травник был здоровым как медведь, так у него ещё три охранника было, а может это его сыновья, которые с прищуром смотрели на нас. Я быстро рассказал все симптомы болезни этому старику, он пошёл в соседнюю комнату и принёс оттуда несколько флаконов, после чего потребовал два серебряка и начал рассказывать, как всё это
