В полумиле от берега сверкал огнями круизный лайнер «Перла Кариба».
— Пловцов было только четверо?
— В лодках нашли два выносных буксировщика. На каждом по два зацепа. Так что всё совпадает.
«Чарли» ненадолго задумался, затем резко задернул штору и развернулся к помощнику:
— Потери, мой друг, не главное. Главное, что у нас есть трупы четырех диверсантов и мины кубинского образца. Пора приступать к главной фазе «Троянца».
— Это приказ?
— Да. Это приказ. Начинайте…
Яхта «Уэсос Вьехос», идущая под гватемальским флагом курсом норд-вест, подобрала двух пловцов в четырех с половиной милях от порта Нассау. Вместе с подводными диверсантами на борт подняли выработавшее энергоресурс оборудование. Наскоро освободившись от снаряжения, старший из «дьяволов» коротко доложил руководителю операции:
— Нас ждали. Пришлось разделиться на группы. Первыми шли Хуан и Роберто, за ними Эстебан и Рауль. Был бой. Мы с Оскаром задержались на тридцать минут. Подходили с норда по кругу. Отвлекающий план сработал. Янки охранение сняли. Сюрпризы установили в точках четыре и шесть. Подрыв… — он мельком взглянул на часы, — через двенадцать минут.
— Ясно. Переодевайтесь и в рубку. Будем ждать результатов.
— Другие не возвращались?
Старщий пловец не мог не задать этот вопрос, а его начальник не мог не ответить.
— Нет, Пабло. Только вы с Оскаром…
Спустя пять минут оба бойца поднялись в ходовую рубку.
Кроме рулевого и командира там находился ещё один человек. Его настоящего имени Пабло не знал. В отряде его называли «товарищ Рамон».
Задние и боковые иллюминаторы были открыты настежь. Рулевой смотрел строго по курсу. Командир и Рамон, не обращая внимания на долетающие до рубки солёные брызги, напряженно вглядывались в темноту слева на раковине.
Где-то у горизонта над поверхностью моря блеснул яркий огонь, а секунд через двадцать до яхты донеслось эхо далекого взрыва.
Командир посмотрел на часы, потом на пловцов:
— Вы не ошиблись?
Пабло покачал головой:
— Это не наш. Наш должен быть в ноль двадцать две…
— Вот наш, — сообщил он, когда на горизонте снова сверкнуло.
— А чей же тогда предыдущий?
Находящиеся в рубке тревожно переглянулись.
— Мэн, — с едва заметным акцентом произнёс «товарищ Рамон».
— Что Мэн? — не понял Пабло.
— Крейсер «Мэн»[2], — пояснил советник. — История всегда повторяется. Но не всегда как фарс…
Куба. Гавана (30.10.2018 г.)
— Бель, ты куда?
— Домой. Мама сказала, сегодня дядя Рауль приезжает, из Санта-Клары.
— Да ну, ерунда. Побежали лучше на крышу.
— На крышу? А пустят?
— А мы по пожарной лестнице. У меня и ключ есть. Вот.
— Здорово!
— Значит, бежим?
— Бежим!
Две девушки, пухленькая мулатка и её более светлая и худенькая подруга, бросились наперегонки к двери. На обеих были надеты белые медицинские халаты, но шапочки, положенные студентам, они, по всей видимости, то ли успели снять, то ли просто не надевали сегодня. Медицинская школа уже третий день не работала, и в ней находились только дежурные от каждого курса и группы.
— Догоняй! — мелькнул в коридоре водопад иссиня-чёрных волос.
— Бель! У тебя заколка упала, — крикнула проигравшая «битву за дверь» мулатка, однако, как только подруга остановилась и обернулась, тут же рванула вперед, заливаясь от смеха:
— Обманула, обманула…
— Марти! Это нечестно, — кинулась вслед худенькая…
— Ухх!
Девушки едва не налетели на внезапно вышедшего из-за угла пожилого мужчину в таком же, как и у них, халате.
— Та-ак! Опять Изабель Герреро и Мартина Домингес. А ну-ка, красавицы, объясните мне, что тут у вас происходит. Почему вы бросаетесь на меня, как на врага революции?
— Простите, синьор Себастьян, мы вас не заметили, — стрельнув глазками из-под упавшей чёлки, пропела Мартина. — А так, мы очень воспитанные…
—…культурные…
—…прилежные…
—…скромные…
—…просто у нас дежурство закончилось…
—…да-да.
Студентки взяли друг друга под руки, обошли доктора и так же, под ручку, замаршировали по коридору, словно солдаты. Метров за десять до лестничной клетки они всё же не выдержали — расцепились и прыснули громким смехом.
Синьор Себастьян «укоризненно» покачал головой.
Шестнадцать лет. Возраст, когда невозможно не совершать глупости…
На крыше Изабель и Мартина оказались минут через пять.
— Ух, как красиво!
Приложив козырьком руку ко лбу, Бель с восхищением рассматривала раскинувшуюся вокруг школы Гавану. Здание Facultad deCiencias Medicas было самым высоким в районе. С его крыши были видны и набережная, и Центральный вокзал, и Нацассамблея, и Капитолий, и старые испанские крепости, запирающие вход в бухту, и мраморный Иисус, возвышающийся на холме за заливом, и уж конечно — устремленный ввысь шпиль мемориала Хосе Марти на Площади Революции.
Солнце клонилось к закату, и панорама вечернего города подсвечивалась багровым, словно бы намекая на то, что нынешней ночью обстрелы не прекратятся и гражданам следует быть осторожнее.
Впрочем, столицу Кубы почти не бомбили. Ракетные удары наносились, в основном, по дислоцированным в окрестностях военным частям и позициям ПВО. В самой Гаване разрушили только пару мостов и несколько правительственных зданий, в том числе, МВД, Минобороны и Министерство информации и коммуникаций. От близких разрывов пострадала и Национальная библиотека.
Больше всего Изабель, как и её подруга, жалела об уничтоженных стальных барельефах Сьенфуэгоса и Че Гевары. Ей так нравилось приходить на площадь и любоваться издали знаменитыми на весь мир «Hasta la victoria siempre»[3] и «Vas bien, Fiedel»[4]…
— Смотри! Смотри! Вон! Опять полетели.
Мартина едва не подпрыгивала на месте, хватая Бель за рукав и показывая на восток, где в тёмное небо один за другим взлетали яркие огоньки.
— Надеюсь, сегодня ещё собьют.
— Конечно, собьют, — кивнула мулатка. — Мне Хорхе рассказывал, они вчера были в Минасе, видели обломки американца. Говорил, хватило одной ракеты, и летчика поймали потом. На парашюте, гад, спрыгнул.
Сердце Бель тревожно забилось.
— Ты видела Хорхе?
— Ага, — беззаботно отмахнулась Мартина. — Он в форме такой красавчик…
— А что он ещё говорил? Про меня спрашивал?
— Да спрашивал, спрашивал, как по-другому-то? — рассмеялась мулатка.
— А ты?
— А я сказала, что ты в порядке, просто у тебя дежурство сегодня.
— А он?
— А что он? Расстроился, конечно… Да ты не волнуйся, — Марти шагнула к подруге и ласково обняла её. — Увидишь ещё своего Хорхе, может быть, даже завтра. Всё будет хорошо. Мы победим. Hasta la victoria siempre…
Обе девушки, к счастью или несчастью, не знали, да и не могли знать, что творилось в эти минуты за сотню-другую миль к северу от их любимого города.
Час тридцать назад с авиабазы Дайс поднялся в воздух стратегический бомбардировщик В-52, один из пяти оставшихся в ВВС США после «ядерной катастрофы». На подкрыльевых пилонах стратега висели всего две сигары AGM-86B…
«Террор в отношении соотечественников — последнее, что мы можем стерпеть, — заявил, выступая в Конгрессе Соединенных Штатов, президент Трамп. — Гибель в порту Нассау двух тысяч американских граждан, двух тысяч мирных туристов, детей, женщин не может остаться без ответа. Те, кто организовал это чудовищное злодеяние, полной мерой ответят за свою бесчеловечную подлость. Они думали, что останутся безнаказанными, что мы не найдем преступников. Так вот, они ошибались. Мы знаем, кто виноват и что делать. Кровь за кровь, око за око, зуб за зуб. Семьдесят лет назад это почувствовали на себе милитаристы Японии, напавшие на Перл-Харбор и развязавшие против Соединенных Штатов тотальную воздушную и морскую войну. Сегодня это должны почувствовать на себе кубинские коммунисты. Да свершится возмездие. Враг должен быть уничтожен…»
