— Почему, — искренне удивился я. — Это хороший труд.
— Но ведь, — Бруно вскочил, поклонился. И тихо забормотал, не поднимая головы, стараясь чтобы слышал только я. — Некоторые глупцы могут подумать, будто я намекаю… Сделать нелепые выводы… Будто магия в благородных семьях… Может быть… Кто-то может стать аристократом не имея благородных предков… А еще кровь слабеет…
Я откинулся на спинку кушетки. Действительно. Это очевидный вывод для того, кто в теме, но я мыслю иначе, ведь я не из этого мира. Хотя, в моем мире часто можно встретить похожее. Раздражение некой условной «элиты» выскочками. Каждый дурак может взять кредит и купить дорогой телефон. Или даже машину. Ну и как, спрашивается, показывать свою исключительность? Люди крайне болезненно воспринимали «выскочек», в любой сфере.
Трудно смириться, например, профессиональному музыканту, что некий полубомж и алкоголик может вдруг взять и выдать текст и мелодию, от которой в восторге миллионы. А ты, такой уникальный, из музыкальной семьи, с музыкальной школой за плечами, пишешь правильную и красивую музыку, которая никому не нужна. Но это и в сотую часть не так болезненно, как если знать, что ты от природы лучше других, а потом приходит Бруно и говорит что твоего далекого предка просто заколдовали. Чтобы он мог людей на расстоянии убивать. Или прокляли. И следующий шаг в этом осознании в том, что так с любым можно сделать. Взять вон ту девку, которая сейчас тарелки на столе расставляет, и превратить в ходячий огнемёт. К тому же, раз это передается по наследству, то неизбежно будет слабеть — все равно ведь измененные люди будут смешиваться с нормальными. А этот наследственный признак, похоже, рецессивный. Пройдет еще пять, или даже пятьдесят поколений — и твои потомки максимум с зажигалкой смогут посоревноваться. Уже сейчас я бы не колеблясь предпочел иметь под рукой полтысячи преданных и умелых лучников, чем силы как у Гонората. Это тоже неприятное открытие для каждого, кто мнит себя исключительным и незаменимым.
Но меня всё это порадовало. Значит, есть способ обрести магические силы. Осталось только выяснить как. Из писанины Бруно я это уяснить не смог. Даже в каком направлении двигаться. Разумеется, я не стал спрашивать об интересующем меня, как нормальный человек. А с ловкостью психопата начал обрабатывать Бруно, максимально располагая его к себе.
— Полагаю, ваши труды будет пользоваться успехом. Надо будет напечатать несколько сотен копий, часть продать в Караэне, часть разослать по остальным Университетам. Это сделает вас известным. Но только первые две части. А эту часть, — я положил третий свиток обратно на стол. — Пока придержать. Но сделайте копию для моей библиотеки. Сядьте Бруно, я не наказываю за неприятную правду, а вознаграждаю. Подумайте и скажите, что вы хотите?
Честно говоря, изначально я предполагал, что Бруно пришел просить вознаграждения за помощь в Битве у Ворот. Даже подозревал, что он будет просить — должность ректора Университета Караэна. Я в любом случае планировал его сделать ректором — его связывала с Итвис долгая служба отца, а его увлеченность наукой делало Бруно наименее опасным для меня человеком на таком важном посту.
Бруно снова удивил меня. Его амбиции были, возможно, даже сильнее чем у других. Но лежали они в совершенно другой плоскости.
— Да, признаться, я хотел вас попросить об… услуге. Я пойму если вы откажете, ведь она, — Бруно замялся. — немного затратна… В общем не сочтите за наглость. Вот, посмотрите.
Он начал выкладывать на столик потемневшие куски кожи. И одновременно говорить.
— Три дня назад я зашел в вашу Большую Гостиную по приглашению. И увидел то, как вы обозначили поле боя. Мне показались эти линии смутно знакомыми… И я только вчера вспомнил, где же я их видел. Это древний пергамент, копия копии… Никто не понимал, что это такое. Думали это список городов Древней Империи. А линии на листах… Я перерисовал их, и совместил. И вот что у меня получилось! — Бруно развернул передо мной большой лист рыхлой бумаги с вкраплениями стружек. И, спохватившись, добавил. — Сеньор Магн.
Я посмотрел на его бумагу. Как будто туалетная, только чуть поплотнее. Моя бумажная мастерская делает не намного, но получше. И только потом я обратил внимание, что на листе нарисовано. Сначала он показался мне разрисованным детскими каракулями. Но это длилось секунды. Потом я увидел надписи и тут же понял, что передо мной карта.
— Это же карта, — удивленно сказал я. Слово «карта» у меня вылетело на русском. Тут близким аналогом был «рисунок», но мой понятийный аппарат этому сопротивлялся.
— Карта, сеньор Магн? — тут же переспросил цепкий Бруно.
— Рисунок окрестностей, — попытался вывернуться я. И тут же спохватился. Уходить от ответа надо встречным вопросом. — Что здесь изображено?
— Окрестности Караэна, сеньор Магн, — он встал и начал водить пальцем по бумаге. — Давайте я помогу вам разобраться, сеньор Магн. Вот это, Караэн. Хотя рисунок очень старый, времен еще Древней Империи, видно что город был больше. Вот это строение Холм Синего Камня, я не смог перевести название, просто скопировал. Вот Древний Тракт. Видите, вот он. Вот эта часть дороги сейчас покрыта дорогами. А эти прямые линии каналы. А эти волнистые, горы…
Я слушал его объяснения в пол уха. Сейчас Караэн был раз в пять больше, чем в древности. Но меня удивило не это. А то, что я понимал надпись, криво переписанную Бруно с древней карты и продублированную «Холм Синего Камня». Она гласила «Насосная станция второго подъема». Я начал искать другие. Станцию первого подъема я нашел там, где сейчас был красный волок. В том самом месте, в котором мы нашли подземный проход в «Гнездо Орла». От дальнейших изысканий меня отвлек Бруно своей болтовней. В ней проскользнуло что-то важное.
— Повторите, ректор Бруно, — попросил я.
— Я спросил, помните ли вы этот артефакт, сеньор Магн, — сказал Бруно. В руках он держал «пудреницу», которую, когда-то очень давно, мы нашли в странной пещере вместе со Сператом и Гвеной. Я отдал его на изучение Эфесту.
— Ректор Эфест определил его, как устройство древних для магической связи на расстоянии… Простите, вы назвали меня ректором? — Бруно опять забыл сеньоркнуть.
— Да, — кивнул я, — И?
— Но я не ректор, — растерялся Бруно.
— Пусть меня феи больше никогда не пустят к озеру, — неожиданно вмешалась Адель. — Если я скажу, что мой муж никогда не ошибается. Вот только в таких вещах,сеньор бруно, мой муж не ошибается никогда. Если Магн Итвис назвал вас мертвецом или ректором, то поверьте, очень скоро вы таким и станете.
Я посмотрел на Адель. Она тщательно следила за собой, но я её знал достаточно, чтобы видеть — она сердится. На Бруно. Видимо, её коробит его поведение. Я подсел к ней поближе, положил ей руку на плечо и очень тихо, недоступно для нормального человеческого слуха зашептал на ухо:
— В некоторых вещах сеньор Бруно как ребенок. Это даже хорошо. Не злись на него, он такой, какой есть. И именно такой, какой он нам нужен.
Потом я повернулся к Бруно.
— Не отвлекайтесь, ректор Бруно. Продолжайте, — я уже видел, что Бруно что-то нашел на этой карте. И мне было очень интересно, что.
— А… Эм… Хорошо. Так, она чем я остановился. Ах да! Вот, обратите внимание, видите тут значок? — Бруно довольно беспардонно ткнул в мою сторону «пудреницей». — Я обнаружил такой же вот здесь.
Я посмотрел, куда Бруно ткнул пальцем. Крупный город, размером в половину Караэна И там было полно значков. Я решил довериться Бруно и не перепроверять.
— Это не далеко. Дневной переход по Древнему Тракту в сторону Отвина, и вот тут, повернуть восток. Еще один два перехода вдоль канала, который сейчас закрыт болотом, и мы должны обнаружить его развалины.
— Это Дикие Земли, — неожиданно подал голос Сперат. — У востоку от Древнего Тракта почти сплошные Дикие Земли.
— Да, поэтому там и болото, — закивал Бруно. — Невозможно было чистить каналы, видите все эти линии…
