Заведующая задала брачующимся нужные вопросы и, получив ответы, попросила подтвердить их подписями в книге актов. Следом расписались и свидетели – молодая пара, пришедшая оставить заявление. Лица у ребят сияли от восторга – такая честь!
– Объявляю вас мужем и женой! – торжественно провозгласила заведующая ЗАГСом и вручила Николаю свидетельство о браке. – Прошу подать шампанское!
Две сотрудницы внесли подносы с полными бокалами и раздали их собравшимся.
– За новую семью Несвицких! – провозгласила тост заведующая. – Поздравляю вас, Николай Михайлович и Марина Авенировна!
– Поздравляем! – послышалось со всех сторон. С молодыми стали чокаться. Подскочил фотограф и начал пыхать вспышкой.
– Я оплачу шампанское и фотографии, – сказал заведующей Николай, когда все завершилось – Сколько с нас?
– Не обижайте, Николай Михайлович! – та замотала головой. – Это слишком малая услуга за то, что вы для нас всех сделали. Я детям, внукам расскажу, кого зарегистрировала в этот день. Другие ЗАГСы будут нам завидовать.
– Спасибо! – он кивнул. – Нужда какая будет – обращайтесь. Центральный госпиталь Царицыно, кого спросить, вы знаете…
Из-за этого всего они едва не опоздали в госпиталь. Когда подъехали к нему, часы показывали почти что восемнадцать. Николай с Мариной по лестнице поднялись на второй этаж и вошли в зал, где собрались их сослуживцы. Прежде, при больших обстрелах, здесь размещали раненых, поскольку мест в палатах не хватало. Но после того, как разгромили славов и отбросили их далеко от города, пострадавших от прилетов в госпиталь почти не привозили – здесь в основном долечивали наиболее тяжелых, а в детском отделении занялись реабилитацией юных ампутантов. Из империи приехали специалисты, которые и занимались протезированием. Для медиков работы стало мало, поэтому на встречу с коллегами, вернувшимися из Москвы, людей пришло немало – едва расселись за столами с нехитрым угощением – легкое вино и скромные закуски.
Николая с Мариной зал встретил бурными аплодисментами. Несвицкие прошли к столу, где им выделили место. Там уже сидел начальник госпиталя. К удивлению Несвицкого, в военной форме при погонах. На мундире – два ордена. Подойдя к столу, Николай принял стойку «смирно».
– Господин полковник! Подполковник Несвицкий Николай Михайлович. Представляюсь вам по случаю присвоения мне чина подполковника медицинской службы.
– Да ладно, – сморщился Кривицкий. – Не нужно мне рапортовать, у нас здесь не парад. Присаживайтесь.
– Прежде чем мы начнем наш томный вечер, разрешите сделать объявление? – спросил Несвицкий.
– Извольте, – кивнул полковник.
– Коллеги, господа, – волхв повернулся к залу. – Позвольте сообщить вам новость. Буквально час назад мы поженились. Так что представляю вам княгиню Марину Авенировну Несвицкую. Прошу любить и жаловать.
– Княгиню? – раздалось из зала. – А вы, что, князь?
– Так точно, князь! – сказал Несвицкий. – Рюриковичи мы…
– Как император?
– Наш род древнее будет, – заметил скромно Николай.
– Теперь понятно почему он слушал вас, – сказал все тот же голос. – Но как вас занесло в Царицыно?
– Родился здесь. Моя мать из местных. Отец – имперский волхв Несвицкий, сын вице-адмирала и советника царя. Так получилось, что отец погиб в бою, меня так не увидев.
– Как интересно!..
– Господа, коллеги, – вмешался в разговор Кривицкий. – Успеете об этом расспросить. Позвольте для начала тост. За семью Несвицких! Совет вам да любовь! За счастье в вашем доме!
Собравшиеся в зале медики дружно выпили и закусили. Последовали и другие тосты. А дальше Николай не отвертелся. Пришлось рассказывать о нападении на бал, как он сражался с террористами, а после исцелял от раны цесаревну.
– Как и Марину Авенировну? – уточнил Кривицкий.
– Да. Только у княжны Екатерины была пробита грудь.
– Сквозное пулевое, – Марина уточнила. – Задето легкое, обильное венозное кровотечение. Муж положил на рану руку, подержал так пять минут, и рана затянулась. Спустя пять дней великая княжна Екатерина вручала нам награды.
– Ох, ничего себе! – воскликнул от соседнего стола немолодой хирург. – Да это ж чудо!
– Николай умеет, – Марина улыбнулась.
– Жаль, не применишь это в массовом порядке, – вздохнул Кривицкий. – Дар волхва уникальный. Но в трудных случаях воспользуемся. У подполковника есть в госпитале кабинет, где вы его всегда найдете.
– Вопрос к Марине Авенировне, – из-за стола поднялась хорошенькая медсестра. – Как это – быть княгиней?
– Никак, – Марина улыбнулась. – Была врачом и им останусь. Так что вашим сиятельством звать меня не нужно. К тому ж я не единственная. Моя коллега, Наталия Владимировна, выходит замуж за князя Касаткина-Ростовского. В Москве мы с Николаем были свидетелями на их помолвке.
– Марина Авенировна! – не отстала медсестра. – У вас не осталось знакомых холостых князей? Могли бы познакомить?
Зал захохотал. Медсестра, нисколько не смутившись, подбоченилась.
– А чем я хуже? – объявила, задрав носик.
– Есть у меня знакомый князь, – сказал, смеясь, Несвицкий. – Он холост, в поиске невесты. Увидел Марину и Наталию и говорит нам: «Хочу такую же красавицу!» А я ему ответил: пусть приезжает к нам в Царицыно. У нас красавиц много. Вот вы, к примеру.
– Если приедет, познакомите? – спросила медсестра.
– Непременно.
– Смотрите – обещали! – сказала медсестра и села.
– Николай Михайлович! – поднялась другая. – Расскажите нам о цесаревне. Она красивая?
– Считается, что да, – ответил Николай.
В зале засмеялись.
– Не слушайте его! – Марина хмыкнула. – Великая княжна Екатерина по-своему хороша. Умна и образована, сведуща в военном деле. У нее единственной на бале оружие имелось. Из него мой муж и застрелил двух террористов.
– Наш человек! – одобрил врач, сидевший за соседним столиком. – Наши женщины, когда на фронте стало худо, пошли в окопы, и цесаревна, значит, не чурается оружия. Не только танцы на уме.
– Танк водит лучше, чем автомобиль, – добавила Марина.
Зал одобрительно загомонил. Посыпались вопросы. Несвицкого спросили: каков он, император?
– Серьезный, умный, представительный, – ответил Николай. – Несмотря на возраст, крепок. Процарствует еще немало лет.
Марину спрашивали про наряды: что носят женщины в империи? Та пообещала показать им платья, которые приобрела в Москве. Так проболтали два часа, пока Кривицкий не сказал, что хватит – всем завтра на работу. На прощание молодоженам пожелали счастья и прибавления в семье. На том расстались.
Дома Николай с новоиспеченной супругой, сняв мундиры, чаевничали в кухне, как привыкли перед сном. При этом Марина улыбалась своим мыслям и, поставив чашку, с загадкой в взоре глянула на Николая.
– У меня есть муж, – сказала томно. – Поверить не могу!
– Почему не можешь? Он что, где-то спрятался? – схохмил Несвицкий и, озабоченно, заглянул под стол.
– Да, вроде, рядом сидит, – она шутливо ткнула кулачком ему в бочок. – Но почему-то он меня не обнимает, не говорит, как любит. А раньше говорил!
– Ну, это мы сейчас исправим, – ответил Николай, вставая. Подхватив жену на руки, отнес ее постель.
– Княгинюшка моя, – принялся шептать ей в розовое ушко. – Родная, нежная, любимая…
[1] Стихи Игоря Борисевича. Немного изменены автором романа.
[2] Слова Игоря Николаева.
Глава 7
7.
Потекли, как говорили в прошлом Николая, трудовые будни. Утром Несвицкие шли в госпиталь, где расходились по местам. Марина – к деткам, Николай в цокольное помещение, где чаровал раствор здоровья. Потом направлялся в хирургию, где занимался плазмой. Обед, а дальше снова плазма или раствор здоровья. Волхв из империи, который подменял его на время отпуска, с радостью уехал – в Царицыно ему не нравилось, что он и не скрывал. Специалистом сменщик оказался так себе, зато капризным и заносчивым.
