— Да, мэтр! — вытянулся по струнке Ларион, шмыгнув за дверь.
Мы остались в комнате вдвоем, что меня сильно напрягало. В семнадцать лет максимумом власти, перед которой нужно отчитываться, обычно может быть директор школы или техникума, а не вот это вот.
— Вито Стефан, — нарушил он густую тишину, из — за которой было трудно дышать. — Это твое настоящее имя?
— Нет. Настоящее Виталий Степанович Химичев, — голос чуть дрогнул.
— Да не бойся ты, — улыбнулся Фиделис, но от этой улыбки легче не стало. — Ничего с тобой не случится. Мне просто интересно, кто ты.
— Я это я. А кто скажет, что не я не я, то не знает, кто я. Неправ он, стало быть.
— Сколько ты учишь язык? — отвернулся он от меня к столу, начав просматривать бумаги. Нагло, однако.
— Месяц.
— И за это время такой прогресс? — поднял он бровь.
— Ваш язык не сложен, — пожал я плечами. — Письменность вообще курам на смех.
— Извини? — нахмурился он, повернувшись ко мне.
— Как бы вам объяснить, — потерев затылок, протянул я. — Ну, вот в нашем языке есть разделение на стили: разговорный, публицистический, официально — деловой, художественный и научный. Это сделано с целью лучшего восприятия текста, например, в книгах у нас художественный стиль, в научных трудах, следовательно, научный. Разговорный в речи. У вас такого разделения нет, поэтому не нужно запоминать, какие слова можно употреблять при высоком обществе, а какие нет. У вас очень мало синонимичных слов, с разным смысловым окрасом, да и в принципе мало ярких слов.
— Э — э–э, — подзавис он, — в каком смысле мало? И что такое пулицитиский?
— Публицистический, — поправил я его. — Ориентированный на публику. В прямом смысле, мало. Не развернешься как следует в тексте. Есть слово, есть значение. И не выдумаешь новых слов, не вставишь его для усиления окраса. Ну, точнее они не предусматривают этого
— У вас будто по — другому, — слегка обиженным тоном произнес Фиделис.
— Ну да, у нас почти на каждое слово есть синоним.
— Например? — повернулся он ко мне.
— Ну… — попетляв взглядом по комнате, остановил его на кровати. — Например, кровать. Среди синонимов постель, кушетка, тахта, койка, топчан, лежанка, лежак.
В этот момент в комнату вошел Ларион, неся по стулу в каждой руке.
— А на стул есть эти твои синонимы? — прищурился дознаватель.
— Табурет, сидушка, сидалище, кресло, стульчак, пуфик.
— Ясно, убедил, — махнул он рукой.
— Э — э–э, — Ларион потерянно, с легкой примесью недоумения посмотрел на нас.
— Итак, мэтр Ларион, расскажите мне, как вы познакомились с сим занимательным молодым человеком? — полностью развернувшись вместе со стулом, воззрился на нас Фиделис, которого буквально сжирало любопытство.
Мы с Ларионом переглянулись.
— Ладно уж, рассказывай. Я не планирую это скрывать. Но только, — резко повернулся я к дознавателю, — Мэтр Фиделис, пообещайте, что этот разговор не выйдет дальше этой комнаты и что после него, вы не будете покушаться на мою жизнь и здоровье.
— Первое — обещаю, — кивнул он. — А вот второе не могу. Я дознаватель, мало ли как повернется жизнь, — улыбнулся Кан краешками губ.
— Ладно. Тогда, повернем условие по — другому. Пообещайте, что не будете причинять вред моему здоровью по причине сегодняшнего разговора. Он не будет касаться государства, только я и мое происхождение.
— Хм… — протянул заинтригованный мужчина. — Что ж, хорошо. Даю слово, что данный разговор не будет причиной покушения на жизнь Вито Стефана.
— Отлично, — кивнул я. — Если вкратце, я иномирянин…
Потратив примерно пол часа на объяснения кто я и откуда, сел в ожидании вопросов от Фиделиса. Тот задумчиво молчал.
— Коллегия магов уже знает о нем? — обратил он взор на Лариона.
— Да. Мы даже заключили договор с ними. Вито уезжает туда через пару дней.
— Вот как, — мужчина задумчиво смотрел на меня. — Что ж, надеюсь, маги разберутся с тем, что с вами случилось. Мэтр Ларион, когда будут готовы документы Вито?
— В скором времени, — немедленно ответил крайне напряженный Валентий.
— Отлично. Надеюсь, на дворянскую фамилию?
— Конечно! — даже оскорбился он, — Вито и в простолюдины!
— Прекрасно! — Фиделис встал. — До встречи, мэтр Вито. Надеюсь, мы еще сможем встретится и поговорить. Вы очень интересный собеседник.
— Надеюсь, тоже, — встал и мило улыбнулся я. Конечно нет. Упаси боже от таких встреч.
— Проводите, мэтр Ларион? — посмотрел он на вскочившего одновременно с ним мужчину.
— Конечно, мэтр! — немедленно отозвался тот.
Гости вышли, оставив меня одного. Посидев спокойно пару секунд, я не выдержал и вскочил.
— А — а–автор ирод! Списал боян, черт и блин, тупой ба — а–аклан! — на манер «Хабанеры» Элины Гаранча оперным басом пропел я. — Не, ну красава, че тут сказать! И голову сохранил и аристократом стал! И при этом ничего не сделал! В отличную историю мы попали с вами, друзья! Сидишь, говоришь и тебе звания дают! Просто так! Эх, хорошо!
В этот момент в комнату влетел Ларион. Очень бледный, потный, с выпученными глазами и трясущимися словно с похмелья руками. Остановившись в дверях, он начал рыбой открывать рот, экспрессивно размахивая руками.
Выглядело забавно, первый пару секунд. Потом он начал оседать на пол держась за дверной косяк.
— Дед, ты чего? — испугался я. — Ларион, эй!
Подскочив к нему и подхватив, помог дойти до кровати. Ноги его слабо слушались, по — моему, это инфаркт на нервной почве. Хотя может и нет, возможно просто переволновался.
— Дед, ты не откинься только тут, — положив его на кровать, посмотрел помертвевшее лицо. — Дед! Ларион, мать твою! Эй! Гертуда!!! — с нотками паники закричал я. Впервые вижу такое, и это, мать вашу, страшно. До подгибающихся коленей, до холодка в животе
В комнату вбежала служанка. Увидев испуганного меня и лежащего бледного мужчину, высунулась в коридор и крикнула:
— Целителя! Мэтру плохо!
Глава 12
— Аристократ. Ну, почти
Ларион оклемался только к вечеру. Как сказал целитель: Сильное истощение, вызванное волнением
