— Я хочу использовать эту возможность, чтобы хотя бы один раз пройти весь путь от набора к печати. Я понимаю, что не должна что-либо делать сама, но я так давно работаю над созданием печатного станка, что хочу быть первой, кто прикоснется к нему, — заявила я, решительно сжав кулаки.
В конце концов Фран сдался, недовольно покачав головой. Гил пожал плечами, зная, что дороги назад для нас уже нет, а Лутц просто скрестил руки на груди.
— Я думаю, что Фран и господин Дамуэль должны допустить в мастерскую только некоторых избранных, предоставив госпоже Розмайн возможность делать всё так, как она пожелает, — предложил Лутц. — В любом случае, рано или поздно ей пришлось бы научить нас пользоваться всем тем, что она заказала.
— Лутц! Я знала! Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо!
Я прижала руки к груди, тронутая его добротой, только чтобы затем услышать от него, что позволив мне сделать так, как я хочу, они могут успокоить меня, прежде чем я начну делать что-то странное.
Хм-м… Может, он слишком хорошо меня знает.
— Как только у меня будет готова рукопись, мы сможем сразу же приступить к пробному запуску печатного станка, — взволнованно сказала я.
— Пожалуйста, успокойтесь, госпожа Розмайн. Так вы наверняка упадёте без сил, — вежливо предупредил меня Лутц.
— Интересно, если мы начнём печатать прямо сейчас, успеем ли мы подготовить книгу к летней церемонии звёздного сплетения?
Поняв, что я не слушаю его, Лутц перешёл с вежливого языка на грубый и пригрозил:
— Успокойся. Серьёзно, ещё немного и ты потеряешь сознание. И если ты упадёшь сейчас, то они никогда не дадут тебе прикоснуться к печатному станку.
Я ахнула, поняв, что он говорит абсолютно серьёзно.
— Что угодно, только не это.
Когда я сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, загорелся магический камень у двери потайной комнаты.
— Госпожа Розмайн, это сигнал от Моники, — сказал Фран.
— Очень хорошо. Я посмотрю, как они.
* * *
Войдя в потайную комнату, я обошла импровизированную ширму, чтобы взглянуть на Бригитту. Платье из дешёвой ткани держалось на её фигуре только с помощью крошечных булавок, но это определенно было то самое платье с американской проймой без рукавов. И, возможно из-за того, что ткань не была окрашена, оно выглядело как свадебное.
— Ох, как чудесно! Бригитта, оно невероятно тебе идёт!
Платье было как небо и земля по сравнению с тем, что она носила в прошлом году. Я обошла Бригитту, рассматривая её сверху донизу. В основном платье соответствовало дизайну, который я нарисовала, но моё внимание привлекли несколько неудачных мест, получившихся, вероятно, из-за того, что Коринна и её швеи впервые делали что-то подобное.
— Дайте подумать… Коринна, подтяните платье вот здесь, чтобы сильнее подчеркнуть линию груди. Также вам нужно поправить заднюю часть юбки, чтобы она выглядела скорее вот так, — объясняла я.
Коринна переместила булавки, чтобы немного изменить фасон платья и то, как оно сидело на Бригитте. Настоящее платье будет скроено из совсем другой ткани, но в основе своей оно повторит то, с чем мы сейчас работаем, а потому все выглядели очень серьезными.
В верхней части платья ткань плотно облегала фигуру Бригитты, прекрасно подчеркивая изгибы тела от груди до бёдер. От талии вниз уходили оборки, делая её длинную юбку, для которой использовалось большое количество ткани, визуально ещё шире. Поскольку Бригитта — рыцарь, дизайн должен был подчеркивать лёгкость передвижения. Поэтому платье сделали так, чтобы оно казалось лёгким и воздушным, несмотря на количество использованной ткани.
— Бригитта, платье не слишком тесное? — спросила я.
— Нисколько. Мне нравится, что на плечах нет ткани, благодаря чему я могу свободно двигать руками. Не говоря уже о том, что в опасной ситуации я могу просто накрыть их бронёй из магического камня.
Несмотря на то, как прелестно выглядело платье, она всё равно полностью сосредоточила своё внимание на том, насколько удобно ей будет во время сражения. Я даже не знала, мне похвалить её за это или умолять хоть ненадолго притвориться более женственной. Как бы я ни хотела, чтобы она использовала это платье, чтобы найти себе хорошего партнёра для брака, она, похоже, совсем не думала о таком.
— Могу ли я пригласить сюда Дамуэля? Бригитта, лично я считаю, что это платье очень тебе к лицу, но мне хотелось бы услышать мнение дворянина.
— Безусловно. Ещё я хотела бы спросить мнение других женщин-рыцарей, — ответила Бригитта.
Так или иначе, непохоже, чтобы она возражала против этой идеи, поэтому я вышла из потайной комнаты.
— Дамуэль, не мог бы ты ненадолго зайти со мной?
— Могу ли я спросить, зачем?
— Мы будем признательны за мнение мужчины. Скажи, пожалуйста, что ты думаешь о платье Бригитты.
Дамуэль в ответ лишь удивлённо моргнул.
— Я знаю, что Бригитта в любом случае наденет это платье, поскольку его придумала лично я, но нет никакого смысла делать что-то, что не понравится дворянам-мужчинам. Я хотела бы услышать твоё откровенное и личное мнение как мужчины, чтобы мы могли продолжать без каких-либо сомнений. Мы не можем позволить Бригитте опозорить себя только лишь из-за моего необычного вкуса и странного чувства стиля. Разве ты не согласен?
Дамуэль ненадолго застыл, прежде чем согласно кивнуть. В каком-то смысле с моими выходками он был знаком лучше многих и знал, что мои взгляды и вкусы были довольно своеобразны. Если мои действия могли поставить Бригитту в неловкое положение, я бы предпочла, чтобы он сказал мне об этом сейчас.
— Дамуэль здесь. Мы можем зайти, Бригитта?
— Да, я готова.
Я снова вошла в потайную комнату, но на этот раз за мной следовал Дамуэль. В тот момент, когда мы обошли ширму, он тихонько вздохнул и застыл. Услышав вздох, я обернулась и удивлённо посмотрела на него.
— Дамуэль?
Он не ответил. Его глаза были широко открыты от потрясения, а взгляд настолько прикован к Бригитте, что, казалось, скоро начнёт прожигать в ней дыры. Затем из его слегка приоткрытого рта вырвался тихий выдох. Он моргнул несколько раз, словно увидел нечто настолько поразительное, что не мог поверить своим глазам, а его губы медленно растянулись в улыбке.
Ох, думаю, я только что стала свидетелем того самого момента, как кто-то влюбился. Даже Коринна и швеи догадались, что Дамуэль застыл, так как втрескался по уши, и, тепло посмотрев на него, начали улыбаться. Мне казалось, я даже слышала, как они говорят: «Без сомнения, весна это время, когда прорастают чувства».
У меня появилось желание просто стоять и улыбаться вместе с ними, но ещё я хотела подтолкнуть Дамуэля начать говорить. На мой взгляд, его чувства были настолько очевидны, что с тем же успехом он мог бы просто признаться в них.
— Итак, Дамуэль, что ты думаешь? — спросила я, потянув его за плащ.
— Что?! Я, э-э… — невнятно пробормотал Дамуэль.
Он немного пошатнулся из-за натянутого плаща, удивлённо взглянул на меня и быстро перевёл взгляд на Бригитту.
— Хм. Оно… А-а… Оно кажется довольно красивым, я думаю.
«Ну же, не стесняйся! Будь смелее и сделай ей комплимент! Давай! Постарайся!» — молча подбадривала я его, однако Дамуэль оказался безнадёжен. Он отвёл взгляд, не в силах смотреть на Бригитту. Все остальные не сводили с него взгляд и ждали, скажет ли он хотя бы что-то, но он продолжал молчать. Он всё так же неподвижно стоял, и лишь его взгляд нервно бегал по комнате.
— Госпожа Розмайн создала это платье специально для меня, но как ты думаешь, подойдет ли оно и для других женщин-рыцарей? — спросила Бригитта, глядя вниз и разглядывая своё платье.
— Может быть. Я думаю, ну… — неуверенно пробормотал Дамуэль и снова умолк.
В конце концов, после небольшой паузы, он осмелился на лёгкий кивок. Я хотела, чтобы он почётче выразил своё мнение, но любовь так сильно размягчила его мозг, что, похоже, конкретно этот рыцарь сломался и отныне бесполезен.
