с трудом уводя взгляд от двух смуглых полушарий.
— Хитрость — удел трусов, — хмыкнула, посерьёзнев. — Хочешь, пробуй взять, не можешь — флиртуй и надейся, что не возьмёт другой.
— Да я уж понял, что вас только силой.
— Не всегда. Можно и выхватить по харе с яйцами. Всегда нужно оценивать свои силы. Вот смелость и решительность растопит сердце любой фелиски. В ином уважения не будет. Плююсь на династические браки. Жалкие потуги немощных господ. Чтобы не блевануть на помолвках обычно заливаю горло выпивкой.
— То есть с тобой я не правильно действовал? — Продолжаю этот разговор, чтоб хоть немного отвлечь её и расслабить.
— Действовал? А когда ты там действовал — то?
— На охоте, где как раз и познакомились поближе.
— А! Ты о дойках, небось, которые просил меня показать несмело, будучи ещё хилым юнцом? Ну, так друзьям всегда давала помять, жалко что ли, — выдаёт и смотрит с задором.
— Мы ведь друзья, да? — Спрашиваю на всякий случай.
— Потом присосёшься, пошли, — отмахивается. — А то вечереет уже, не увидят, как сияю.
Молодец, перестроилась, ибо поверила моему восхищённому взгляду, наконец. Двинули к лагерю!
Навстречу молодые и белокурые караульные вышли, узнав меня, один помчал докладывать.
Успел уловить, что посмотрели на Веби чересчур перепугано и застенчиво. Хм…
Вскоре встречать нас вывалились из большого шатра все двенадцать «ярлов», которые оказались несколько нетрезвые. С левой стороны воины в кривую шеренгу встали и продолжают набиваться плотнее, стекаясь со всего лагеря с истерическими, сиплыми или бешеными криками «Констанция!», а с другой выстроились северные лорды.
В итоге нам шириной метра четыре дорожку предоставили, по которой, затаив дыхание, и потопали.
В последний момент опомнился, ибо под руку наёмницу чуть не взял, как пару.
— Она что, фелиска? — Ахают со стороны толпы, лучше рассмотрев.
Бойцы глаза выкатили, рты раскрыли, но не вижу на лицах должного эффекта. Скорее изумление и диво.
— Здорова дылда, — бросают ещё, не сильно — то и тихо. — Я её маленькой представлял. А это кобыла, бери да запрягай.
Чую, что Вебисида уже понемногу закипает. Но идёт вдоль строя, как раз с первым «ярлом» ровняемся.
А этот на сиськи ошарашенно смотрит, глаз оторвать не в силах.
— У нас такие бабы мужиков долбят только в путь, — продолжают болтать бойцы. — Это ж от кого Крис её столько защищал, что так накачался? Небось от неё и отбивался. Баба — то огонь.
— Ну и куда ты платье напялила? — Раздаётся уже со стороны северных лордов. — А кудрей, а кудрей — то навила! И краски к вампиру беззубому нахрена на морде столько?
Вебисида встаёт, как вкопанная с руками на боках и смотрит на одного самого здорово пристально. Молодого и мощного.
— Чего сказал, ещё пока не беззубый, а ну повтори⁈ — Прогремела.
А он ей в ответ как заулыбался! А там передних двух зубов и нет.
— Чего лыбишься, я не поняла⁈ Бесстрашный? Кровью твоей умоюсь, раз настаиваешь.
— Не узнала меня, валькирия⁇ — Спрашивает лорд–детина!
Другие, кто постарше из «ярлов» переглядываются, шепчутся. Озаряет их лица…
— Да Альхаг я! — Восклицает здоровяк, выскакивая из строя и делаясь по виду мишкой плюшевым.
— Альхаг? — Ахает наёмница. — Альхаг из Хексина⁈
— Да!! — Аж взвизгнул «викинг». — Вебииии!!
— Ах ты ж сопляк, когда успел вымахать⁈ — Кричит Вебисида и идёт к нему.
А он рвётся к ней.
Обнимаются мощно! Поднимает её прямо за булки и смеётся, крутит вокруг себя.
— Это ж мамка моя вторая! Меня с сиськи кормила сосунка! — Орёт Альхаг, не стесняясь. — Вырвала меня грудного из пасти!!
— Да не приукрашивай, она тебя тогда ещё не жрала… — брякает кото–людка.
— Вебисида!! — Опомнился ещё один «ярл» постарше. — Та самая, что деревню мою спасла от барсов!! Голыми руками пасти гадинам рвала и черепа кулаками раскалывала.
— Ну было дело, — раздаётся от наемницы смущённое и дальше детине ласково: — Ну поставь, поставь малыш, всё. А то сосок ща выпадет.
— Маааамка.
— Это Вебисида!! — Понеслось по строю солдат с ахами и придыханием.
— А Констанция где? — Недоумевают некоторые.
— Да она и есть, дуралей! Ааааа!! Вебисида, защитница Белых деревень!!
Фелиску облепили, пришлось отступать. Обниматься лезут, узнают, подкалывают, получая лёгкие подзатыльники.
— А принца хорошо натренировала, — слышу от лордов.
— Да он сам удалец, — отвечает Веби счастливая.
Ко мне разгорячённые лорды лезут, чуть ли за грудки не хватая.
— Что ж ты не сказал, что твоя Констанция — это наша Героиня Белых берегов Тирсы, Белая матушка Вебисида!!
— Сюрприз удался, — хмыкаю, отбиваясь, и с укором на Веби смотрю.
— Крис, бурная молодость, которую предпочитаю не оглашать, — признаётся наёмница виновато. И целует две макушки очередных счастливых мужиков, подваливших обняться да потискать их героиню. — Кто ж знал, что именно эти сосунки прискачут!
— Да мы воины хоть куда!
— Нет, туда как раз и не надо. А ну не лапать меня, — говорит фелиска, посмеиваясь. — Всё, всё, не обижайся, да я пошутила.
— Я, в общем, за снарягой твоей, — говорю, отступая, да и что уж тут: меня попросту выталкивают подальше.
— Крис, и это… нам бы выпивки твоей, да побольше! — Кричит мне наёмница уже сквозь гам надвигающейся толпы детин. — Мы быстренько отметим, а к утру, боеготовые поскачем в Кусубат, обещаю тебе!
Киваю, быстро теряя её из виду.
Мдя, признаться, стресс я всё же испытал. Это что получается? Циклов десять — пятнадцать назад она в Тирсе пару — тройку деревень спасла?
Я вообще не понимаю, где она шутит, а где серьёзно! Вот как сам иногда делаю. Эта тоже любительница в замешательство вогнать…
На следующий день устроил себе выходной. Никуда не метаюсь, ничего не делаю. Гуляю по Утёсу и округе, наблюдаю, как готовятся к походу мои воины фелисы и воительницы суккубки, проверяют снаряжение, тренируются на площадках средь холмов, суетятся или просто сидят мечтательно. Любуются видами, своим новым домом, который предстоит защищать.
А я любуюсь ими.
Как старательно укладывает снарягу Мунира, и делает вид, что не замечает меня, хотя вижу, как улыбается сама себе под носик, чувствуя мой взгляд. Как к ней подходит Рики что — то выяснять, такая деловая.
К ним ковыляет Япир, бережно передавая заштопанный полог от Элизы. Суккубки благодарят, все смотрят друг на друга добрыми глазами.
Тепло на сердце, они быстро подружились.
На тренировочной площадке Лихетта с Роконом обсуждают приёмы, показывают преимущества и недостатки своих мечей. С ними и другие. Когда я рядом мне все весело машут, в ответ отмахиваюсь, мол, не отвлекайтесь, не обращайте на меня внимания.
Чуть в стороне дети гарпии расположились на траве, в куклы и другие игрушки играют. Мимо Нелли проносится, у неё пробежка по горному маршруту, хотя чую, как глаза раскосые горят, поиграться с ними хочет. Вдалеке над обрывом Имира задумчивая на самом краю сидит одиноко, ноги свесив. Синдо к ней подходит, что — то спрашивает, присаживается рядом.
Три «кошака» с двумя воительницами косулю крупную тащат с удачной охоты, Ешшунора над ними парит, тоже участвовала.
Все три девочки спасённые с Тирсы под присмотром Мии со стен особняка на нас глазеют с интересом, как на зверей из зоопарка. Это их первая прогулка. Пусть привыкают.
Смотрю на моих милых и родных. Насмотреться не могу.
Так бы долго, так бы бесконечно. Чтобы солнце Вита, аль Ядро не спешило покидать нас с этим днём. Смотрю на друзей, как на пламя огня или льющуюся воду. Продлить момент безмятежности так хочется… Не бояться за них, не волноваться. Умиротворение получить, и не страшиться завтрашнего дня. Знать, что живы всегда. Знать, что никто не умрёт.
Но я не смогу быть с каждым, чтобы защищать, и оградить их от войны не в силах. Они мне не простят, если лишу их воинской славы. Пожизненно или посмертно, не важно.
Я это окончательно понял, когда мы вместе против Гелака шли…
Через три дня особняк пустеет. Отряды отправляются на войну. Торжественные проводы, слёзы хозяюшек. А бойцы мои гордо уносятся, даже не оборачиваясь. Только пыль столбом.
Они давно этого ждали!
За мостом стою, обнимаю гарпят, провожая взглядом конские задницы и развивающиеся по ветру знамёна. Шмыгают детки носом, жмутся ко мне. Одна из спасённых малышек, самая старшая, подходит к нам скромненько, даже монстриков не испугалась.
— Спасибо лорд, что спасли… — говорит мне чувственно детским голосочком. — Госпожа Мия сказала, что могу остаться. Позвольте помогать в уборке, я умею.
— Конечно, Марьяна, — отвечаю, поглаживая по шевелюре из косичек. — Оставайся, сколько хочешь. Здесь безопасно. И всегда так будет.
Пока я жив.
Раскаты грома со стороны Стеклянного моря доносятся уже вечером,
