Перелетели в поселок. Оставили «Мула» щелкать раскаленными соплами двигателей на стоянке у «Окраины», а сами забежали на минуточку в таверну, перехватить на завтрак что-нибудь сделанное человеческими руками на дровяной печи, а не из туб с розовой зубной пастой в кухонном комбайне. Повезло, повариха сготовила нам яичницу-глазунью из шести яиц местной индоутки, а толстый Вескиз (я звал его Виски, и он терпел и позволял это) сам притащил спиртовку с закопченным кофейником. Факелов не было, свет бил в широко раскрытые окна, а на столах светились обычные лампы. Факелы горели только по вечерам, для антуража.
— Ну, чего привезли? — буркнул Виски посаженным горлом.
Егерь и проводник увлеченно гонял вилкой по тарелке кусочек хлеба, которым он пытался подобрать желтые сопли яйца, поэтому отвечать пришлось мне.
— Как обычно, Виски… Клыки, шкуры и бабские поделки. Пояса, жилетки, коврики и обереги…
— Надо глянуть, Док… Может и возьму.
Нет, я не сменил имя. Тут меня все знали как Стаса д'Эльта. Но звали Док. После того, как я вытянул одного охотника из-за края. Спас его от смерти, короче говоря.
— Глянь, Виски, отчего же не глянуть, — пожал я плечами. — А нам все равно, тебе или в факторию сдавать. Тебе лучше — беготни меньше. Ты пошли кого к «Мулу», я отсюда пиликну и открою багажник. Там два мешка и здоровенная сумка с барахлом.
Виски скрылся за стойкой бара. Потом он высунулся и махнул рукой, открывай, мол. Я открыл. Молодой парнишка тремя рейсами перетащил к соседнему столу наши сокровища. Переваливаясь и сопя, подтянулся Виски, за ним, вытирая руки полотенцем, подошла раскрасневшаяся у плиты стряпуха. Парень начал метать на стол сувениры, а Виски сосредоточенно стал в них копаться.
— Я все возьму, Док, — наконец просипел Виски. — Сколько за все?
— Моего там нет. А Лямой свою цену сам скажет.
Виски неодобрительно хрюкнул. Он не любил туземцев. И, надо честно признаться, было за что. Спиртное делало их просто невменяемыми, а владельцу «Окраины» это приносило лишние хлопоты. Впрочем, не хочешь подтирать рвоту за рухвалами и каждую неделю вставлять новые стекла — не наливай им спиртное. Яснее ясного, мне кажется.
Лямой закончил с яичницей, взял свою кружку и подошел к Виски. Начался оживленный торг. Я подсмотрел, как суетится повариха вокруг товара, и улыбнулся. Охотник их обдерет, тут и гадать нечего. От нечего делать вышел на задний двор, в тенечек. Блаженно присел и прикрыл глаза. Хорошо-то как! Яичница, свежее утро, прохлада, скулеж… Скулеж? Я приоткрыл правый глаз. Метрах в пяти от меня на земле стояла деревянная, кое-как сколоченная клетка. О том, что это именно клетка говорила частично видимая из-за поленницы дров мятая миска с водой и клочья травы на подстилку. Я закрыл глаз. Скулеж раздался снова. Раздраженно отрыл оба глаза. Я так не договаривался, ребята! Дайте подремать. Теперь короткий визг сменился завыванием. Мать твою! Да кто же это там? Со злостью отфутболив маленькое полешко, я завернул за поленницу.
В большой, криво сделанной клетке сидело маленькое, несчастное существо. Существо было похоже на щенка. Честное-пречестное! Я понимаю: другая планета, да что там — другая Галактика, а вы — щенок! Но звереныш и вправду был похож на земного щенка восточноевропейской овчарки чепрачного окраса. Что я теперь с этим поделаю?!
— Эй, пискля, а ты кто? — я осторожно постучал по углу клетки. Щенок замолчал, склонил головенку и заинтересованно посмотрел на меня. Но не ответил. Разговор не завязывался. Тут, мне на удачу, на задний двор вышел довольный Лямой. Удачно расторговался, наверное.
— Стас, ты здесь? — Лямой поискал меня глазами и продолжил на ходу, — Пора возвращаться. Там тебе приготовили колоду медового дерева, на эти… как их… на гусли! Заберё… А это кто? Никак щенок букса? Так мы летим или нет?
— Погоди, Лямой! Какая прелесть! Кто это?
— Никакая это не прелесть. Обычный щенок букса. Небольшой лесной хищник. В стаи не сбивается, одиночка. Особо для нас не опасен — очень умный потому что. Зря не нападет. Маскируется он прекрасно. Разобьешь в лесу лагерь, костер разведешь, спальник бросишь, а он тут как тут. Может залечь на расстоянии руки от тебя, а ты его никогда не найдешь, даже не заметишь. Доест за тобой ночью ужин и уйдет по своим делам…
— Эй, Док! В следующий раз прилетай с товаром один. Не бери с собой это морщинистое полено — всю торговлю испортил. — К нам подтянулся хрипло дышащий Виски. — Вы что это тут? А-а, букс…
— Откуда он у тебя, Виски? Решил зоопарк открыть?
— Да нет, конечно, — заперхал трактирщик. Это показалось ему искрометно смешной шуткой. — Оставил Унылый две недели назад. Сказал, что смотается в горы на пару дней, а потом заберет. А сам пропал. Заплатил несколько кредитов ему на прокорм, да они уж давно кончились. А-а, ерунда все это! Не обожрёт малявка нас, больше выбрасываем. Хватает ему объедков. При кухне — да как не хватит… А вот Унылый пропал. Даже шаттл наемники на день давали, не нашли мы его. Эти леса — как болото какое. Ни дна им, ни края… Только булькни туда — с ищейкой не найдешь. Так что, гавкнулся Унылый, скорее всего. Осиротел ты, букс, пора тебя снова в лес…
— Знаешь что, Виски, — задумчиво пробормотал я, глядя на щенка. А он, паршивец, не отрывая умненьких карих глаз-пуговок, внимательно и оценивающе так изучал меня. — А отдай-ка ты его мне… А то у меня в доме и попищать некому. А так мы на два голоса выть на луну станем… Отдашь?
А куда он денется? Отдал.
— Зачем ты его взял? Букса надо вернуть в лес, там его место. Там он выживет, а у тебя он погибнет… У тебя щенка даже кормить нечем, — не переставая, на одной ноте, как какое-нибудь «Авторадио», бубнил Лямой. А ведь он прав, черт побери! Кормить-то мне действительно пацана нечем… Я молча переложил штурвал «Мула» влево.
— Ты куда это? — спохватился Лямой. — Правь в этот… в кишлак. Нам к внучке надо.
— Успеем и к малявке. Сейчас только заскочим тут, неподалёку… Я закажу ему корм. — Я кивнул на маленького букса, свернувшегося в клубочек у меня на коленях и спавшего во все лопатки. Да уж, сторож, прости господи! Только задние лапки во сне чуть-чуть подергиваются. Всей душой в процессе. У такого сторожа весь дом из-под носа спокойно вынесут, особо не напрягаясь. На самом-то деле, что я в него вцепился? На фрегате ему жить нельзя. Кормить его нечем, в лоток он гадить не умеет, скафандра у мальца нет. И что ему в космосе делать? Бомжей и пиратов из шлюза облаивать? А подрастет — ему пара нужна будет. Самка, детеныши, нора трёхкомнатная… Я крутнул головой, прогоняя ненужные мысли. Это потом, а пока нам нужен сухой корм. Его мы возьмем на пушной звероферме, а потом — к внучке лесовика.
— Ну постой ты, юла, не крутись… — я пытался хоть на миг остановить этот неугомонный шарик ртути под именем Нея.
— А кто такой «юла»? А это твой букс? А когда я поеду к тебе в гости, Стас?
— Все, Лямой, спасай меня, старый гриб! Здорова твоя внучка, совершенно здорова. А вот меня она сейчас в гроб загонит своим энтузиазизмом! Не могу я с такими девушками общаться, мне чуть постарше нужны…
— А как ты с ними общаешься, Стас? А в гости ты их приглашаешь? А сладкие палочки ты им даешь?
Тут уже не выдержал и заржал Лямой.
— Дает, малышка! Укладывает их в кроватку, гладит по головке и дает сладкий корешок. Но тебе еще слишком рано об этом мечтать. Иди, побегай с ребятнёй. А я с нашим гостем пока поговорю. Иди-иди… Да, букса можешь взять. Он тоже хочет побегать.
Проводив глазами лающий и визжащий от радости смерч, унесшийся к другим детям, глава рода заботливо посмотрел на женщин рода, муравьями таскающих из багажного отделения «Мула» поселковые покупки по своим норам и занимающихся прочими нужными и никогда не кончающимися женскими делами.
— Когда планируешь следующий выход в лес, Стас?
— Не знаю, Лямой. Еще не думал. Отдохну вот немного, да и буксом заняться надо. Отмыть его, приучить к месту, имя дать. А чего спрашиваешь?
— Да видишь ли, в чем тут дело… Поиск ничего не дал, но фактически награду за находку Унылого никто не отменил. Он на научной станции проводником подрабатывал, они и объявили деньги за розыск. Ты же сам слышал — наемники из планетарной охраны аж шаттл на поиски давали. Только без толку все это… Он на пару дней всего уходил, в горы, как сам говорил. Значит — где-то совсем рядом. Полдня туда, день на месте, полдня обратно. А давай смотаемся на Лысый пик. Я поищу следы, а ты на скальных баранов поохотишься? Мясо у них — у-у-у! Вкуснятина! Тебе баран с рогами, а мне премия. Ты как, Стас?
Я пожал плечами.
— А давай сходим. В горах я еще не охотился. А луассы там случаем не будет, старче? А то одной встречи с ней мне за глаза хватило.
— Не будет, не будет, — проскрипел Лямой. — Давай, грузи свое медовое дерево, мой руки и пошли к костру. Кушать пора. Зови своего букса, мослы будет глодать…
