— Да тихо ты! Перестань! Я уже не сплю… — шепотом отмахнулся я от назойливого хвостатого, тоже высоко ценившего ляжки горного барана. — Тихо ты, чудище инопланетное со своим языком! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь! Не убив медведя, шкуру делишь… Сначала я. Ваше слово, товарищ маузер! Погодь… я сейчас… мигом…
В мощной оптике прицела скачками перемещались бараны. Вот этот… Или тот. Нет, этот баран получше будет. Явно и шкура чище, и мех блестит, и поупитаннее как-то смотрится… Ну что ж, нужно выбирать и ставить точку.
Тут этот баран поднял голову и в упор взглянул на меня. Расстояние было небольшое, а прицел мощный. Я отлично видел жующую морду зверя, мерно раздувающиеся от дыхания бока, пристальный взгляд желтых глаз из-под длинной челки волос. Вдруг он прекратил жевать, раскрыл рот и…
Бакс тявкнул командным голосом. От неожиданности я нажал спуск. Мощная винтовка грохнула, подпрыгнула, в дернувшемся прицеле я увидел метнувшиеся вниз белые мишени задниц, услышал бешеное мемеканье и стук катящихся камней. Подстреленный мною баран сделал, как стоял, мощный прыжок вперед. Но его вынесло прямо на язык осыпи. Она текуче подалась, звонко заиграла своими кастаньетами и в неспешном ритме плавно пошла вниз. Но не далеко, всего-то несколько метров. Баран раза два крутанулся на битом камне, упал головой вниз и взбрыкнул задними ногами. На него плавно села взметнувшаяся белая каменная пыль, и он затих…
— Поздравляю тебя, Бакс, с полем! Точнее — с альпийским лугом. Но если, сволочь ты эдакая, еще раз тявкнешь на охоте, то охотиться будешь только на бабочек, понял?
Бакс смущенно отвел глаза и на всякий случай дважды вильнул хвостом. Дескать, я тут ни при чем, но на крайняк — звиняйте, дядьку!
— Сиди тут, не дергайся. Лямой нам запретил лезть через осыпь. Опасно это.
Бакс вопросительно тявкнул.
— А вот это ты правильно говоришь, напарник. Тут я с тобой согласен. Через осыпь идти нельзя. А перелететь можно. Пошли назад, к «Мулу». Перегоним его на ту сторону и подождем Лямого у останцов. А там и добычу достанем. С воздуха…
Я собрался, закинул винтовку за спину, все равно после моего выстрела и шумного драпа всего стада тут ловить нечего, и мы потихоньку пошли с Баксом к атмосфернику. Перелетели к останцам, я с трудом нашел площадку поровнее, и мы стали ждать нашего проводника. Еще через часок я увидел его в бинокль. Лямой шел противолодочным зигзагом, точнее — поисковым челноком. В бинокль видно было, что он устал. Все же его нога не позволяла ему бегать по горам как мальчику.
До нас охотник добирался часа полтора. В горах ходить — это не по лесу бродить. Вроде вот она, цель, а пока подойдешь… Но подошел. Я сразу налил ему чай, пододвинул раскладной стульчик. Как раз для него.
— Не торопись, отдыхай, охотник. Нашел чего?
Лямой двумя руками вцепился в кружку и жадно глотал отвар. На мой вопрос он только отрицательно помотал головой, гулко булькая горлом.
— А мы с Баксом барана взяли… — Бакс радостно гавкнул. — Вон там, ниже, на осыпи лежит. Отдохнешь, и мы его петлей подхватим. Прямо из «Мула».
Лямой наконец оторвался от кружки и просипел: «Хоть ты с добычей…» Он нашел глазами ровное, нагретое солнцем местечко, и со вздохом увалился на траву, задрав ноги на валун, чтобы кровь оттекла. Мы ему не мешали и не торопили. Пока собрали барахло, пока уложили его в багажник, я еще петлю смастерил из стропы, Лямой и пришел в себя.
— Ну что, Стас, я передохнул немного. Берем барана и пора сваливать. Не найдем мы здесь ничего. Нужно менять место. Куда это Унылого унесло — черт его знает. Нужно еще в одном месте посмотреть. Минутах в двадцати полета отсюда.
Оказалось — не больно-то и нужно. Как только я по командам Лямого, стоящего с петлей на выпущенной посадочной лыже, снизился над лежащим на осыпи бараном, в голове мелодично блямкнуло и нежный женский голос с придыханием сказал: «Обнаружено новое устройство. Портативный коммуникатор «Спорр-4Б». Подключить?»
Я дождался, пока Лямой накинет на ногу барана петлю, оттащил его в безопасное место и хмуро посмотрел на охотника.
— Как договорились, Лямой. Мне баран, тебе премия. Там, под осыпью, кто-то лежит. А учитывая, что ищем мы Унылого, никого кроме него там не может и быть. Вопрос только как его взять? У вас есть спасатели, Лямой? Ну, МЧС есть? Ничего у вас нет, а еще Центральные миры, Империи и планетарные Союзы, понимашь. А батареи парового отопления возить звездолётами за тыщу вёрст не умеете, бестолочи… Вызывай уж наемников с Базы. Попробуем осторожно вытащить твою премию…
Но Лямой вдруг надолго замолк, машинально сматывая стропу на локоть. Потом его пробило на мыслю, и он наконец-то разродился.
— Э-э, Стас, а ты, вроде бы, инженера учишь? А много уже успел выучить?
— Сколько есть — все моё. А что?
Лямой быстро взглянул на меня, просто рублем подарил, как говорится.
— Я вот о чем думаю, Стас… Унылый все же охотником был, проводником у научников. Какого-то прохиндея из-под куста они бы ни взяли, Стас, да на эту должность не назначили. Значит, он им что-то давал в обмен на ихние деньги, что-то давал, это точно… — задумчиво проговорил Лямой. — Тут, на осыпи, ему делать было нечего. Знал Унылый и место это, и чем оно опасно. Вопрос: почему он здесь? И откуда ты вообще знаешь, что там под камнями именно он лежит?
Я немного оторопел.
— Знаешь, Лямой, у меня на родине говорят, что если животное выглядит как соба… э-э… как букс, например, виляет хвостом как букс, гавкает как букс и кусается как букс, то это, скорее всего, и есть собака… букс то есть. Кого тут целых две недели народ искал? У кого на руке коммуникатор может быть? Кого, в конце концов, ты тут больной ногой вытаптываешь, а?
Лямой смущенно кивнул.
— Это я не подумав сказал, Стас. Унылый это, больше некому. Что он тут делал, вот в чем вопрос. И как его оттуда достать? Ты же инженер, Стас? Где он точно лежит?
— Я еще студент, Лямой… Недоучка. А лежит он вот здесь, — постучал я ногтем по снимку на планшете. — Метрах в четырёх от поверхности.
— Стоп… А ну-ка, повтори… — шепотом прошуршал Лямой. — В каких таких четырёх метрах? Это же каменная осыпь, а не река.
Я ошеломленно замолчал.
* * *
А дальше дело было так.
Мы вернулись ко мне домой, разделали барана, я на скорую руку замариновал шашлык под приговоры моего проводника: «Ты думай, думай, Стас, не спеши. Тут уже спешить некуда… Может, бревна забить, как запруду, а?» Потом, пропуская скрипенье Лямого мимо ушей, я долго ковырялся в трюме «Пилы», задумчиво разглядывая разные железки и заторможено возвращая их на штатные места, еще раз вызвал спецификацию всех ремдроидов и прикинул, что они смогли бы сделать для решения стоящей передо мной задачи. А она была весьма сложной. Нужно было на несколько метров углубиться в текучую реку каменной осыпи, не вызвав её смещения и погребения археологов под камнями. Первое, что шло на ум, выглядело как здоровенный кессон, но и он не решал всех поставленных задач. Его также могло сковырнуть потоком камней. А тут еще Лямой с его забойкой из бревен в запруду… В запруду — значит в воду. Вода… или какая-то специальная жидкость? Нет, лучше просто вода. Это проще, и вода тут есть и ее много. А через несколько часов вода на солнце высохнет и исчезнет. А камни выбирать будет ремдроид для работы в космосе на внешней поверхности «Пилы» и складывать их выше раскопа. А потом — легкий толчок, и камни осыпятся, надежно скрыв дыру. А укрепить стенки можно вот чем. И я поднял крышку трофейного ящика термогранат, произведенных в конфедерации Делус. Такие пакостные штучки, размером с пол-литровую пивную банку. Гранаты давали мгновенную заморозку всего живого в радиусе трёх метров до состояния ледяных статуй из дворца Снежной Королевы. В штурмовом бронескафе вы взрыв перенесете, но скафандр будет надежно выведен из строя. Сочленения замерзнут просто, и все тут — вы уже не боец! Я с грохотом закрыл крышку ящика.
— Лямой! Сыпь сюда, помогать будешь.
* * *
Выдвинулись мы как преступники, под покровом ночной темноты, на фрегате. А что? Удобнее на нем, «Пила» и воздухе над целью встанет устойчивее благодаря своим мощным гравитонам и маневровым двигателям, и воды в танках полно, не надо то и дело отлетать на заправку, и ремдроиды есть. Есть и аппаратура всякая, сонары, например, искины, опять же, на подхвате. Лучше и не придумаешь. А то, что я ночью в горы на фрегате полетел — да кого это колышет! Меня уж точно нет. На охоту пошел, вот и все. Из пушек по воробьям стрелять буду.
Дальше, вроде бы, и рассказывать нечего. И так все ясно. Мы встали над осыпью, и я слил на камни первый кубометр воды. Подождав пару секунд, чтобы вода протекла поглубже, я дернул кольцо и бросил первую гранату. Хлопнула она приглушенно, поднятые щиты не дали поцарапать чёрное защитное покрытие корабля. Коротко и негромко простучали камни осыпи. Выпущенный на стропе ремдроид буквально через пару минут проковырял в ледяной пробке полуметровое отверстие. Подняв дроида, я слил еще порцию воды и кинул новую гранату. В общем, на все ушло четыре термогранаты и около трёх кубометров воды. В результате мы получили дырку в осыпи, диаметром около метра, а глубиной немногим меньше полутора метров. И все. Больше ничего. Дальше пошла скала. Трупа не было, а засечка от коммуникатора была. Еще искин Балаганов сказал, что видит отметку небольших батарей или аккумуляторов. Видимо либо от оружия Унылого, либо от его имущества.
