самый темный угол, выдавая в себе не местных, которые предпочитают со входа орать свой заказ хозяину заведения.
Даже будучи трезвыми.
Паладин опытным взглядом подметил, что за пришлыми тут же начали наблюдать исподтишка сразу несколько человек.
Которые не пьяны настолько, насколько хотели бы казаться.
Уж паладин бога виноделия разбирается в опьянениях.
В том, что последует дальше, у Фратера Шовеля не оставалось никакого сомнения.
Можно даже сказать, что это стало неизбежным после того, как хозяин таверны, известный в округе делец-хитрец, о чем-то переговорив с прибывшими, которые что-то продемонстрировали ему из своих мешков, довольно быстро засеменил к прилавку.
Но при этом успел переглянуться с одним из тех, кто лишь притворяется напившимся.
Как жаль.
А этот вечер мог быть таким тихим и спокойным.
- … И встреча в ночи предвещала разбой, Мечи из ножен – и грянул тут бой, - негромко пропел паладин себе под нос, посмотрев в глиняную тарелку и брезгливо отодвинув мизинцем крупно настроганный зеленый лук подальше от тушеных овощей с мясом.
Пройдоха-хозяин все же положил в его блюдо ненавистную зелень.
- Милорд? – так же негромко обратился к нему сидящий напротив Слуга, уже привыкший за годы к привычке своего хозяина напевать время от времени.
- Хозяин трактира задумал недоброе, - зачерпнув прибором тушеные овощи, паладин с подозрением посмотрел на блюдо.
Как-то не хотелось на себе проверять достаточно ли честен хозяин заведения с остальными путниками, посетившими его харчевню.
- Это вы про… - Слуга начал поворачивать голову, явно намереваясь посмотреть на сидящую в дальнем углу парочку, но Фратер опередил его, с шумом двинув вперед полную кружку местного пива, по запаху не отличимого от ослиной мочи.
Жидкость расплескалась по столу и попала на руку Слуги, из-за чего тот прервал свою игру в гляделки.
- Сир? – шепотом спросил он. – Я что-то делаю не так?
- Живешь, - пояснил паладин, поправляя свой грубый плащ, под которым скрывал приличные дорожные одежды. – Не смотри на них.
- Как прикажете, сир, - стушевался Слуга. – А почему?
Вроде бы и умный малый – не только за крепкое телосложение Фратер выкупил юнца из рабства.
Но порой – тугодум-тугодумом.
Хорошо еще воинскую науку постигает хорошо.
Иначе б можно было посчитать его напрасной тратой денег.
- Потому что мы не привлекаем ненужного внимания, - заявил паладин, подтаскивая к себе кружку с пивом. – К тому же я еще не решил.
- Что не решили, милорд?
- Помогать кому-то из них или нет.
Мужчина потянулся вперед через стол, взялся за ручку кружки, поднеся пиво ко рту.
Замер, прокрутив в голове увиденное.
После чего запустил руку под плащ и нащупал болтающуюся на цепи небольшую чашу.
Металл нагрелся.
Бог виноделия предупреждал своего паладина о том, что с пивом не все так гладко, как можно было бы подумать.
И дело тут отнюдь не во вкусе.
Вздохнув, Фратер поставил кружку на место, бросив взгляд на хозяина таверны, вынырнувшего из дверей кухни и с наигранной улыбкой несущего двум клиентам деревянный поднос с жареным мясом.
А в другой руке проглядывал глиняный кувшин.
С вином.
Которого, если верить словам того же трактирщика, оброненным пару часов назад, у него «и в помине не бывает, ваша милость!».
Сидя спиной к стене, за которой располагалась лестница, ведущая в комнаты на втором этаже, паладин бога виноделия посмотрел на пришедшую парочку, один человек из которой оживился при виде подноса с едой.
Потом посмотрел на откровенно дремавших за столом человек десять местных селян.
Похоже для них пиво оказалось достаточно крепким.
В отличие от двух-трех человек, с которыми переглядывался трактирщик, возвращаясь к своему прилавку.
- Видит Святая Чаша и божественная амброзия, не я это начал, - тихо произнес паладин.
Проникнуть в деревню оказалось проще простого.
Ну… почти.
Пришлось, правда, понаблюдать за деревушкой по настоянию моей невольной телохранительницы, чтобы удостовериться в том, что никаких патрулей не существует.
На мой взгляд – занятие глупое.
Кто будет патрулировать какую-то деревню?
А с другой стороны, легкомыслие – не самый верный из способов продлить свою жизнь.
Деревня-деревней, но, кто будет тратить кучу времени, денег и дерева для того, чтобы обнести эти постройки частоколом, если это простая деревня, а в ней живут простые крестьяне?
Наверное все же никто.
Поэтому мы какое-то время проторчали под забором.
И, как ни странно, но я был готов расцеловать эльфийку за то, что она предложила сперва затаиться.
Потому что имел возможность услышать несколько обрывков чужой речи с другой стороны.
Правда, она перемежалась со звуками опорожнения нескольких мочевых пузырей, но это не беда.
Главное, что я смог избежать чудовищной ошибки.
Нет, речь незнакомая, но драть ее розгами, магия перстня помогла и здесь.
Небольшой запас послушно откликнулся на мое пожелание, и местный язык стал доступен к пониманию.
Что истощило скудные запасы перстня.
Он снова опустел.
И теперь будет вновь ме-е-е-е-дленно накачиваться.
А так же, судя по всему, истощило еще одно заклинание.
Не так уж много их осталось в запасе.
Была надежда на то, что здесь говорят хотя бы похоже на мой старый мир, и что не потребуется прибегать к помощи перстня, но…
Не сложилось.
Теперь оставалось надеяться на то, что этот язык здесь широко распространен, а не является диалектом, который не поймут уже через сотню километров от этого местечка.
Ибо это будет самым глупым способом потратить немногочисленные заклинания в перстне.
Когда любители отлить на частокол отошли куда-то в сторону и скрылись за скрипучей дверью большого дома, определенного Лавриком как искомая нами таверна, я шепотом поинтересовался у нее, готова ли она.
Девушка посмотрела на меня с большим удивлением и ответила, что не понимает моего вопроса.
А так же невинно поинтересовалась, почему я говорил, что не знаю местного языка.
Ну что ж… Можно поздравить – я овладел наречием аборигенов как минимум этой деревни.
Надо занести в резюме.
Не пришлось никого убивать или пытать, или пригонять стенобитные орудия для осады и штурма.
Прошли мимо спящего «часового».
Лаврик продемонстрировала свою ловкость, отобрав у спящего «стражника» его кривоватое копье, на деле оказавшееся всего лишь заостренной палкой, усеянной сучками.
Поставив очевидный рекорд местного уровня в прыжках с шестом, девушка очутилась на изгороди, которая едва ли превышала высотой полтора человеческих роста. После чего, оседлав частокол, помогла пробраться туда и мне.
Предварительно перекинув и осторожно, чтобы
