наоборот, ощущение, что я вернулась домой, крепло с каждой секундой.
Я сделала несколько шагов и провела кончиками пальцев по дверце высокого резного буфета: даже не открывая створки, я знала, что внутри на верхней полке стоит сервиз, украшенный изображениями сцен охоты. Я любила пить чай, сидя на балконе, и попросила перенести его сюда, ко мне в комнату. Ко мне? Или к Лиз? Или…мамочки, да что происходит-то?
– Ты вспоминаешь, – счастливый шёпот Домиана пробился сквозь ватную пелену усталости, которая потихоньку стала побеждать всё: удивление, эмоции, потрясения.
– Домиан, – обратилась я к своему персональному Мистеру Вселенная, – давай всё остальное – завтра, иначе я сейчас усну, как боевая лошадь – стоя.
Он тихо засмеялся в темноте и сказал:
– Конечно, Лиз, отдыхай. Наконец-то ты дома. Теперь всё будет хорошо. Только постарайся сегодня не выходить из комнаты, пока не рассветёт, хорошо?
– Почему? – титаническим усилием воли я подавила зевок и повернулась к Домиану. – Тут ходят призраки?
По странному молчанию, воцарившемуся в комнате, я поняла, что шутка, мягко говоря, не удалась, и постаралась сгладить неловкость.
– Хорошо, но потом ты мне всё объяснишь, ладно? Сейчас я всё равно уже сплю стоя.
Когда Домиан и Освальд, пожелав мне тёмной ночи (вот именно так – не доброй, а тёмной), удалились, я подошла к окну, бросила взгляд в темноту за стеклом, увидела какие-то горящие за так называемым периметром точки глаз или чего-то ещё, совершенно не удивилась и легла на потрясающе удобную кровать. Стоило мне закрыть глаза, как я провалилась с мягкий, какой-то пушистый сон без сновидений.
Каспер
Дом, на который мы с Максимилианом смотрели, был именно таким, каким я его запомнил: светлые стены, тёмно-красная черепичная крыша, сейчас блестящая в лучах поднимающегося солнца. Большинство окон по-прежнему распахнуто, и лишь угловое плотно закрыто, словно для того, чтобы уберечь кого-то от сквозняков и шума. И, в общем-то, не нужно быть мудрецом, закончившим десяток академий, чтобы понять – кого именно. Значит, он принял её, и они договорились.
Я покосился на Максимилиана, который, как заворожённый, не мог отвести взгляда от дома. Затем, секунду помедлив, он сделал осторожный шаг, ступив на дорожку, посыпанную крупным жёлтым песком. Естественно, ничего не произошло, только, пожалуй, шум ветвей стал более сердитым и громким. Император застыл, не сделав и десяти шагов по дорожке, и слегка наклонил голову вбок, словно к чему-то напряжённо прислушиваясь.
Неожиданно на крыльцо вышел молодой мужчина, которого вчера здесь однозначно не было, иначе он хоть как-нибудь да проявил бы себя, пока мы с Кристиной выясняли отношения и топтались на крыльце туда-обратно.
Между тем незнакомец спустился по ступенькам и, не проявляя ни малейшего беспокойства или удивления, направился к нам. Яркие синие глаза смотрели на нас с абсолютным равнодушием, как на некую досадную, но незначительную помеху. Подойдя к Максимилиану, мужчина посмотрел на меня поверх плеча императора и спокойно поинтересовался:
– Зачем ты вернулся, колдун? Разве тебе недостаточно ясно объяснили вчера, что тебе здесь не рады? Ты и жив-то только потому, что помог Хозяйке, и ей неприятна была бы твоя смерть. Хотя я предлагал…
При этих словах в глазах странного незнакомца мелькнуло что-то такое, от чего мне, закалённому общением с Максимилианом и многими другими моментами, стало откровенно не по себе. Стало очевидным, что вчера меня так вежливо выпроводили только потому, что за меня замолвила словечко Кристина. В противном случае лежать бы мне под одной из ёлок. Мужчина тем временем переключил своё внимание на странно молчаливого Максимилиана.
– Здравствуй, близкий по крови, – синие глаза на мгновение вспыхнули, и я вдруг понял, что если мы оба уберёмся отсюда в целости и сохранности – это будет чудо и подарок судьбы. От странного парня веяло такой первобытной мощной силой, что мы с императором казались рядом с ним адептами-первокурсниками.
– Приветствую тебя, – хрипловато, каким-то надтреснутым голосом проговорил Максимилиан и склонил голову. Я чуть не сел прямо на дорожку: страшный, непредсказуемый император – склонил голову перед…а перед кем, кстати?
– Ты хорошо контролируешь своего демона, – в голосе синеглазого проскользнул отзвук одобрения, но глаза оставались по-прежнему безучастными и холодными, – она успела научить тебя. Твой отец подобной сдержанностью не отличался, за что и поплатился.
– Ты знал моего отца? – Максимилиан напрягся, и мне даже показалось, что сейчас он выпустит свою вторую сущность – крылатого демона, не знающего пощады и люто ненавидящего всё живое. – Расскажи мне о нём!
– Не шуми, – поднял руку незнакомец, – ты разбудишь Лиз. И тогда я убью тебя, – мечтательно добавил он, – потому что никто не смеет нарушать её покой или создавать ей проблемы. И то, что ты близок ей по крови, не защитит тебя, полудемон. Ты понимаешь меня?
– Понимаю, прости, просто я не ожидал, что ты заговоришь о моём отце, – слова давались Максимилиану с явным трудом, но он упрямо возвращался к волнующему его вопросу, – ты знал его?
– Да, я знал его, – кивнул синеглазый, и мне показалось, что солнце, уже высунувшее свой красный бок над верхушками елей, испуганно спряталось обратно, а над полянкой пронёсся ледяной ветер, от которого кожа покрылась мурашками, – к сожалению.
– Ты можешь рассказать мне о нём? – Максимилиан говорил спокойно, но я, стоя у него за спиной, видел, как от выступившего пота постепенно темнела рубашка на его спине, как закаменели плечи.
– Зачем? – холод в голосе незнакомца настоятельно намекал, что эту тему лучше не развивать, а Максимилиан отродясь дураком не был, поэтому заговорил о другом.
– Прости, я был непозволительно невежлив. Я император Максимилиан, – представился он, – могу я узнать твоё имя?
– Ни к чему, – качнул головой синеглазый и повернулся к крыльцу, на которое вышел благообразный пожилой господин в строгом костюме. А он-то здесь откуда? Ведь никого не было, когда мы с Кристиной сюда пришли! Что за странное колдовство здесь творится?
– Колдун и юный император, – задумчиво произнёс старик, глядя на нас с таким же, как у синеглазого, равнодушием. Только вот глаза у него были не синие, а пронзительно-жёлтые, – не убивай их, – повернулся он к тому, который вышел первым, – мы можем договориться. От них пока ещё может быть польза. А там видно будет.
– Как скажешь, – безразлично повёл плечом синеглазый, посмотрел на старика, помолчал и кивнул. Было понятно, что они обменялись мыслями. Но как они сделали это, не затронув ни единой энергетической нити? Невероятно!
– Нам нужна человеческая еда, – сухо произнёс старик и спросил Максимилиана, демонстративно игнорируя меня, – у тебя есть?
