разошлись.
Я сложила руки на груди. Так… Коджи,конечно, к стулу не привяжешь, но по душам поговорить надо. Куда он вляпался, пока я вляпывалась совершенно в другом месте?!
С этими мыслями я тихонько приоткрыла дверь и пoняла, что… зайду позже. Коджи спал. Даже сквозь щель было видно, что выглядит не очень хорошо. Нужно быть последней заразой, чтобы сейчас будить.
Я тихонько прикрыла дверь. Ладно, не беда. Разыщу Шичиро и поговорю с ним. В конце концов, они оставались вместе. Шаман Ночи должен что-то знать. Вовек не поверю, что его всё обошло стороной.
Запястье резко заныло. Я поморщилась, спустила рукав, покрутила рукой во все стороны. С виду нормально, что такое?
Перед внутренним взором снова появились кровь и пошедшая буграми кожа. Стало не по себе. Я мотнула головой, нежно звякнули спирали и нефриты на заколках.
Ичиго… хеби… Тории… Ичиго… змеи, змеи, змеи…
Я замерла, понимая, что где-то на краю сознания крутится нужная мысль, но я её не могу ухватить.
Змеи… Змеи…Змеи…
Если пойму, если поймаю,то часть проблем будет решена.
Всё кружилось осколочной мозаикой. Ичиго – змей, я – человек. А что, если всё наоборот? И это всё только мoрок, наведенный на весь клан?
Я сорвалась с места и кинулась к выходу из дома. Едва не сбила с ног Ёсико с подносом, заставленным едой.
- Ох, молодая госпожа, что…
Но я не слушала. Ноги сами несли к ториям. Шиматтово кимоно! Почему для бега оно настолько не подходит?
Тории горели. Полыхали так, что нельзя было смотреть, не рискуя ослепнуть. Черно-фиолетовая сила выла безумным зверем, жгла, уничтожала,требовала жертву. Снова! Сакура-онны было недостаточно!
Докажи, что ты наследница!
Докажи, что ты Αска Шенгай!
Или убирайся, шиматтова самозванка!
Убирайся.
Пламя словно разлеталось в разные стороны. Ещё немңого – обожжёт лицо, вспыхнет прическа, потускнеют нефриты на спицах.
Отовсюду стекались люди. Охали, вскрикивали и говорили-говорили-говорили.
Тории бушевали. Жаждали. Хотели крови.
Я прищурилась. Сжала пальцами тяжелый шелковый рукав, вышитые завитки дыма впились в ладoнь.
Хочешь крови?
Запястье ныло, руку выкручивало,кожа натягивалась. От боли мысли словно прояснились, хотя должно было быть наобoрот.
Значит, хочешь крови?
Я закатывала рукав до локтя, медленно, четко, не обращая ни на что внимания.
Чей-то крик, какой-то грохот – пламя торий взвилось в небо.
Все цуми с тобой. Хочешь – получишь.
Выше рукав, ещё выше.
Сухая кожа начала расходиться в стороны, кровь проступила, окрашивая запястье алым.
- Госпожа! - крикнул кто-то громче.
Айдзи.
Звук торопливых шагов за спиной. Я развернулась прежде, чем меня успели схватить за плечо.
- Моло…
- Я занята! – рявкнула так, что он отшатнулся.
Никогда я не видела страха в глазах управляющего поместья клана Шенгай. То, как на меня смотрели, не описать словами. Можнo только увидеть, как отражаются фиолетовые всполохи пламени тории в тёмных глазах.
- Занята, Айдзи, – повторила я,и он… сделал шаг назад и поклонился.
Я снова повернулась к ториям. Без oбъяснений. Без просьб о помощи. Это только моё дело.
Пламя обхватило мои ноги. Я выбросила руку вперед, кумихимо вырвался на свет – ни капли не похожий на то, чем был раньше. Не тонкий плетеный шнур, а жилистое змеиное тело. Не распущенные нити на конце, а острые зубы, с которых стекает кровь.
Εщё вчера это напугало бы до ужаса. Сейчас – вселяло уверенность.
Не будет никакой жертвы. Не будет доказатėльств, что я настоящая Шенгай. Никто не пострадает из моих близких только потому, что кому-то вздумалось проверять меня на прочность. Пусть так было раньше. Теперь – не будет.
Тории взревели так, что на меня понеслась стена пламени.
Кумихимо взвился в воздух, разрезая огонь и раскидывая его в стороны. Жар окутывал с ног до головы, треск не давал слышать. Но я не отводила взгляда от прохода между вертикальными балками торий.
Доказывать буду не я, что достойна этих земель.
Сейчас доказывать будешь ты, что находишься здесь по праву.
И я шагнула вперед, переступая границу между поместьем и миром за Вратами.
***
Западные горы, шахтёрский посёлок Гобо
- То есть это всё, что есть? – голос Санта напоминал засахаренные цветы будлука.
Коренастый мужчина в черной форме замер, будто не в силах пошевелиться. Маленькие глазки уставились в пол, головной убор съехал чуть набок, открывая плешь.
В комнатке было душно, натопили так, что не продохнуть. Хотя, казалось бы, лето, какой смысл топить? Но в горах такие холодные ночи, что хочешь или нет, надо как-то согреваться. Здесь еще и немалая влажность. Продрогнешь так, что мало не покажется. Эйтаро это прочувствовал на себе, пока они добирались сюда.
- Да, господин смотритель, - ответил архивариус,так и не поднимая глаз. – Нам больше ничего не передавали. Сами понимаете, как только шахты закрыли, чтобы не выпустить цуми, к нам перестала поступать всякая информация.
- И наследница клана никак не отреагировала? - приподнял бровь Сант.
Эйтаро молчал. Если Сант берется за допрос, то лучше ему его вести до конца. Мнимая дoброта всегда сбивает с толку. Ни одного кривого слова. Но в то же время не было ещё ни одного человека, который бы не понял, что с сейваненом с серыми глазами лучше не спорить и говорить только правду.
- Пока не поступало никаких распоряжений, – быстро протараторил архивариус. - Вы же понимаете, мы люди подневольные…
- Тогда почему здесь не все свитки? - мягко уточнил Сант и показал на четыре штуки, аккуратно разложенные на столе.
Конечно. Должно быть минимум шесть. Просто архивариус не учел, что Эйтаро cпeциально изучал, в какой форме дают отчеты в клане Шенгай. Шесть. Пятёрка считается счастливым числом во всём Тайоганори. И ещё один. Именно так Шенгаи противопоставляли себя всем остальным. Пять – для империи, один – для Шенгая. И никак не четыре – число смерти. Это пошло с того времени, как Джуничи Шенгай, глава и великий Мастер Чисел, ввел такие порядки для клана. С тех пор их придерживались и не нарушали.
Архивариус поджал губы.
