— А когда это? — удивился мужик. — Чегой–то не припомню, а я почитай целый вечер здесь торчу. Аркадий Михалыч, приставил черных шугать. Ох и вороватый народец енти арапы. Чуть зазеваешься, враз чего–нить сопрут.
— Около семи–восьми вечера… — я всерьез озадачился.
— Не… — отрицательно замотал бородой санитар. — Точно нет, в енто самое время, я аккурат на посту был. Не было Лизаветы свет Георгиевны. Она барышня вежливая, всегда остановится, пару ласковых слов скажет…
— Спасибо Флегонт Иванович. Ладно, пойду я.
— Завсегда пожалуйста… — пыхнул трубкой санитар. — Может еще что подсказать? Я такой, приметливый.
— А кто из женщин врачей арапчат привечает? — я вспомнил слова Бернстайна и решил на всякий случай уточнить.
— Дык, Софья Николаевна. Она у нас по деткам. Они арапчата, страсть ее как полюбляют…
Софья? Твою же кобылу в дышло!!! Тогда где Лиза? Странно, она никуда бы без своих шляпок не поехала. Тем более, времени собраться хватало. А они на месте…
— Ой, вот же садовая голова!!! Етить твою наперекосяк!!! — санитар вдруг выругался и с досадой стукнул трубкой об колено. — Ляксандрыч, ты уж прости старика. Видал я Лизоньку. Вроде как они прогуляться с Софьей Николаевной перед сном выходили. Поздно, все остальные уже легли. Часа два с половиной назад. Я краем глаза зацепил — отлучался по маленькому. Тут у нас за домом померанцевая рощица есть, духмяно там, славно. Вот туда видать и ходили. Тока, я не припомню, что бы они возвращались… — Флегонт озадаченно почесал бороду.
— Покажешь братец рощицу? — у меня от неприятного предчувствия сердце прихватило в ледяные тиски.
— Не вопрос Ляксандрыч, а чевой–то ты встревожился? Неужто…
— Потом…
Санитар запалил керосиновый фонарь и мы побежали за госпиталь. Поместье стояло почти на самой окраине города, сразу за ним располагались апельсиновые и мандариновые рощи, а потом уже несколько ферм. И в эти места спокойно забредало зверье — Лиза жаловалась, что гиены и шакалы очень часто воют по ночам. Черт–черт… да не может быть…
— Иваныч, давай… — я не договорил и зацепившись за корягу кубарем слетел в небольшой овражек.
— От ты и растяпа… — санитар подсветил фонарем. — Живой Ляксандрыч? Ох етить… — он неожиданно охнул и стал быстро спускаться ко мне. — Сюда гляди, тутой она…
Я обернулся и увидел под кучей хвороста подол зеленого платья… платья Лизы…
Ветки полетели в сторону. Так, что тут у нас… под лопаткой маленькое запекшееся пятнышко крови, звери вроде не добрались… надо бы ее перевернуть…
— Твою мать… — меня как будто током ударило — Лиза едва слышно застонала. — Иваныч, лети назад и поднимай всех докторов, а я ее сам донесу.
Санитар опередил меня всего на пару шагов, к счастью, доктор Ранненкампф не спал — проведывал тяжело раненого и Лизу сразу забрали на операционный стол. А я отправился к…
— Это опять вы? — Софья была уже полностью одета и стояла возле окна.
— Лиза все рассказала…
— Правда? — девушка села на кровать и невинно улыбнулась. — Ну и почему она сбежала? И вообще, вам не кажется, что время немного не подходит для визитов?
— Вас видели…
— Не понимаю, о чем вы? — Софья недоуменно пожала плечами и полуобернувшись поправила подушку. — Вы пьяны? Извольте… — одновременно с последними словами девушки, грохнул выстрел — она успела выстрелить из маленького пистолетика…
Противно вжикнуло над ухом, но я уже в броске выбил из ее руки оружие. Легонечко стукнул за ухом и положил бесчувственное тело на кровать.
— Это она? — в комнату забежал подполковник Максимов.
— Она… — я сделал шаг назад и подобрал дерринджер. Тот самый, из которого в меня целилась Лизхен при первой встрече. — Что с Лизой?
— Не знаю. Идет операция, все врачи там… — Максимов оторвал шнур с портьеры и связал руки Софье. — Как вы догадались?..
— Ненавижу!!! — Изметьева уже пришла в себя и попыталась достать подполковника ногой. — Грязные варвары! Скоты…
— Случайно… — я присел на стул и неожиданно ощутил как устал. — Ей сначала удалось меня провести как ребенка и свалить вину на Лизу. А ее, она попыталась убить во время прогулки. Если бы не Флегонт Иванович… — я махнул рукой и полез в шкафчик где стояла бутылка арманьяка.
— Наливайте уж и мне… — Максимов отодвинулся от Софьи, бившейся в истерике. — Тут такое дело. Есть мнение, что надо как–то замять этот скандал. Понимаете, буры и так относятся к добровольцам не очень хорошо. А этот случай… словом вы понимаете…
— А Бернстайн? — я разлил янтарную жидкость по стопкам.
— Будет молчать про нее, в обмен на гарантии жизни…
— А она?
— Что она? — угрюмо буркнул подполковник. — Уедет Софья Николаевна… Внезапно…
— Если умрет Лиза, я ей помогу… 'уехать'. Если нет, занимайтесь сами… — я махнул стопку и не почувствовал никакого вкуса. — Вы говорили с бурскими генералами, насчет моего предложения?
— Да, успел, — Максимов тоже выпил. — Отряды в любом случае уже выступили. Говорят, хуже не будет. А Кронье, все сведения предадут гелиографом[31]…
Я задумал закинуть бриттам дезу с помощью Бернстайна; он уже передал липовую шифровку, в которой сообщил, что по направлению к Пардебергу, с целью деблокирования генерала Кронье, вышли сильные отряды буров общей численностью в десять тысяч винтовок, при десяти орудиях и пяти пулеметах. Фельдмаршал Робертс, будет просто обязан ослабить окружение и выдвинуть большую часть своих сил навстречу бурам. Чем, теоретически, может воспользоваться Кронье и прорвать осаду. В реальности, он на это так и не решился, а попытки его деблокировать оказались очень слабыми и неорганизованными. Впрочем, я думаю, они и сейчас таковыми останутся — выступило едва три с половиной тысячи человек при одной скорострельной пушке. Не знаю, что из моей затеи выйдет, но во всяком случае, попытаться можно. От меня не убудет…
Пока мы разговаривали, я обыскал комнату и нашел деньги с алмазами. Попытки допросить Софи, ничего не дали, но по некоторым ответам, стало понятно, что Софья оказалась законченным англофилом, причем в радикальной форме. Млять… эта сука люто обожествляла все британское и фактически сама напросилась в шпионки. А еще, я нашел здоровенный пакет с кокаином. Софья Николаевна Изметьева, оказалась законченной кокаинщицей. Откровение однако, впрочем достать порошок, в девятнадцатом веке никаких проблем нет — в любой аптеке, средством от насморка считается. Зараза… такая же миленькая мордашка, а оказалась редкостной сукой. Вот и верь после этого женщинам…
— А теперь потрудитесь нам все объяснить, — в комнату вошли доктор Ранненкампф и доктора Никитин с Вебером.
— Что с Лизой?
— Ей повезло. Еще чуть–чуть… — Никитин показал на пальцах, сколько не хватило для смертельного удара. — Лизу ударили стилетом или чем–то подобным. Возможно, длинной и тонкой шпилькой. Впрочем, мы не боги, все еще очень неопределенно. Следующие пару дней окажутся решающими.
— Этим? — я подвинул к докторам, длинный граненый стилет с причудливой ручкой.
— Возможно… — Ранненкампф повертел в руках оружие. — Спрашивается за что?
Я не стал отвечать, предоставив такую возможность Максимову, а сам вышел на улицу и крепко задумался. Много, очень много странностей. Про русско–голландский отряд очень много писалось, выпустили даже сборник писем его врачей и медсестер. Весь личный состав чуть ли не поименно известен. Даже Флегонт Иванович Маслов упомянут. Но вот Чичагову Елизавету Георгиевну и Изметьеву Софью Николаевну, я что–то не припомню. Как бы, в этом может и не быть ничего странного, просто не упомянули по каким–то причинам, да и неразберихи в то время хватало. Но все равно настораживает… А не запустилась ли, с моим появлением здесь, некая цепная реакция, способная перевернуть реальную историю, с ног на голову. К примеру: я шлепнул, какого–нибудь персонажа, вовлеченного в знаковое событие определяющее известный мне ход истории, следовательно его не произошло и… И что? Черт, так можно и голову сломать. Мыслить глобальными категориями, явно не твой конек, Михаил Александрович…
— Хотел вам сказать спасибо за Лизу… — рядом со мной присел фон Ранненкампф и стал раскуривать трубку.
— Не за что Альберт Карлович. Не могли бы вы рассказать про нее?
— Лизхен удивительный человек… — покачал головой доктор. — В первую очередь, она врач от бога. Мой опыт по сравнению с ее талантом практически ничто. Да, конечно практики у Лизы маловато, но идеи опережают время на порядок, к примеру: по интубации…
— Альберт Карлович, как так могло случиться? — мне не улыбалось нырять в дебри медицинских терминов, поэтому я тактично прервал доктора. — Насколько мне известно, женщины даже не могут официально учится медицине?
