Я только ухмыльнулся. Ну Виол, ну скользкий, как кикимора. Старик сам не понимает, как помогает барду в его расследовании насчёт подделки документов, и даже не замечал, что тот обнюхивает и трёт абсолютно всё.
Ну вот, а Виол ещё жаловался, что зря потратил магию на послушника. С улыбкой я вернулся к изучению книг.
Глава 17
Огнецвет был изумительным цветком… Ну, это если я надумаю идти по пути мага огня. Но книга, к сожалению, совсем не давала ответа, что будет, если Огнецвет употребит маг, у которого огонь в крови появляется через вызов Тьмы.
Когда я захлопнул книгу, явно подобревший старик заметил:
— О, интересуешься развитием источника, бросс?
Я пожал плечами, потом спросил:
— Про бросскую кровь слышал?
— Как же не слышать-то? Только огонь это дикий, не приручишь его. Поэтому из броссов воины отличные, а вот маги… кхм… Да и не припомню я магов бросских.
— А, может, варвары просто не размышляли над этим? — спросил бард, будто бы в задумчивости кусающий очередное перо, — Сколько броссов прочитали хоть одну книжку о магии огня из вашей библиотеки?
— Ты бы лучше спросил, сколько я видел броссов, умеющих читать? — Агар рассмеялся, — Сегодня вот хоть будет, что внукам рассказать.
Я выдавил улыбку, а старик вдруг поднял указательный палец.
— Ох уж эти Огнецветы… Знаешь, малец, какой самый главный, но в то же время самый подлый закон не только магии, но и всей природы?
Пропустив мимо ушей «мальца», я с интересом посмотрел на старика, отложив книгу. Хитрый бард разговорил архивариуса настолько, что тому захотелось помудрствовать. Люди очень любят показывать себя умными, и такие болтуны — самая настоящая находка для царского сыщика.
Ломать барду его игру я не собирался, и мы оба уставились на архивариуса в ожидании мудрости.
— Везёт тем, кто этого везения совсем не ждёт, — с важным видом сказал Агар.
— Маюн свидетель, — кивнув, бард усмехнулся, — Но только ещё чаще счастливчик даже не знает, что ему повезло. Получается, знание — не всегда счастье.
— Вот-вот, иногда неведение — благо. Так и с этим восьмилепестковым Огнецветом… Те, кто его ищет, тратят на это всю жизнь. А находят его те, кто вообще не знает об истинной ценности Огнецвета.
Я прищурился. Странно, в книге об этом не было ни слова, но в то же время в словах старика чувствовалась правда. Меня даже взяла лёгкая обида, потому что теперь успех был одновременно и близко, и далеко.
Мне практически ничего не было известно об Огнецветах, и по закону везения я должен был его сорвать. Но если это не так, то теперь, после откровения старика, мой шанс найти восьмилепестковый цветок просто растаял.
Смердящий свет! Не буду же я всю жизнь таскаться по пещерам в его поисках?
Терпения у меня уже не хватало, и требовалось срочно узнать, что там в моём топорище.
Кутень, уловивший мои мысли, примчался обратно. Он даже не стал тратить время на полёт, а просто нырнул во Тьму и возник совсем рядом. Для Виола с Агаром, увлечённых беседой, это выглядело, как всполох фонаря.
Цербер, юркнув внутрь Губителя Древа, тут же передал мне картинку. И у меня перехватило дыхание…
Оба! Да светлой мути мне за шиворот… Оба восьмилепестковых!
Заскрипела столешница, по которой проехались мои ногти, когда пальцы судорожно стиснулись в кулаки. Спокойно, Десятый… кхм… Ты же Десятый, средоточие хладнокровного спокойствия и разума… Я счастливо ощерился — да, средоточие спокойствия в теле везучего варвара.
И ведь их там два!!! Ох, мать… кхм… Бездну… в бездну!
Я медленно выдохнул, пытаясь вернуть спокойствие. Да, в этом теле сдерживать эмоции было затруднительно.
От барда и от старика не укрылось, что я чуть ли не подпрыгивал на ягодицах от мандража. Агар, надув сухие губы, с осуждением посмотрел на царапины, оставленные моими ногтями, у него заиграли желваки.
Бард с тревогой округлил глаза, намекая, что накопленный нами запас доверия утекает во все щели. И я не придумал ничего лучше, чем прохрипеть:
— Это была моя первая… уф-ф-ф… прочтённая книга. Мозги кипят… Так волнительно… кхм… как персики Сияны!
Покрасневший старик, нахмуривший брови, аж поперхнулся и, хохотнув, шлёпнул ладонью по столу. И замотал головой, хрюкая от веселья.
— Ох, наивный бросс! Если ты пролистал книгу, это не значит, что ты её прочитал, — его взгляд, вылупленный очками, сразу смягчился, будто перед ним сидел просто пятилетний мальчишка, — О-о-ой, ну северная простота.
— Да? — подыграл я, протягивая руку уже к следующей книге об огненной практике.
— Даже я, малец, потратил бы на эту книгу полдня, не меньше.
Я не стал сдерживать удивления, чуть приоткрыв рот. Старик всё равно это по-своему воспримет.
Полдня⁈ Ну, тогда ясно, почему он до сих пор прозябает тут… с такими-то способностями к обучению.
Всё же разум Тёмного Жреца творил чудеса, и с каждой открытой страницей я читал всё лучше и лучше. Да, практики явно не хватало, но натренированный сотнями трактатов ум уже начинал заранее складывать буквы в слова, ещё до того, как их касался взгляд.
Мне и не нужно было всё читать. Я выискивал в абзацах ключевые слова, за которые цеплялся взгляд, и только тогда читал его. Если слов не было, переходил на следующую страницу.
Да, для вдумчивого обучения этот метод не подходил. Тем более, глаза Малуша не были настолько внимательны, и я многое пропускал.
— Кстати, о времени, — старик вытащил из кармашка изящные песочные часики, поставил на стол, — У вас не больше пятнадцати минут.
Я недовольно поморщился — вот же грязь! — и нервно глянул на сыплющийся песок в часах.
Виол снова заспорил о чём-то со стариком. Кажется, обсуждали оттенок чернил, которые Агар принёс по просьбе барда. Один утверждал, что они отличаются от раздорожских, другой говорил, что одинаковые.
Насколько я уже знал барда, он явно что-то нашёл, и теперь пытался вытянуть максимум из старика. Ну, тот максимум, который не выглядел бы подозрительно.
— Да я видел чернила раздорожские… — Виол крутил баночку в свете фонаря, — Хотя это же днём было, солнышко светило. Ну, дед Агар, опять ты меня переспорил!
— А я что говорю? Эх, зелень ты южная, библиотечной пыли не нюхавший!
— Ну, да, — вздохнул Виол, ставя баночку на стол, — Искрятся… Они даже лучше. Прям как царские, ну точно.
— Нет же, глупый, — Агар покачал головой, и нехотя спросил, — Ты царские-то чернила видел хоть раз?
Бард завис, явно демонстрируя, что хочет получше соврать, чтоб не упасть лицом в грязь. И просветлевший старик сразу понял, какой перед ним дилетант.
Я вернулся к книге. «Огненная практика высшего уровня».
Нельзя было дать эйфории отвлечь меня. За это время мне надо просмотреть как можно больше книг, чтобы решить, какие из них надо стащить.
Где библиотека, я знаю. Осталось выяснить, как сюда проникнуть, можно ли незаметно вытащить книги… И можно ли их вообще отсюда вытащить?
Магическая библиотека на то и магическая. Наверняка здание оцеплено защитной магией, тонкой на всех уровнях восприятия. И если книга покидает пределы библиотеки, архивариусу сразу станет об этом известно.
По крайней мере, в моей библиотеке было так. В тех библиотеках, которые я грабил, тоже было так. И я бы честно удивился, если бы в этом мире, в этой библиотеке оказалось по-другому.
Книга «Огненная практика высшего уровня» оказалась довольно ценной, но я сразу понял, что уровень тут высший только для тех, кто учится в Тремале. Школой управляет старший маг, выпускает она наверняка только младших магов… Вот где-то между ними и колебался этот самый «высший уровень».
Я водил пальцами по схемам, быстро запоминая нужные мне контуры. Иногда я прикрывал глаза, пытаясь нащупать что-то в организме, но без хорошего прожига контуров это почти не чувствовались. И вызвать огонь нельзя.
Старик, думаю, не простит мне сожжённого стула. Да и штаны нужны… Да и с Сидором не хочется пока портить отношения…
