Кто-то осторожно толкнул меня в плечо. Я открыл глаза: мальчишка склонился надо мной, тормоша и приговаривая:
– Просыпайтесь же, уже полночь. Просыпайтесь…
– Все, все, встаю. Дайте-ка амулет времени. Молодец, вы точно выполнили условия, ложитесь спать. А мы тут поработаем, – пробормотал я уже про себя.
Парнишка, видимо, боролся со сном из последних сил, едва голова его коснулась плаща, глаза закрылись, и он, зевнув, крутнулся на ложе из травы, как щенок, и уснул. Я же, проверив наличие опасных существ по «карте» и не обнаружив таковых, занялся магической тренировкой. Магистр постоянно мне пенял на мою медлительность.
– Удар стихией должен быть таким же молниеносным, как удар шпагой, а иногда и быстрее. И дело не в том, что тебе может противостоять маг, нет, чаще всего твоим противником будет обыкновенный бретер. Наемный убийца. Неодаренные завидуют нашему долголетию, нашему благосостоянию, нашим знаниям и умениям, и, несмотря на строгость наказания за убийство мага, наша численность постоянно сокращается. Тебе, пока ты не получишь академического образования, лучше всего скрывать свою одаренность и использовать магию как удар последнего шанса. Выучи пару ударов стихией, например, Воздухом и Водой. Ты же заметил, что при их комбинации можно получить убийственные аргументы. Если на воде у тебя получались твои «торпеды», то на земле можно сформировать сосульку и, разогнав ее, пробить ею одоспешенного воина. Вот так выглядит схема «ледяного копья», попробуй повторить ее. Очень хорошее дальнобойное оружие. Кроме того, иногда лучше избежать боя, для этого существует «туман Огля». Огль – имя мага, придумавшего эту схему. Она довольно проста, и в зависимости от силы Пламени, вложенной в ее активацию, можно накрыть туманом квартал в городе или весь его окунуть в серую мглу.
Тут я не удержался и поделился задумкой ковровой бомбардировки ледяным градом, на что учитель ответил:
– Нет ничего невозможного. Но для такого эффекта надо быть архимагом. Ты архимаг? Нет, значит, учи то, что тебе по силам.
Вот этими тренировками я решил занять оставшееся до утра время.
Итак, «копье». Оппа! В полуметре от меня из воздуха материализовалась сосулька – «ледяное копье», а вокруг ощутимо похолодало. Я метнул ее жестом в дерево, стоящее в двадцати метрах, послышался треск, и на землю упала добрая треть его кроны. Ночь была звездная, планета, видимо, находилась ближе к центру галактики, и свет миллиарда крупных звезд, составляющих ее, делал ночь на планете светлой. Конечно, книгу не почитать, но различить в десятке метров дерево от холма можно было без труда.
– Значит, «копье» мне доступно. Теперь попробуем «туман», как там схема выглядит?.. Ага. Теперь инициируем…
Матерь божья! Небольшой ливень мгновенно залил костер, вымочил нас и наши вещи. Парнишка проснулся, поежился от холода и попытался отжать вымокший плащ. А я стоял посреди этого бедлама с открытым ртом и думал: ну что стоило отойти немного в сторону, теперь придется демонстрировать чудеса магии.
– Ничего страшного, Род, сейчас мы все поправим.
– Мы бы поправили, если бы отец был с нами. А так придется ждать дня, чтобы самим обсохнуть и высушить вещи. И откуда только взялся этот ливень? Вроде, когда засыпал, небо было чистое.
– Ну, кроме вашего отца, есть еще в этом мире умельцы, – сказал я, зажигая светляка пожарче, крутанул вокруг него слабенький вихрь, и нас обдало теплым ветерком.
– Вы тоже маг?
– Я ученик вашего отца.
– Но у него не было учеников.
– Скажем так, он обучал меня удаленно, по переписке, давал задания, проверял исполнение, готовил меня в академию. Я его находка в его странствиях. Раскладывайте вещи, будем сушиться.
За час мы высушили не только вещи, но и землю вокруг холма. Так что Род успел еще поспать часа три. Я же отошел метров на сто в сторону, сделал еще десяток «копий» и пару раз «туман Огля». Теперь у меня получилось лучше, рваное облако опустилось на окрестности и, как только я махнул рукой, поплыло в сторону дороги. Развеивать его я не стал, потому что туман лег в той стороне, откуда мы ехали. После бурной ночи захотелось горячего кофе, а так как каждый сам творец своего счастья, занялся его варкой. С восходом Матери у меня был готов мокко, пара бутербродов с неплохим сыром и разогрета каша для подростка.
– Вставайте, сударь, нас ждет дорога. Завтракаем – и в путь.
Через пару дней мы остановились в каком-то городе. Надо было поесть чего-нибудь жидкого, помыться. Запыленные и уставшие, мы ввалились в единственную в городе гостиницу, сняли номер, заказали купальню и после нее ужин в номер. Сдали грязную одежку в стирку и отправились мыться. Дорога туда и обратно проходила через общий зал. Так вот, возвращаясь назад, я услышал треньканье струн. Пригляделся и увидел молодого человека со струнным инструментом в руках – скорее всего, лютней. Музыкант щипал струны, и те, жалобно тренькая, издавали довольно унылый ряд звуков. Не выдержав такого издевательства, я подошел и попросил его одолжить мне инструмент на пару минут. Нет, я не хотел поразить сидящих в зале какой-нибудь рапсодией ля-минор для лютни и оркестра. Просто захотелось увидеть инструмент поближе и узнать его возможности. Пощипав струны на предмет настройки, я на слух подтянул неправильно звучащие, потом сыграл несколько тактов к пугачевской песне «Все могут короли» и отдал инструмент владельцу.
– Прекрасный инструмент, юноша, не подскажете, где можно такой приобрести?
– В музыкальной лавке мастера Дормея.
– Здесь, в этом городе?
– Да, но сегодня она уже закрыта. Простите, ваша милость, не покажете ли перебор, вы же не щипали струны, тем не менее мелодия вышла удивительная.
– Этому перебору, молодой человек, надо долго учиться, я могу сейчас проиграть мелодию от начала до конца, что увидите и усвоите – ваше, остальное, извините, не сегодня и не завтра. Сегодня я устал после дороги, а завтра уже буду далеко. – С этими словами я снова взял инструмент в руки и, напевая вполголоса, сыграл мелодию.
– У этой мелодии есть и слова, я слышал, как вы их напевали!
– Есть, но они на иностранном языке, и существует некоторая сложность перевода. Засим разрешите откланяться, – отдал инструмент владельцу и, несмотря на его умоляющий взгляд, ушел.
Но, как оказалось, у меня был еще один слушатель – мой юный спутник.
– И что, действительно научиться так играть долго и сложно? – спросил он.
– Нет, конечно, но не открывать же мне здесь школу для желающих научиться.
– А я бы смог?
– А вот завтра в лавке мастера Дормея мы и узнаем. Давай ужинать и спать.
Ночью меня, как обычно, учил магистр:
– Нас прервали, поэтому продолжим…
К утру я знал все об ассоциации, пару языков и пару диалектов.
– В заключение хочу тебе сказать, ученик, что практика все же необходима. Поэтому старайся найти чужеземцев, прислушайся к их разговору и, нарабатывая ассоциативный ряд, учи их языки. Кто знает, когда и зачем они тебе пригодятся. С завтрашней ночи мы с тобой займемся зельеварением. Дам тебе рецепты простейших целебных отваров и мазей. Знания об остальном ты получишь в академии.
Утром, позавтракав, мы рассчитались за номер, купили продуктов на дорогу, оседлали лошадей и, узнав адрес музыкальной лавки, поехали к ней. Мастер только-только открыл ее, и мы были на сегодня его первыми покупателями.
– Доброе утро вашим милостям. Что вы хотели купить? Могу ли я помочь вам в выборе?
– Для начала я просил бы вас определить, есть ли у молодого человека предрасположенность к музыке. Вы ведь знаете, что в этом деле одного желания мало.
– А на чем молодой ван хочет научиться играть?
– Какая разница, мастер? Да хоть вот на этом бубне, но если нет чувства ритма, то музыканта из него не получится.
– Вы правы, ваша милость. Я спросил это потому, что лучше определиться с инструментом и уже на нем испытать молодого человека.
– Вот на таком. – Молодой ван Дэй ткнул пальцем во что-то среднее между лютней и мандолиной.
– О! На сатуре? В таком случае позвольте для начала глянуть на кисти ваших рук. Что ж, пальцы достаточно сильны и длинны. Смотрите и слушайте, молодой господин, я сыграю несложный ряд, вам нужно запомнить звучание и попробовать его повторить. – Мастер проиграл несколько нот. – Теперь попробуйте повторить то, что сейчас слышали.
С первого раза не удалось, но парень собрался и во второй раз точно повторил мелодию.
– Что ж, ваша милость, могу с уверенностью заявить, что молодой человек обладает музыкальной памятью и слухом.
– Ну и прекрасно! Нам пару сатуров.
– Простите, ваша милость, зачем вам пара? Вы тоже хотите научиться играть?
– Нет, мастер, я в какой-то мере учитель игры на сатуре, – и, перехватив поудобнее инструмент, взял на нем десяток аккордов.
