захотел. Затем она быстро повела меня за собой, заставив перепрыгивать через мелкие коконы и прочие препятствия на пути. Я действительно не хотел выпустить содержимое некоторых из них наружу случайным неуклюжим падением, поэтому местами выписывал пируэты, как в кино, подобно сценам с замедлением времени. Не думал, что я и такое могу.
— До скорой встречи, Олег. — произнесла Мама, глядя мне вслед, когда я покидал комнату. Я этого не видел, но явно ощущал пристальный взгляд тысячи красных глаз.
Едва мы дошли до дверей, я начал было думать, что комната с коконами — это не так уж и плохо: нам навстречу шла толпа из крайне милых, но в то же время неестественных в своем поведении, девушек. На первый взгляд, они шли переговариваясь, шутя, разными группами, но в при этом они шагали стеной, нога в ногу, словно один организм. Рой идёт. Б-р-р…
Я услышал, как А раздраженно цыкнула языком (языком ли?). И направилась навстречу этому потоку:
— Даже не вздумай никого из них касаться — её голос звучал на удивление грубо.
— Это не в моих правилах — трогать незнакомых людей.
— Но они — не люди. — А на удивление агрессивна. Видимо, её очень злило такое сравнение.
— Я объясню смысл этой фразы как-нибудь в другой раз…
Проигнорировав мой ответ, А зашагала прямиком навстречу толпе. Выполнить ее вежливую просьбу внезапно оказалось куда сложнее…
…Или мне так показалось. Толпа просто расступилась перед А. То там, то тут я слышал радостные восторженные возгласы "старшая сестра”, “сестрица" и всё в таком же духе.
Не знаю почему, но я тоже получил свою долю любопытных взглядов и звучные перешептывания "Смотри, человек, но я не чувствую у него камней! " в придачу. Мужчин среди толпы я так и не заметил, поэтому мои последние надежды сохранить самообладание рухнули, как только я осознал, сколько взглядов противоположного пола на меня обращено.
Сломленный, я позволил А вести меня, словно маленькую собачку на коротком поводке. Внезапно быть ведомым за руку оказалось чем-то постыдным, ведь я взрослый мужчина, а не провинившийся школьник, которому подобает такое отношение. Лучше погрузиться в свои мысли и не думать о происходящем.
* * *
Когда я пришел в себя, я уже оказался в знакомой спальне, из окна которой прыгал несколько часов назад. Резко дёрнув кистью, А отпустила мою руку, швырнув меня так, что я по инерции уселся на стул, оставшийся в центре комнаты после моих разговоров с Рами и Тифой. Затем она проверила, нет ли кого-нибудь за входной дверью, после чего я услышал щелчок замка. Моя паранойя внезапно обострилась, но было уже поздно.
Подобно монстру из страшных баек в интернете, который сворачивает человеку шею, если тот не поддерживает с ним зрительный контакт, А телепортировалась от двери ко мне, стоило мне моргнуть. Она как будто специально выбрала именно это мгновение.
Её прекрасное, безмятежное выражение лица сменилось нескрываемой враждой с примесью гнева. Глаза её открылись так широко, что сомнений в том, что она — не человек, не осталось. Её глаза были абсолютно черными с жёлтой радужкой и вертикальными зрачками, недвижимо смотрящими на меня. Уверен, она могла бы прожечь дыру в моей голове своим взглядом, если дать ей достаточно времени.
Я, неожиданно для себя, понял, что на животном уровне боюсь её. Я нахожусь в полной власти хищника, вцепившегося в ворот моей одежды своими руками. Этот страх разительно отличается от того, что я испытывал перед Рами в любой из её форм. Рами поражала своей неественностью. Моё отношение к ней сродни отчуждению. Это что-то на уровне неприязни, может, из-за того, что она — паук. Но в ней не было ни капли враждебности, сейчас я это понимаю. А оказалась её полной противоположностью. В тот момент, когда А приблизилась ко мне, она стала живым воплощением неумолимого потока негативных эмоций, которую едва сдерживал здравый смысл… или что-то ещё.
Её лицо было так близко к моему, что я даже почувствовал её прерывистое дыхание. Грозным, агрессивным тоном, она наитупейшим образом поставила вопрос, от которого, несомненно, зависела моя жизнь:
— Что ты сделал?!
Ну всё, мне конец! Я не знаю правильного ответа. Придется надеяться на честность.
— Я не знаю. О чем ты?
— Не смей мне лгать, что-то такое нельзя сделать, не зная про это!
— Я-я честно говорю, что ни о чем не знаю!
Сам того не заметив, я оказался приподнят над полом за ворот пиджака. Кислорода в легких становится всё меньше.
Нужно успокоить её, во что бы то ни стало.
— Слушай, у меня проблемы с памятью, я не помню ничего до того дня, как Тифа нашла меня в лесу.
— И ты думаешь, я тебе поверю?! — на самом деле я удивлен, что этот вопрос мне задали только сейчас. — Я боролась с этим целых десять лет, я — самая сильная в семье после Мамы, а ты говоришь, что сам того не зная смог освободить меня, просто коснувшись?!
— Нравится тебе или нет, но так и есть — ответил я, чувствуя, как на эту фразу ушел последний воздух в моих лёгких и я начал задыхаться.
Изучающе глядя на мои страдания, А наконец увидела в моём посиневшем лице что-то, что её устроило, а затем опустила меня. Я упал прямо на стул, как брошенная игрушка, с которой владелице надоело играть. С хрипом в голосе, я начал кашлять и жадно хватать воздух. Перед глазами все блестело. Комната передо мной не прекращала кружиться, но я все ещё жив.
Хорошо. Этого достаточно.
Дождавшись, когда я отдышусь, А продолжила, не сводя с моего лица свой страшный взгляд:
— Кого ты ещё трогал?
Вот такого обвинения я явно не ждал. Звучит так, как будто я только тем и занимаюсь, что трогаю женщин направо и налево. Сразу видно, что она не разбирается в мужчинах.
— Пока был в сознании, коснулся только Тифу и Рами. — Нужно сказать подробнее, на всякий случай. — Ничего запретного, просто коснулся плеча.
— Для тебя же лучше, чтобы это было так. С ними я позже разберусь.
— Ну, тогда я могу не беспокоиться. — я выдохнул нарочито беззаботно, пытаясь разрядить обстановку. Что-то подсказывает мне, что от А я так просто не убегу, даже если попытаюсь. Почему-то прыжок из окна вновь начал казаться заманчивым вариантом, но учитывая скорость её последней “телепортации”, я не успею даже добежать до окна. Да что там, даже со стула встать
