есть ванна?
— Конечно, сударь, отдельная уборная со всеми удобствами. Прикажете набрать ванну?
— Да. Погорячее. А ещё добавьте туда лепестки роз, принесите шампанского и каких-нибудь сладостей.
Чтобы слуга не офигел от моей наглости, протягиваю ему десять рублей. Но тот качает головой и говорит, что всё будет сделано в лучшем виде. Похоже, новый хозяин поместья приказал ни в чём мне не отказывать.
Удивительно. Я, по сути, всего лишь наёмник, который выполнил рискованную миссию. Одну. Зачем меня так обхаживать?
Впрочем, Мережковский говорил, что я как-то могу помочь ему с дворянством. Видимо, в этом всё дело.
Не буду заморачиваться. Пускай капитан-губернатор разберётся с организованным бунтом, тогда и поговорим.
Света, красавица моя, не сидит без дела. Пока я говорил с Николаем и Добрыней, она подготовила мне чистую одежду и приоделась сама.
Лёгкое бирюзовое платье прекрасно сочетается с её золотыми волосами. Полупрозрачная ткань не скрывает фигуру и явно даёт понять, что белья на Светочке нет…
— Надеюсь, ты славно поохотился, — говорит она, скользя рукой между сладких грудей, а затем по животу и ниже. — Но я тоже хочу стать своей добычей…
Сбрасываю куртку и мгновенно оказываюсь рядом с девушкой. Подхватываю её на руки и жадно целую.
— Сегодня будет особенный вечер, солнышко, — говорю, с трудом отрываясь от поцелуя. — Но сначала ванна, шампанское и сладости. Отметим моё возвращение.
— Хочу сейчас, — Светик снова лезет целоваться.
— Любишь грязных вонючих мужчин? — усмехаюсь. — Даже я чувствую, как от меня несёт болотом и кровью. Дай сбегать в душ, а потом вместе отправимся в горячую ванну.
— Ладно, — с улыбкой соглашается Светочка.
А мне приятно, что она хочет меня даже такого, покрытого трёхдневной грязью с Изнанки и чьей-то кровью. Но сам, конечно, не хочу прикасаться к нежному созданию в подобном виде. Это, в конце концов, неуважительно.
Забываю про все дела и заботы, и мы со Светой наслаждаемся отдыхом и друг другом. Надеюсь, наши охи-вздохи никому не помешали, потому что ни я, ни Светочка ни капли не сдерживались…
Утром просыпаюсь рано. Смотрю в окно, вижу, как над городом поднимаются несколько столбов дыма. Ого. Похоже, что у Мережковского не получилось так просто погасить бунт. А союзники сброшенного губернатора готовы, видимо, на что угодно, чтобы вернуть власть.
Но Николай человек опытный, разберётся как-нибудь. А в окно я взглянул не затем, чтоб узнать обстановку, а чтобы оценить погоду.
Ещё темно, идёт лёгкий снег. Самое то для пробежки!
Отыскиваю в сумке спортивный костюм, провожу рукой по обнажённой попке спящей Светочки, и трусцой отправляюсь на улицу. Разминка, несколько кругов вокруг поместья, бой с тенью — отличная вышла зарядка! Возвращаюсь в дом и пытаюсь вернуться в спальню, но иду куда-то не туда. Не поместье, а грёбаный лабиринт.
У меня во дворце тоже было огромное количество комнат, но всё было как-то организованнее, что ли. А тут я даже лестницу на второй этаж найти не могу.
Стоп! Неужели⁈
В одной из комнат мне попадается на глаза рояль. Не могу удержаться, с разбегу падаю на сиденье и открываю клавиатуру. Надеюсь, настроен.
О, да… Чудесные звуки музыки, как я по вам скучал. Начинаю импровизировать. Закрываю глаза и скольжу по волнам мелодии, наслаждаясь каждой нотой и чувствуя, как усиливается циркуляция маны.
«Как красиво…» — шепчет внутри моей головы Люсиль, когда я заканчиваю.
— Как красиво, — раздаётся чей-то голос снаружи.
Оборачиваюсь, вижу сидящую в кресле красивую девушку. Бледная кожа, аристократичное лицо, блестящие каштановые волосы, заколотые на виске золотой брошью. За её спиной стоят два гвардейца.
Алина, дочь губернатора! Прошлого, того, которого сверг Николай Павлович.
— Доброе утро, сударыня. Что вы здесь делаете?
— Во-первых, ко мне надлежит обращаться «ваше сиятельство», — как бы между делом замечает Алина. — Во-вторых, это мой дом. А вот что здесь делаете вы?
— Я в гостях у губернатора Мережковского, — нагло ухмыляюсь. — И мне кажется, что это больше не ваш дом.
— Как знать. Пока что я вроде заложницы, но всё может перемениться в любой момент, — Алина аккуратно складывает руки на коленях. — Кажется, я вас видела однажды. Вы наёмник Николая Павловича, не так ли?
— Нет. Хотя, наверное, можно и так сказать.
— Вы чудесно владеете инструментом. Давайте сыграем вместе?
— С удовольствием, — пожимаю плечами. Ещё немного времени любимому хобби я могу уделить.
Алина подходит и садится рядом. От неё изумительно пахнет, причём не дорогими духами, как можно было подумать, а просто чистым женским телом. Аромат красивой самки.
— Приступайте, — приказывает девушка.
Бросаю взгляд на её декольте, где прячутся два небольших, но крепких персика, и начинаю играть. Заметив мой взгляд, Алина подаётся вперёд, будто хочет, чтобы я получше разглядел её прелести. И даже поправляет декольте, приоткрывая их побольше.
Я что, не заметил, как применил печать Обольщения? Да вроде нет.
Через несколько секунд Алина присоединяется к игре, и музыка вновь наполняет комнату.
— Если вы поможете мне сбежать, вам щедро заплатят, — тихо говорит красавица, не переставая играть.
— А если нас поймают при попытке к бегству, меня щедро казнят, — отвечаю. — Поэтому нет.
— Я знаю тайный путь из поместья. Нас не поймают. Нужно только, чтобы вы избавились от охраны.
— Сказал же, нет.
— Но я могу быть очень щедрой, — Алина бросает на меня обжигающий взгляд. — Не только в плане денег.
— Дама из графского рода предлагает наёмнику потрахаться? — не выдерживаю и смеюсь, резко убирая пальцы с клавиш.
Поворачиваюсь к охранникам и громко заявляю:
— Вы слышали? Её сиятельство хотела, чтобы я избавился от вас и помог ей сбежать через некий тайный путь. А взамен предлагала себя. Вы можете представить?
— Грязный ублюдок!
Графиня бросается на меня, хватает за волосы и пытается расцарапать лицо. Её лицо заливает краской от гнева и стыда. Я только ржу, даже не пытаясь отбиваться.
Вмешиваются гвардейцы и оттаскивают Алину от меня.
— Это был тот самый последний раз, ваше сиятельство, — строго говорит один из них. — Отныне вам запрещено покидать комнату.
— Сволочи! Мерзкая чернь! Мой отец казнит вас всех!
И так далее. Бросающую миллион ругательств девушку выводят из комнаты, а я спокойно применяю печать Исцеления, потому что немного расцарапать щеку она мне всё-таки успела. Затем отправляюсь на дальнейшие поиски лестницы.
Даже мысли и не промелькнуло помочь Алине. Смысл? Зато теперь, когда Мережковский узнает о моём поступке, зауважает. Поймёт, по крайней мере, что я на его стороне.
Я не то чтобы выбирал эту сторону, так получилось. Но я не против. По крайней мере, Николай Павлович кажется честным человеком, который действительно собирается использовать власть во благо. Мне такие по душе.
Вместе со Светой завтракаем, а потом я прошу отвезти меня до города. С учётом обстановки, мне предлагают взять коня и ехать самому. На губернаторскую машину или карету могут напасть бунтующие. Что ж, я не против прокатиться верхом.
Добираюсь сначала до спортивного клуба и забираю всё необходимое. Потом еду в «Ураган» и вижу бунт воочию. Точней, какую-то маленькую его часть. Группа полицейских крутит мужиков с дубинами, которые решили под шумок залезть в ювелирный магазин. А где-то на соседней улице раздаются крики и испуганное ржание лошадей.
Надеюсь, никто не решит ограбить одинокого всадника. А то вот они удивятся, когда я разорву им морды Астральными когтями.
Нет, шучу, не буду так жесток. Просто сломаю челюсти печатью Гранита.
Вот, кстати, и кандидаты.
— Слышь, дворянчик! — мне дорогу преграждают несколько быдловатых типов. — Сумки на снег кидай, с лошади слазь. И можешь топать куды охота.
— А если нет?
— А если нет — вот эту шнягу в горло тебе запихну, — парень, чьи уши-лопухи напоминают о Тарасе, приподнимает самодельный тесак.
— Из рельсы, что ли, выковал? — интересуюсь я. — Дай посмотреть.
— С радостью, дворянчик, — скалится типок и машет головой своим, мол, вперёд.
— С чего ты взял, что я аристократ, опарыш? — готовлю печать Ужаса. Что-то передумал драться, охота быстрее дела доделать. — Я такой же простолюдин, как и ты.
— Не звезди, красивый… Простые на таких лошадях не ездят.
Бунтовщики берут меня в полукруг и вот-вот собираются напасть, когда их вдруг настигает Ужас:
— НАЗАД! — приказываю я. — Бросьте оружие и возвращайтесь по домам. Если выйдете на улицу в ближайшие три дня — подохнете.
Маны я в печать закинул немало, да и магического сопротивления от «пустых» парней ожидать не следовало. В общем, они
