– У вас была «Гадюка» с зачарованными пулями.
– Всего два магазина. Из одного я расстрелял охранников, второй весь выпустил по залу. Стрелять-то чем? Извините за прямоту, Иван Иванович, но подготовка акции была не на высоте, – Богдан решил валить все на московского куратора. – Что трудно было дать еще патронов? Или снабдить нас специальными зарядами, которыми бы вышибали двери? Я сделал все, что мог, а хлопцы так и вовсе полегли.
– Не нервничайте, герр Ковтюх, – поспешил агент из Службы безопасности. – Понимаю, вам пришлось не сладко. Но дело сделано, вас ждет награда. Сейчас я отвезу вас в один уютный домик, где вы пробудете какое-то время. Показываться на глаза знакомым вам пока не следует. Заодно напишете отчет об операции: подробный, с выводами и заключением.
Агент отвез Богдана в загородный дом, стоявший в небольшом лесу неподалеку от Берлина. Там маг и террорист прожил четыре дня. Спал, завтракал, обедал, ужинал, гулял по лесу, вернее, роще. Но далеко не отходил – его предупредили, чтоб не увлекался. Домик охраняли, и один из сторожей – громила с челюстью как у быка, постоянно следовал за постояльцем. Богдан лишь пожимал плечами – уж если он захочет скрыться, достаточно взмыть в воздух – и ауфвидерзеен. Но улетать Богдан не собирался – зачем? Его ведь ждет награда. И в доме жил, как на курорте: здесь имелся повар и горничная, кормили вкусно, а в баре обнаружился запас спиртного – вино, коньяк и ром. Но на него Богдан не налегал – московский стресс прошел, а напиваться в хлам чревато: Ковтюх не сомневался, что за ним присматривают и уведомляют руководство о поведении жильца.
Отчет он написал на следующий после приезда день. Все, как просили, с подробностями и своими выводами. Сложил в конверт, а тот заклеил, после чего отдал охраннику – так приказал Иван Иванович. Смотрел Богдан и телевизор, но о покушении на цесаревну в новостях не говорили, что было странно.
«Иван Иванович» приехал лишь на пятый день. Богдана пригласил в гостиную, где усадил его за стол и сам плеснул в бокалы коньяка.
– Прозит! – подняв свой, он осушил его до дна. Богдан последовал его примеру. – У меня для вас плохая новость, герр Ковтюх, – продолжил представитель Службы безопасности. – Акцию в Москве сочли провальной. Вы ранили наследницу, но несерьезно, ее здоровью с жизнью ничего не угрожает. Другие гости бала отделались испугом. Из-за чего Германия не получила нужного эффекта от покушения. Наоборот: империя лишь только обозлилась. Дипломатические отношения заморожены, и, что гораздо хуже, прерваны поставки нужных нам материалов.
– Но как же так? – Богдан немало удивился. – Ведь мы стреляли! Три магазина выпустили в дверь. Людей был полон зал. Просто невозможно, чтоб ранили единственного человека.
– Там оказался умный офицер, который приказал всем лечь на пол, а двери запереть. Пули пролетели поверху. Вы слишком долго провозились с охранниками. Вас разглядели, поняли, что происходит, и подготовились к встрече. Волхв с пистолетом, который в вас стрелял, не просто так там объявился. На бал с оружием не ходят – на этом, кстати, строился расчет – но у него он оказался.
Из памяти Богдана невольно выплыло: молоденький офицер в мундире с орденами, зависнув в воздухе, бьет из пистолета по его напарникам. Лицо сосредоточенное, злое… От этого воспоминания он вздрогнул.
– Я сделал все, что мог, – сказал куратору. – О недостатках в подготовке операции написано в отчете.
– Понимаю и не виню вас, – вздохнул «Иван Иванович», – но наверху, – он указал на потолок, – сочли иначе. Ваши аргументы не приняты к вниманию. К примеру, кое-кто считает, что вы могли бы подлететь к окну и снаружи спокойно расстрелять наследницу.
– Так мне бы и позволили! – насупился Богдан. – У волхва в пистолете патроны были зачарованные. Я б попросту не долетел.
– Скажите это дилетантам! – зло буркнул собеседник. – Они считают, что разбираются во всем получше нас. Короче, герр Ковтюх. Мне неприятно это вам сказать, но обещанного вам вознаграждения вы не получите. Нет, кое-что заплатим, однако фонды Службы безопасности не безграничны. Зато чин лейтенанта вам дадут. Но жить в Германии вам запретили. В Москве каким-то образом идентифицировали вашу личность, империя потребовала вас выдать. Им, разумеется, ответят, что ничего не знают ни о каком Ковтюхе. Но, чтобы не дразнить гусей, как говорят варяги, вы, герр Ковтюх, покинете Германию.
– И где я буду жить? – спросил Богдан.
– Мне помнится, вы говорили, что ненавидите сепаратистов и готовы мстить им? – сощурился «Иван Иванович».
– Да, – подтвердил Богдан.
– Вот этим и займетесь. Вас переправят в Славию и прикомандируют к батальону из местных добровольцев. Сейчас он занимается зачисткой селений на территории у фронта. Уничтожают подозрительных – тех, кто сочувствуют сепаратистам. Работа вам знакомая, похожим занимались в Сербии. Полагаю, справитесь. А отличитесь – и награда воспоследует.
«И пуля снайпера», – подумал маг. Большим умом Богдан не отличался, но сообразить, что его не только убирают с глаз подальше, но и направляют в место, где могут запросто убить, хватило. Возможно, в этом и расчет: нет человека – нет проблемы. Впервые за проведенные в Европе годы он пожалел, что некогда попался на глаза вербовщикам, и те пристроили подростка в школу, где растили магов. Но делать нечего – жизнь повернуть назад нельзя. Сбежать? Во-первых, не позволят, бессмысленно, а, во-вторых, если получится, то он лишится какой-либо защиты и поддержки, потому что его будут искать имперские ищейки – он для Варягии преступник.
– Я согласен, – сказал Богдан куратору.
– Вот и хорошо, – с заметным облегчением сказал «Иван Иванович». – Мундир и деньги привезут вам завтра.
В этот вечер Богдан напился в хлам, а поутру, хмурый и похмельный, примерял мундир. Тот был армейским, камуфляжным, а не черным, как у магов. Вместе с мундиром посыльный передал ему пакет. В нем обнаружилась записка от куратора, который сообщал, что в целях конспирации другой мундир ему носить пока нельзя. Еще в пакете оказались знак мага (восьмиконечная звезда и цифра «3» в кружочке в центре), погоны лейтенанта, диплом, другие документы, нашивка за ранение, медаль за Сербию и пачка денег. Богдан незамедлительно пересчитал их – десять тысяч. А обещали миллион… Еще в записке сообщалось, что отличительный знак мага Богдану разрешается надеть, когда прибудет в Славию. Туда он полетит обычным офицером. Вот так отблагодарили за то, что жизнью рисковал…
В тот же вечер военно-транспортный самолет доставил мага в Борисфен. Вез он оружие в огромных ящиках, для пассажиров места было мало, сидеть пришлось на откидных сиденьях у бортов. Кроме Богдана этим рейсом летели унтер-офицеры и рядовые Бундесвера, которые с заметным удивлением смотрели затесавшегося в их компанию молоденького лейтенанта с медалью на мундире и знаком за ранение. Но почему он с ними, спрашивать не стали – субординация. В столице Славии Богдан переночевал в гостинице и следующим утром явился в штаб советника Германии. Там доложился о прибытии немолодому оберст-лейтенанту, командовавшему группой магов Бундесвера.
– Гм, очень странно, – заметил тот, когда прочел сопроводительные документы лейтенанта. – Предписано направить вас на помощь славам. Не понимаю: магов у меня нехватка – в прошлом году накануне наступления противника погибли шесть офицеров, включая командира группы, моего предшественника. Маг третьей степени… Какие навыки?
– Летаю, полог и огонь, – сказал Богдан.
– Не густо, но и такой бы пригодился. С чего в Берлине так решили?
– Не знаю, герр оберст-лейтенант, – соврал Богдан. – Возможно, из-за того, что обладаю опытом борьбы с повстанцами.
– Где воевали?
– В Сербии.
– Наслышан, – оберст-лейтенант кивнул. – Там действовала группа выпускников из специальной школы. Так вы из них?
– Яволь.
– Потери среди магов были ужасающие, – вздохнул командующий группой. – Идиоты. Зачем было бросать их в бой после того, как у противника появились патроны с зачарованными пулями? Теперь вот магов не хватает. Вас, вижу, тоже ранили?
