— Стрелок, каков план? — Поинтересовался Егерь.
— Ждём, пока. — Ответил я. — Экономим патроны.
— Принял.
Прошло пять минут позиционного сражения безрезультатного для обеих сторон. Мы вяло постреливали в сторону противника, и он постепенно снизил накал огня. Мирону обработали лицо спиртом. Ранки оказались совсем не опасными и сразу перестали кровоточить. Хардбас тоже не жаловался на ранение. Пока это были все потери с нашей стороны. Димон, из половины Егеря, проверил дальнобойность пневматической мортиры, и оказалось, что ее снаряд смог перелететь чуть дальше середины арены. Сражение совершенно потеряло смысл на таких дистанциях. Боеприпасы могли закончиться раньше, чем мы успели бы подстрелить хоть одного противника. Вряд ли зрителям кровавого шоу оно пришлось бы по душе.
Я оказался прав. Неожиданно за нашими спинами раздался трехкратный сигнал, после которого сетчатый забор двинулся в нашу сторону. Организаторы решили подтолкнуть нас друг к другу. Понятное желание. Бойцы из моего отряда заволновались, оглядываясь на приближающееся ограждение. Оно приподнималось, чтобы не разрушать постройки на арене и тогда появлялась щель между землей и краем забора.
— Отходим. — Приказал я, понимая, что покинуть арену все равно не удастся.
Бойцы стали отходить. Огонь в этот момент прекратился совсем. С той стороны тоже не стреляли, пятясь от наступающего забора. Я не успел среагировать на поступок Мирона. Видимо, он совершенно разочаровался в своем поступке, согласившись участвовать в первом сражении, и решил сбежать, оставшись в окопе, когда над ним пройдет ограждение.
— Дурак, ты же…
Я не успел договорить. Силовое поле, избирательно пропускающее породу и оружие сквозь себя, вдавило бойца в край стены и расплющило. Он даже не успел издать ни звука. Мирон стал первой жертвой игры с нашей стороны.
— Егерь, у нас погибший, Мирон. — Сообщил я напарнику, который этого не видел. — Решил пролезть под забором и его раздавило. Учтите парни, сбежать отсюда нельзя, не выиграв боя. Погибнете зря и глупо.
— Блин, понял. У меня пока таких нет. Как думаешь, барьер остановится?
— Конечно. Они будут провоцировать нас к активным действиям, сближая.
— Тогда сейчас надо резко стартануть вперед и занять позиции. — Предложил Егерь.
— Хорошая идея. — Согласился я. — Они подумают, что мы готовы сражаться и остановят забор.
— Да, и к тому же мы будем готовы встретить противника.
— Перебегаем двойками, прикрывая друг друга на открытой местности. — Раздал я тактические указания.
Себе в пару выбрал Француза. Первыми выбежали Рубильник и Козлофф, но по ним никто не стрелял. Они залегли и побежали мы. Нам повезло меньше. Трассеры, слившиеся в одну линию, чуть не накрыли нас. Это было какое-то скорострельное оружие, которого у нас не имелось. Я толкнул напарника в траншею и прыгнул следом. Яркие росчерки пронеслись в нескольких сантиметрах над моей головой. Разорвали камень и землю в паре метров за нами.
— Это что, миниган? — Зло поинтересовался Француз, отряхиваясь на дне окопа.
— Стрелок, ты живой? — Взволновано спросил Егерь через переговорное устройство.
— Живой. Успели нырнуть в траншею. Будьте осторожны, у них имеется более скорострельное оружие, чем у нас.
— Я это уже понял. Засек, откуда стреляли, попробуем подавить. — По-деловому сообщил он.
У Егеря, судя по всему, боевого опыта оказалось больше моего. Он точно участвовал в боевых действиях на открытой местности и представлял, какая тактика должна иметь успех.
— Хорошая идея. Судя по мощи огня пушка тяжелая, много с ней не побегаешь. Дай ориентир, я тоже присоединюсь.
— Да, ее видно. Прямо напротив вас в бойнице торчит широкий ствол. Дальномер показывает триста пятьдесят метров. Сейчас дам очередь, чтобы ты увидел.
— Отлично жду.
Я посмотрел на экран своего оружия. В магазине осталось еще больше трехсот патронов. Выбрался из траншеи и спрятался за ближайшим каменным забором. Выставил ствол поверх него и стал следить через нашлемный монитор за ориентирами, указываемыми Егерем. Однако я увидел ствол вражеского пулемета раньше. Противник слишком интенсивно вертел им, выискивая цель. Добавил кратности прицелу и выстрелил в его сторону одновременно с Егерем. Яркие трассеры, впившиеся в камень, раскрошили бойницу. Когда осела пыль, ствол пулемета смотрел вертикально вверх.
С той стороны, после секундной заминки, открылся непрекращающийся огонь. Противник поливал веером над нашими головами. Каменная крошка и пыль наполнили пространство вокруг нас. Приближающийся барьер снова издал три звонка и остановился в двадцати метрах позади меня. По итогу его перемещения сторона арены уменьшилась на двести метров с обеих сторон. До противника осталось уже не полкилометра, а метров триста. В прицел можно было различить фигуры, мелькающие между элементами искусственного ландшафта.
Я дал несколько очередей в места, где они мелькали особенно часто. Бойцы из моей половины отряда расползлись в стороны и тоже изредка постреливали. Никто из них не был ранен или убит, несмотря на творившийся вокруг ад.
— Егерь, надо ползти вперед, иначе забор снова начнет поддавливать. — Сообщил я напарнику.
— Да, надо. Метров через пятьдесят можно будет достать их мортирой. — Егерь громко дышал. — Я готов.
— Я тоже готов. Парни, прикрывайте нас, только не зацепите. Раз, два, три! — Я выскочил из траншеи одним прыжком и понесся вперед, петляя как заяц.
Огненные росчерки ударили под ноги, заставив меня искать укрытие. Слева от меня находился кусок стены с бойницей. Я прыгнул под его защиту. Десятки пуль впились в стены, выбив из нее облака рыжей пыли. Полежал, осмотрелся в поисках следующей позиции.
— Егерь, ты живой? — Поинтересовался я.
— Ух, фу ты, живой кажется. Броником словил пулю. Одному магазину хана, дыра насквозь. А ты?
— Вообще без повреждений. Давай еще рывок и затем пусть парни прорываются. Есть у тебя укрытие на примете?
— Есть. Метров двадцать до траншеи, а за ней походу дзот. Выпуклость, как будто бронеколпак песком присыпали. Доберусь до него, смогу весь сектор держать под контролем.
— Отлично. У меня тут тоже есть позиция на примете, только к ней бежать слишком далеко по открытой местности. — Я посмотрел в сторону небольшого холмика, срытого с нашей стороны.
По покатой поверхности были нарезаны выемки для стрельбы в сторону противника. Со стороны противника холм должен был сливаться с поверхностью. Из минусов такого укрытия была открытая спина в случае попадания рядом разрывных снарядов или гранат. Но ничего лучше рядом не оказалось.
— Парни, прикройте еще раз. Начинаю отсчет до старта. Раз, два, три.
Я побежал чуть позже выстрелов с нашей стороны. Бежал как бог, едва касаясь ногами земли, и все же враг оказался проворнее. Пуля зацепила мой бок. Крутанула меня, сбив с ног. Я упал, откатился в сторону, поднялся и побежал дальше. Через секунду лежал в безопасности за укрытием холма.
— Гордей, ты как? — Взволнованно спросил Француз. — В тебя попали?
— Да, попали. Еще не смотрел.
Пуля зацепила левую сторону бронежилета и ударила в нижние ребра. Я засунул руку, чтобы проверить насколько мне помогла броня и облегченно выдохнул. Пуля не пробила её, но остановилась в самый последний момент. Я чувствовал ее измятый носик под пальцами. Ребрам, несмотря на вшитую в тело броню, досталось. Бок болел, как после обжигающего хлесткого удара.
— Все нормально, парни, броник не пробит. Было больно, но не смертельно. Я начинаю прикрывать, а вы подтягивайтесь по двое. Егерь, ты добрался до укрытия?
— Добрался. Только никакой это не дзот, обманка. Сектора обстрела никакого нет. Дайте мне минуту, чтобы найти подходящее укрытие.
— Я со своими начну сейчас, заодно прикроем и твоих, когда ты закрепишься. — Решил я.
— Хорошо. Удачи.
— Француз и Козлофф, идете первыми. Рубильник и я прикрываем. Действуйте по готовности, только дайте знать, когда начнете.
