— Понял. — Ответил Француз.
Я выставил оружие в выемку, развороченную десятками попаданий, и направил прицел в сторону противника. Как вовремя я это сделал. Вдоль правой стороны арены, вплотную к забору, удивительной по сложности походкой, приближались двое противников. До них оставалось меньше ста метров, и при этом их никто не видел кроме меня. Взгляды напарников были направлены ближе к центру арены и глубже в зону врага.
На максимальной кратности прицела можно было хорошо рассмотреть тех, с кем нам пришлось биться. Это были крупные существа, раза в полтора крупнее жителей Земли. Природа наделила их мощным телом и длинными верхними конечностями. Голова напоминала муравьиную, из-за формы похожей на мяч для регби. Но походка у этих существ была чем-то из ряда вон выходящим. Как могла природа так поиздеваться над людьми, чтобы подарить им такой нелепый способ перемещения. Из-за разной длины внешней и внутренней пар ног, казалось, что это идут два существа, шагающие по очереди.
— Мы пошли. — Услышал я в наушнике голос француза.
Надо было нейтрализовать несчастных противников, чтобы они не убили моих напарников. Мне часто приходилось стрелять в людей, но никогда не желал им смерти и старался ранить. Только перед лицом смертельной опасности, когда не оставалось выбора, я мог убить. Дал очередь, целясь чуть ниже туловища врагов. Они упали. Я отвлекся от них и стал постреливать во все вспышки, не давая противникам целиться в моих напарников.
— Мы на месте. — Доложил Француз.
— Оба живы? — Спросил я.
— Да.
— Рубильник, твоя очередь. — Приказал я. — Прежде чем рванешь, дай знать.
— Понял, не дурак. — Ответил он.
От былого шока не осталось и следа. Бойцы постепенно вжились в роль. Я снова посмотрел на подбитую парочку. Один лежал, не двигаясь, второй пытался уползти. Не хотелось стрелять ему в подставленную под прицел задницу, но и оставить его я не мог. Заплатить за это пришлось бы жизнью кого-нибудь из своих. Сделал одиночный выстрел, в надежде, что он потеряет сознание от боли или от количества обезболивающего, впрыснутого аптечкой. Противник замер.
— Я иду к вам. — Произнес Рубильник.
Одновременно раздались несколько длинных очередей. Я тоже присоединился к ним, пока не выстрелил весь магазин. Поменял на следующий. Плюнул на ствол, тот зашипел, как раскаленная сковорода. Надо было дать оружию кратковременный отдых, чтобы оно не подвело в самый неподходящий момент.
В нашей половине отряда пневматическая мортира имелась у Рубильника. Стоило дождаться, когда он займет удобную позицию и проверить ее в работе. Стрельба неожиданно затихла с двух сторон. Враг мог заметить свои потери, причиненные мной, испугаться и затаиться.
— На месте. — Доложил Рубильник.
— Отлично. Егерь, что у вас? — Спросил я.
— Васяню подранили. Ходить не может. Броник вколол ему дозу промедола, теперь он мычит, и ничего не понимает.
— Заберите у него оружие, чтобы он своих не перестрелял в приступе наркотических наваждений. Димон на позиции?
— Да, уже давно сижу.
— Надо бы проверить, достанет мортира до врагов или нет?
— Сейчас проверю. — Бодро ответил Димон.
— Рубильник, тебя тоже касается. Надо закинуть снаряд на вражескую территорию.
— Я уже приготовил оружие к стрельбе. Надо бы вычислить примерный сектор, где есть враг, чтобы не запулить в молоко. У нас каждый снаряд на вес золота. — Посоветовал боец.
— Хорошо. Я сейчас дам очередь в ту сторону, где замечу движение. Будьте готовы.
— Всегда готовы. — Ответил Рубильник, помнящий пионерское детство.
Я снова выставил ствол оружия в выемку в породе и осмотрел вражескую сторону. Они выжидали. Наверное, до них только дошло, что патроны следовало бы экономить, а тактика наглого нападения вела к напрасным жертвам. Никто из них не хотел выдать себя неосторожным движением. В процессе ожидания, я заметил на экране монитора разноцветные иконки и решил проверить, что они означают. Прикосновение пальца к стороне монитора, возле которой они находились, привели к смене картинки. Это были не просто светофильтры, как я сразу подумал, а полноценные переключатели различного вида зрения. Первое же прикосновение включило тепловизор, выявляющий источники тепла. Противник сразу же обозначил себя разогретыми стволами, нагревающими окружающий воздух.
Ради любопытства я включил второй вариант и получил бледно-зеленое пространство, в котором выделялись только двигающиеся элементы окружения. Из-за удаленности от противника я видел едва различимые точки. Третье прикосновение открыло мне новые возможности прицела. От оружия вперед протянулся тонкий лазерный луч, невидимый обычным зрением. Точка луча упиралась в стену и оставляла на ней след, хорошо заметный в течение нескольких секунд, после отключения луча. Эту функцию можно было использовать в качестве маркера для наведения стрельбы остальных бойцов.
Пришлось познакомить с новыми функциями всех бойцов отряда, чтобы они использовали это преимущество в бою.
— Димон, Рубильник, рисую крестик в том месте, за которым сидит враг. Запулите снаряд туда. — Попросил я по связи и начертил на каменном заборе крест, хорошо заметный при использовании этой функции нашлемного монитора.
Прошло несколько секунд. Первым выстрелил Димон. Я проводил полет снаряда взглядом. Он упал точно за укрытием, наполовину разметав его. Рядом раздался второй взрыв, добивший укрытие окончательно. Противник открыл беспорядочную стрельбу, не поняв, что это демаскирует его. Я нарисовал крест на следующем укрытии, из-за которого яростно отстреливались.
— Парни, правее на тридцать метров от первой цели второй крестик. Димон стреляет первым. Если попадает, то Рубильник стреляет по другой цели. Стрельба по готовности.
— Есть. — Ответил Димон.
Через несколько секунд он выстрелил и попал куда нужно. Рубильник не стал зря тратить свой снаряд. Враг притих. Догадался, что выдает свои позиции, по которым вскоре прилетает. Со стороны сетчатой изгороди раздался троекратный сигнал, и она снова пришла в движение. Зритель желал стремительной концовки с близкого расстояния.
— Что будем делать, Стрелок? — Егерь всерьез заволновался.
— У нас есть пара минут в запасе. Дадим врагу шанс проявить себя.
— А если они не проявят?
— Тогда снова рванем с тобой вперед и так пока не сойдемся врукопашную.
— Ты их видел? Они больше нас в два раза и рук у них четыре.
— В полтора. Ладно, если действительно подойдем слишком близко, я попробую завалить их в одиночку.
— Мужики, они скачут на нас? — Раздался в наушнике испуганный голос Чёткого.
Это было не образное выражение. Противник показал, что четыре ноги росли на нем не зря. Он умел мощно отталкиваться ими и использовать длинные прыжки намного эффективнее, чем мы быстрый бег. К тому же в прыгающие силуэты целиться оказалось намного сложнее.
Наши открыли огонь, пытаясь попасть. Враг тоже умудрялся стрелять на ходу. Эффективность огня, что тех, что других не давала никаких результатов. Я выдохнул и взял на прицел противника, прыгающего крайним справа.
— Кто так скачет, тот не наш. — Прошептал я и сделал несколько коротких очередей на упреждение.
Для меня подобная цель не была сложной. Встроенный аудитор рассчитал все поправки и дал электрический импульс на палец на спусковом крючке. Противник свалился на землю с десятиметровой высоты безвольным мешком. Я переключился на следующего, обрамленного трассерами наших выстрелов. Противник огрызался и не всегда напрасно. В команде Егеря потухла иконка Васяни и почти сразу за ней иконка Чёткого. В наушнике перед этим раздался сдавленный крик и свистящий последний выдох. Мне пришлось поторопиться, чтобы не дать врагу войти в прямой контакт. Что-то подсказывало, что он был подготовлен немного лучше нас.
Я подстрелил следующего и переключился на третьего, почти добравшегося до Француза. Подстрелил его, когда он коснулся земли, замерев на секунду перед следующим прыжком. У них осталось трое, наседавших на уменьшившийся отряд Егеря. В наушнике слышался его непрекращающийся мат.
