Кроме того, на юге его «владений» среди таджиков довольно густо жили общины племени пашаев, кои в сдаче Масуда могли увидеть свои резоны, да хотя бы образование собственного анклава, что невозможно пока Масуд в силе. Так что путь на юг ему точно был закрыт.
Оставался север… вот только его закрывала огромная, стоящая почти вертикальной стеной горная гряда с высотами под пять километров, по крайней мере «головная» гора имела на карте обозначение 5009. В общем последнее направление на которое подумают преследователи.
— Товарищ майор, разрешите обратиться⁈ — все же решился Киборгин.
— Что у тебя, лейтенант⁈
— Товарищ майор, есть подозрение, что одна из групп противника ушла в эту гору…
Все невольно еще раз посмотрели на склон горы. А она реально внушала, мало того, что крутая, как сиська у молодой девки, так еще и высокая, от подножия реально с километр, не меньше. И словно сосок белая шапка ледника.
— Да ну нах… — озвучил общее мнение майор.
— И тем не менее, товарищ майор, было зафиксировано движение…
— Горные бараны, наверное, мелькают… их тут полно.
— А если душманы?
— Ну и хер с ними. Значит сами бараны, раз по такой круче решили побегать.
— А если там главарь уходит?
— Чего ты от меня хочешь лейтенант? — раздраженно ответил Цыганов. — Хочешь ради медальки в гору эту тащиться, жилы рвать себе и другим в призрачной надежде отловить главаря? Звездочку досрочно хочешь⁈ Ну так вперед и с песней! Дерзай!
— Есть! Только разрешите взять хотя бы один НСПУ. У вас их все равно четыре штуки…
— Возьми, — отмахнулся майор. — Не потеряй только. А то знаю я эти приколы.
— Спасибо.
Прежде чем идти к своим бойцам, Анатолий заглянул к медику мотострелков, что оставались в разбитом кишлаке.
— Здорово.
— И тебе не болеть.
— Дай какие-нибудь горькие таблетки.
— Какие?
— Без разницы, главное, чтобы на вкус горькие. Только не слабительное.
— Ха-ха! Зачем они тебе?
— За надом. Дашь или нет? Что-нибудь нейтральное по воздействию. Цитрамон подойдет или что-то в этом роде. У меня времени реально нет все объяснять, да и не надо тебе это знать.
— Хм-м… Ну вот… возьми. Все равно просроченные, а выбросить все забываю… — покопавшись в аптечке, достал несколько стеклянных цилиндриков в каждом из которых находилось по десять белых, чуть пожелтевших таблеток. — От кашля. На вкус мерзкие, что аж жуть.
— Отлично! Да, чуть не забыл… нашатыря тоже дай.
— Держи.
— Спасибо.
Взяв у десантников Ночной Стрелковый Прицел Унифицированный, а к нему еще и пламегаситель, лейтенант вернулся к своим бойцам. Вывел из строя Трофимова, он психологически все еще был никакой, и еще пару бойцов с самыми плохими физическими показателями и тех в отношении которых сомневался, что смогут удержать язык за зубами несмотря на все угрозы, а так же пулеметчика с гранатометчиком (ибо гнать их на такую верхотуру да с таким грузом это вообще за гранью добра и зла, достаточно того, что придется взять радиста и тащить его рацию по очереди), опять же вещи сторожить будет кому, а не то их другие «найдут». Оставшейся дюжине бойцов выдал по таблетке, сказав:
— Пейте.
— Что это, товарищ лейтенант? — спросил старший сержант Спицын с сомнением посмотрев на лежащую в ладони таблетку.
— Боевая стимулирующая химия — допинг, придаст сил. А нам их понадобится просто дохренища! Ибо мы сейчас полезем вон на ту гору!
— М-мать! — вырвалось у кого-то.
— Да, приказ есть приказ. Так что пьем. Иначе не доползем.
И под взором своих подчиненных Анатолий сам выпил таблетку.
— А это безопасно?
— Нет конечно. На то она и боевая химия, что есть серьезные побочки. В этом случае после применения неделю, а лучше месяц водку пить не стоит иначе печень точно отвалится. Да, еще один момент… допинг может спровоцировать сильный стояк, так что не волнуйтесь если у вас он случится во время движения по тропе, когда у вас перед глазами будет мелькать задница вашего боевого товарища, с вами все нормально, помните — это действие допинга.
— А-ха-ха!!! — заржали бойцы и особенно громко смеялись остающиеся.
— Я тогда лучше так…
— Никаких «так»! А то придется тебя бросить в горах! А там духи шастают. Пей.
— Фу, мерзость какая! — скривился младший сержант Клин.
— Ты не на вкус ее пробуй, а пей!
— А она у меня к языку прилипла и в глотку не лезет! — кривясь от отвращения, пожаловался он. — Кхе-кхе!
— Не выплевывай! Пей!
Наконец все выпили «допинг».
— А теперь за мной!
И они пошли, сбросив лишний груз, оставив при себе лишь боекомплект и фляжку с водой.
Эффект Плацебо реально мощная штука! Особенно вкупе с отвлечением внимания на стороннюю тему, ведь все, о чем могли думать в момент восхождения парни, это о том, что «только бы не встал», а не о том, что высоко-далеко и собственной усталости.
Глава 11
* * *
Подъем дался тяжело. Проблема даже не в высоте как таковой, а в нехватке кислорода. Этот район Афганистана и так высокогорный и тут еще километр вверх топать. Тем не менее первые двести метров поднялись довольно бодро, а вот дальше…
К половине высоты Анатолий успел тысячу раз проклясть тот момент, когда решился на погоню за Ахмад Шахом. Даже стал сомневаться, что Масуд действительно поперся в эту гору, да еще раненый.
«С другой стороны они к этим условиям привычные, так что взобраться на эту кручу для них, как для нас поле перейти», — думал он.
Шаг, шаг, еще шаг… Ноги гудели и неизвестно, смогли бы они подняться так высоко если бы не месяц упорных тренировок. Ну и «допинг» делал свое дело. Матросы знали, что они употребили химию и теперь просто обязаны дойти и продолжали механически переставлять ноги.
Киборгин вел своих подчиненных по тропе не особо опасаясь мин, ведь мина лишь подтвердит, что преследователи на верном пути и тогда погоню беглецам точно не сбросить, вцепятся в духов хотя бы лишь для того, чтобы отомстить, подключив все ресурсы. Но под ноги все-таки смотрел, как и вглядывался вверх, а то глупо получится если их срежут одной очередью или что еще вероятнее — устроят несчастный случай в виде обвала.
— А чего нас на вертолете наверх не забросили? — спросил на очередном привале старший сержант, сделав глоток из фляжки.
— Подбить легко… Если там действительно уходит главарь, то сам должен понимать, что ради собственной безопасности не пожалеют использовать дорогую ПЗРК. И покатимся мы вниз в пылающем чреве подбитого вертолета до самого дна.
— Ну да…
И снова подъем. Шаг, другой…
Легкие резало от глубоких вздохов, но воздуха все равно не хватало. В ушах шумело, в глазах мутило, голову сдавил обруч боли, на тело навалилась огромная тяжесть и вообще возникло полуобморочное состояние. Казалось, если сейчас упадешь, то уже просто не встанешь. Чтобы такого не случилось матросы, наученные лейтенантом, то и дело подносили к носу ватку с нашатырем, доставая ее из кармана, где ее держали в бумажном вощеном кульке и глубоко вдыхали. Резкий неприятный запах на какое-то время прочищал мозги.
Темнота опустилась, когда до перевала оставалось еще метров триста.
Вышел на связь капитан Аникеев.
— Ну ты где там, Парус-один? Догнал бандитов?
— Еще в пути… Парус-ноль… немного осталось… Ахмад Шах был в группе отступивших?
— Не знаем. Основная банда ушла, оставляя заслоны для нашего сдерживания и растворилась во тьме. Майор Цыганов ранен, командование перешло ко мне.
— Ясно… мне немного осталось Парус-ноль.
— Ладно, дело твое. Не лажанись только.
— Спасибо… Постараюсь…
Один из матросов не выдержал и натурально рухнул на камни в обморок. Если бы его не удержали, то вполне мог покатиться по склону. Не помогали ни пощечины, ни вода, и даже нашатырь лишь едва приводил его в чувство. Его пришлось реально нести на себе. Не оставлять же в самом деле?
