Когда до перевала оставалось метров сто, лейтенант подозвал Спицина.
— Берешь свою пятерку и идешь вон туда…
Анатолий показал через ночник район в стороне от тропы. На автомат лейтенант НСПУ цеплять не стал, все равно бесполезно без пристрелки на которую у него не было времени.
Этот обходной маневр увеличивал маршрут еще минимум на полсотни метров, как и высоту подъема метров на двадцать-тридцать. Огромная дистанция для тех, кто едва переставлял ноги.
— А я пойду левее… вон там…
— Зачем?..
— Не тупи! Нас в седловине, устроив засаду, могут натурально в ножи взять, так что мы даже пикнуть не успеем. Мы же сейчас вообще никакие. Нас младенцы запинать могут.
— А… ну да… Так может одной группой пойдем?
— Не тупи! Если одну группу атакуют, то вторая ударит им в спину. Так что мы их в этом случае быстро всех положим…
— Точно…
Старший сержант встряхнул головой и болезненно поморщился.
Разошлись. Анатолий контролировал вторую группу через ночник, чтобы не выскочить на перевал первым или не отстать, а так же смотрел нет ли рядом кого чужого.
Луны давала достаточно освещения, чтобы двигаться по земле, хотя ноги нет-нет да поскальзывались. Кроссовки резались на острых камнях, так что после этого восхождения их только на выброс. Но это теперь не проблема — купят новые.
И вот перевал. Отсюда днем можно было бы разглядеть небольшую треугольную котловину образованную двумя отрогами образующих букву «У». На ее дне есть небольшое озерцо образующееся за счет растаявшего снега и поддающего ледника, из озера вытекает ручей в сторону Пишгора. Отличное место для того, чтобы переждать трудные времена особенно если тут заранее подготовлен схрон со всем необходимым: едой, лекарствами, топливом… в чем можно не сомневаться.
Но Анатолия все равно пробрал холодок и дело не в упавшей в ночное время температуры. Невольно подумалось, а что, если он ошибся и все напрасно.
Выстрелил осветительной ракетой. В ее свете убедился, что засады поблизости нет и условным сигналом фонарика позвал группу Спицына к себе.
Без физической нагрузки состояние более-менее пришло в норму и даже потерявший сознание матрос очнулся.
Поежившись от холода, ночью, да еще на такой высоте, да по весне было холодновато, Киборгин набрав в грудь побольше воздуха и… со свистом выдохнул, потому как в последний момент прикусил себе язык, ибо чуть не крикнул: «Леопольд, выходи подлый трус!»
«Что за ребячество из меня прет, да еще в такой момент⁈ — недовольно подумал он. — Наверное мозги до сих пор не отошли от кислородного голодания…»
Хихикнув под недоуменными взглядами подсиненных, Анатолий все же взял себя в руки и закричал:
— Ахма-а-ад!!! Я знаю, что ты здесь! И я знаю, что ты знаешь русский язык и понимаешь меня!!! Так вот… мне не нужна твоя жизнь! Я не собираюсь брать тебя в плен! Я пришел с тобой поговорить! А потом уйду даже если не удастся договориться!
Анатолий замолчал чтобы перевести дух, невольно отметив, что акустика тут как в хорошем театре. Заметил, мягко говоря, удивленные взгляды бойцов. Они явно не ожидали такого поворота сюжета их эпопеи, ведь все думали, что главаря будут именно брать в плен или ликвидировать остатки его банды.
— Потом поговорим… отвечу на все ваши вопросы… — сказал он им хрипло.
Ответа от Шаха все не было.
— Ахма-а-ад! Мы с тобой враги не до такой степени, чтобы рвать друг друга зубами при первом же удобном моменте! Еще можно все решить словами! Не отказывайся от такого шанса! Не умножай жертвы! Не вынуждай меня прибегать к крайним средствам! Если не поговорим, я вызову сюда боевые вертолеты, самолеты и тут разнесут все вдребезги и пополам! А заподозрив, что тут скрывается сам Панджшерский Лев, могут не пожалеть скинуть даже самую мощную бомбу объемного взрыва, что лишь немногим слабее тактического ядерного боеприпаса, специально стратег из Союза прилетит!!! А потом зальют все для гарантии напалмом!!! Ты не уйдешь отсюда если мы не поговорим, я тебе это обещаю-у-у!!!
Киборгин вновь прервался и глубоко задышал. Аж пошатнулся и на несколько секунд ослеп.
«Неужели ошибся?..» — все же подумал он, осматривая пространство в трубу НСПУ.
Руки подрагивали, и зеленая крупнозернистая картинка смазывалась.
И тут метрах в двухстах словно из земли появилась человеческая фигура и махнула несколько раз руками.
— Сюда идти! — прозвучал юношеский голос.
— Аллилуйя… сиськимасиськи…
Радоваться сил уже просто не было. Лишь облегчение накрыло Анатолия оттого, что все же не ошибся.
— Мы идем!
— Товарищ лейтенант…
— Не бздеть. Я знаю, что делаю…
* * *
Анатолий ожидал увидеть землянку, но видимо долбить камень ради временного убежища посчитали излишним и просто поставили большую штабную палатку замаскировав ее сверху от воздушной разведки. Внутри в открытом очаге запылал только что зажженный небольшой костерок, над которым покачивался котелок с водой, над ним начал суетиться молодой парнишка, что послужил им проводником.
— Салам алейкум правосла… э-э… то есть правоверные.
Масуд, бледный с темными кругами под глазами не ответил и тем более не отреагировали его хмурые и настороженные телохранители в количестве десятка человек. Только поморщился, когда попытался поудобнее пристроить забинтованную выше локтя левую руку находящуюся на перевязи.
— Присаживайся, шурави.
— Благодарю. Как тебя зовут я знаю, а ты меня — нет, потому исправлю эту несправедливость и представлюсь, лейтенант морской пехоты Анатолий Леонидович Киборгин.
— Морская пехота… — проявил первые эмоции Масуд, — далеко же тебя занесло от моря…
— Да, моя Родина умеет посылать. Этого у нее не отнять.
Масуд беззвучно засмеялся.
— А ты шутник, как я посмотрю…
— Как у нас говорят: хорошая шутка нам строить и жить помогает. Хотя может это про песню сказано? Но да не суть важно. Кстати, хреново выглядишь.
— Вашими стараниями…
— Сильно задело?
— Не слабо.
— Промедолу дать?
— Не надо…
Анатолий понятливо кивнул. Наверняка обкололся по самые глаза.
— Чего хотел, шурави?
— Сразу к делу? Как-то это не по-восточному… как же напоить, накормить…
— Проявляю уважение к гостю… Я не в настроении ходить вокруг да около, шурави, — снова поморщился Ахмад Шах и в тоне прорезалось раздражение.
— Извини если разбудил, но очень уж поговорить с тобой надо.
— Так говори.
— Начну с того, что ты хороший тактик, но вот в стратегии плаваешь, особенно той, что касается глобальной политики.
— Интересный заход. Удивил началом разговора. А ты, значит, хорошо в ней разбираешься? — усмехнувшись спросил Масуд.
— О! У нас в ней все разбираются. Мы как раз в тактике слабы, а в стратегии все дока. В каждой квартире есть штаб, в котором то и дело под бутылочку беленькой заседают великие маршалы и обсуждают проблемы государственного и мирового значения, вырабатывая гениальные в своей простоте решения, и штабы эти называются кухней…
Кто-то из бойцов сдавленно хрюкнул.
— Хочу сразу расставить точки над «i», я говорю с тобой как частное лицо, не являясь посланцем или агентом Армии, КГБ, ГРУ и прочих спецслужб или политических групп. Сам понимаешь, им выйти на тебя не составит труда.
— Я так и понял…
— Так вот, не знаю, за что ты ненавидишь нас, причин наверное хватает, тут и вторжение неверных с их странными идеями, я бы тоже был не в восторге если бы в мою страну кто-то вторгся и стал говорить мне как правильно жить… Может ты перенес свою ненависть на нас с афганских социалистов с которыми ты в контрах, но скажу честно, мне это в общем-то не интересно. Я хочу, чтобы ты сейчас поднялся мысленно над схваткой, забыл личные обиды и посмотрел на ситуацию более широко, основываясь только на голом рационализме.
Масуд в изумлении дернул правой бровью и кивнув, сказал:
— Это уже интересно… лейтенант будет говорить о мировой политике. И что же я должен увидеть?
