Общее молчание прервал инспектор, начав допрос “формального характера” - как незадолго до этого выражался он. Вместе с этими людьми я вспомнил весь прошлый вечер вплоть до последней минуты. Сотрудник безопасности рода Бурбон в определённый момент допроса начал наглеть и угрожать мне, намекая, что я недоговариваю. После первого заявления инспектора о том, что одну наглую личность отправят посылкой во Францию, он замолчал. На самом деле, лягушатник был прав - по совету инспектора я умолчал о близости с Жизель. Через час недовольный безопасник Бурбонов ушёл, оставив меня с инспектором наедине. Я думал, что разговор с инспектором пойдёт по новому кругу, но он меня обрадовал:
- Даичи-кун, империя не забудет вашего геройства, проявленного при спасении людей. Вот моя визитка, здесь общий номер службы помощи, а также мой личный номер телефона. Звоните в любое время дня и ночи, но будьте благоразумны - служба спасения не придёт на помощь при сломанном носе. На последних словах он мне подмигнул и ушёл.
Глава 10. Желание на прощание
Глава 10. Желание на прощание
На следующий день в школе я был разбит хуже некуда. Впервые за все полтора месяца учёбы я пришёл пешком, что заметил каждый ученик:
- Неужели его старая колымага сломалась, не доехав до школы? - так и слышалось мне в спину, пока я шёл в свой класс. За партой Жизель не обнаружилась, также как и Коджи в коридоре на перемене. Для меня атмосфера была гнетущей - ни одного человека, с кем можно было бы пообщаться. Так, в грусти и проходили занятия вплоть до урока экономики - всё сменилось на злость. Там самый нехороший преподаватель (нехороший тем, что прибавил мне геморроя) пытался развести меня на новые идеи бизнес - плана, но там он потерпел фиаско.
- Я не хочу заниматься этим. За это мне никто не заплатит, - со злостью процедил ему я.
На мои заявления он ответил, что за выигравший проект вступается либо сам император, либо его сыновья и спонсируют идею. Конечно, было всё не так просто - вступались они за определённый процент, причём аппетиты у королевской семьи были хорошие. Слова педагога оживили меня (деньги я очень любил), и я дал своё согласие поучаствовать. Шансов на победу было мало, но если бы я выиграл - доходы обещали быть хорошими.
Последним занятием была физкультура. Перед началом занятия фигуристая учительница остановила меня в коридоре и спросила:
- Даичи-кун, не хотите ли поучаствовать в японском турнире по боям?.
Ну что же за день-то такой, все хотят меня пригласить поучаствовать в очередной хрени…
- Здравствуйте, не хочу. Если и претендовать, то на призовые места, а там водятся такие монстры, что аж мне страшно становиться. - ответил я.
- Что ж, это ваш выбор, я за него не осуждаю. Сегодня будут первые бои для оценки сил учащихся, но ваши умения я видела. В общем, на сегодня вы освобождены от занятия.
Я поблагодарил её и пошёл домой. На парковке школы стоял ярко-красный лансер эволюшн, который привлёк моё внимание. Я узнал эту машину - за рулём автомобиля сидел Жозеф, он улыбнулся мне и пригласил присесть. Я не стал ему отказывать. Да, сами Бурбоны мне сильно не нравились, но Жизель была моим…моей…Сам я так и не разобрался в том, кем она мне приходится. Ну, пусть будет подругой. Жизель имела определённый кредит доверия, как и Жозеф - всё же её личный телохранитель и больше её слуга, чем слуга её наглой семейки. Самому роду лягушатников я не доверил бы ничего - уж очень они были наглыми и подлыми.
Жозеф отвёз меня в тихую и безлюдную кофейню на окраине города. В ней была Жизель и ещё один мужчина, который отошёл за дверь и остался на улице вместе с Жозефом. Мы остались с ней вдвоём, и я присел за стол. Француженка выглядела слегка расстроенной, но всеми силами держала улыбку.
- Здравствуй Даичи, я так рада тебя видеть! Извини, что не отвечала на звонки, так было нужно… Ты подумал, какое желание ты хочешь загадать? - спросила она меня, игриво поглаживая под столом мою ногу своей.
***
- Даичи, а ты не охренел? Я, конечно, говорила про желание, но чтобы такое… Это же позорно… Да чтобы я, Жизель Бурбон, и на людях! Она была похожа на разгневанную фурию. Жизель стояла рядом со мной в продукции моей фабрики. Специально по моему заказу ещё вчера штучной партией были изготовлены сверхпрочные чулки, сверхпрочные кружевные трусики и лифчик. На это великолепие был надет лёгкий халатик, который ничего не скрывал - он добавлял эротики.
Её возмущение было понятно - мы стояли рядом с кожаным диваном, в окружении людей с видеокамерами. Нет, мы не собирались снимать видео, мы собирались снимать провокационную рекламу! Не зря я выиграл то рекламное агентство, ох не зря…
После съёмок мы поехали в ресторан, а после сняли люксовый номер в хорошем отеле.
Ночь мы провели просто прекрасно. Мы оба сгорали в постели, а под утро заснули обнявшись.
Я проснулся в номере один, на тумбочке сиротливо лежала записка:
- Даичи, моё время пребывания в Токио закончилось. Это не моё решение, я бы хотела остаться тут и дальше, но таково слово главы рода. Знаю, что от моего рода за спасение одной из дочерей ты ничего не получил кроме хамства, но хоть от меня ты получишь подарок… Я оставляю тебе свою любимицу, свой эволюшн шесть. Прошу, не воспринимай это как подачку. Это частичка меня на память. Встретиться ещё раз вряд ли выйдет, но хоть так я останусь в твоём сердце. С любовью, Жизель Бурбон.
Я аккуратно свернул бумагу и сложил её в карман. Лично для меня на память мне осталась не столько машина, сколько эта записка. Жизель, конечно, порой заносило, но её признание прочно отложилось в моей душе. На парковке у отеля стоял тот самый автомобиль. Я завёл машину и поехал домой. Мне было грустно и одиноко. По дороге мне встретился большой рекламный баннер, на котором лежала Жизель в нижнем белье на кожаном диване. Надпись крупными буквами
