- И правда… дураки они! – простонала девчонка.
По мере его продвижения ее вздохи становились все более нервными, судорожными. А потом сменились постаныванием. Все громче и громче…
- Машенька! Ты так всех перебудишь! – оторвался он от нее, улыбаясь.
- Ой… и правда! Я… постараюсь… Ну же… давай еще…
Добравшись до «волшебной горошины», он поднял глаза вверх. Машка лежала, обеими руками зажимая себе рот.
«Горошиной» это можно было назвать – с натяжкой, больше это походило на крохотный язычок с утолщением на конце. Вот с ним, этим «язычком» он и поигрался вволю, не забывая, впрочем, и о самой «раковине», и об областях девичьего тела вокруг. Внутренняя поверхность бедра – это тоже… очень интересное место! А вытянутые вверх руки вовсю игрались с ее сосками.
«А красивые у нее груди… Небольшие, четко очерченные, упругие… И ореол такой… темный. А сосочки-то немаленькие – вытянутые и сейчас довольно твердые!» - пропустив соски между пальцев, чуть стискивал он их.
На этом месте пришлось прервать свои рассуждения-исследования, потому как девушка начала подвывать, приподнимая бедра, сжимая их, ощутимо сдавливая его голову. Воспользовавшись приподнятым «рабочим местом», Иван скользнул языком ниже… ко второй дырочке. Машка ахнула и судорожно затряслась.
«Ни хрена ж себе… как на нее накатило!».
- В-ы-ы… В-а-а… Ван-н-н-е-ч-ка! Подожди… подожди… не надо пока! Не трогай! Ой… дай я отдышусь… немного! А то… умру сейчас!
Он подтянулся выше, на уровень ее грудей и стал осторожно играть губами и языком с ее правым соском.
- А-а-а-х-х… О-о-х-х… как же мне… Так хорошо… аж – дурно стало! Голова-то как кружится…
Дождавшись, когда ее дыхание немного выровнялось, он спросил:
- Ну что? Еще разок?
Она отпрянула от него:
- Нет-нет-нет… Н-н-н-е надо! Пока не надо! Боюсь… я не выдержу! Умру… А уж орать начну – точно!
Косов чуть отодвинулся от Маши, потянувшись, взял папиросы и закурил.
- У-ф-ф… дай мне затянуться пару раз…, - она втянула в себя дым, чуть замерла и обмякла…
- Ой… ну как же мне… сладко-то…
- Так что… больше не хочешь?
Машка привстала, и легла, опершись на локоть, поглядела на него:
- Что значит – не хочешь?! Я просто не смогу так больше… Это… это очень уж большое… потрясение! И сладко-сладко… и даже – страшно… что вот-вот умру!
- Ну как же? А в прошлый раз?
- Прошлый раз, прошлый раз… В прошлый раз – я просто побаивалась еще тебя… Все прислушивалась… и к тебе, и к себе!
Видя, что девчонка малость отошла от бурного оргазма, он принялся снова исследовать ее тело…
- Маш!
- М-м-м?
- А давай еще разок, а? Очень уж мне понравилось, как ты кончала!
- Понравилось ему… Мне может тоже понравилось… Только боязно что-то…
- Ну чего ты? Давай… я тебе попку так поласкаю? Я же видел, что тебе понравилось!
- Ты что? Ты и там тоже… ласкал?
- Ну да… а ты что же – не чувствовала?
- Нет… просто в какой-то момент… меня как прострелило! Вот так – всю сразу… от головы и до ног. Мне кажется… я даже сознание потеряла… как тьмой накатило! И вот… ты и правда – совсем бесстыжий! Мало того, что такое делаешь… Ты же еще и обсуждаешь это! Ни стыда, ни совести! Ни на грош!
Косов засмеялся, приобнял ее за талию и рывком перенес-посадил ее на себя сверху.
- И что… так уж и не понравилось? Вот совсем-совсем?
- Ты, Ваня… дурачок что ли? Я же говорю… Это не так называется – не понравилось! Понравилось… конечно же! Только… страшно как-то… повторять!
- И вообще – не хочется? – продолжал «пытать» Машу Иван.
- Ну-у-у… хочется! Только страшно!
- Ну… дай мне поласкать тебя… попку?
— Вот же… настырный какой, а?! – притворно возмутилась Машка.
- А давай так – ты мне, а я тебе?
— Это - как?
- А вот так…, - Косов развернул девушку к себе спиной и подвинул ее повыше.
- Ох! – она замерла на секунду, - Вань! Я так вообще не смогу ничего сделать!
- Ну-у-у… мы только попробуем, хорошо?
Они – попробовали! Косову… не удалось получить наслаждение, потому как с определенного момента Машка вновь впала «в нирвану» - то судорожно стискивала его ногами; то приподнималась и терлась о его лицо промежностью; то замирала, постанывая и подергиваясь; то пыталась соскочить с него. Это дело он пресекал, удерживая ее за бедра. Потом она просто замерла, уткнувшись лицом ему в пах, и только тискала-сжимала ручкой член.
- Ты живая… красавица? – тихо засмеялся Косов спустя некоторое время.
- О-о-о-х-х… он еще… издевается… Вот же…
Маша приподнялась на нем, подрагивая руками, ногами. Подергивая мышцами живота, отдышалась… и развернулась к нему лицом. Села, уперевшись локтями ему в грудь и пристально всмотрелась в его лицо:
— Вот откуда ты такой взялся – бесстыжий, наглый… умелый?! – потом легла, уткнувшись ему подмышку…, - Ва-а-а-нь?
- М-м-м? – промычал вопросительно он, шаря по сторонам в поисках курева.
- А я же… ничего не смогла сделать, да? Ну-у-у… ты же… не спустил?
- Нет…
- Ну вот… я так и знала! А зачем тогда?
- Х-м-м-м… ну – я надеюсь, что у меня это еще впереди!
Она вздохнула, приподняла голову:
- А как ты хочешь?
Иван засмеялся:
- Я много как хочу!
- Да-а-а? А как именно?
«А вот правда – а как именно? Ну… на хороший минет здесь надеяться не стоит, я так думаю! Даже – уверен! Анал? Да тоже – очень вряд ли! А тогда как?».
— Вот, послушай! – мелькнула у него мысль, и появилось недоумение – «Почему я об этом совсем забыл? Ведь это же… да большинство мужиков же об этом тоже – мечтали! Порнуха там… то – сё!» - А вот у тебя же… как у балерины, должна быть хорошая растяжка? Ну там… шпагат… продольный, поперечный? Ножку там… за голову закинуть?
Девушка удивилась, отобрала у него папиросу и сделала несколько затяжек:
- Ну… вообще-то – да! Только… это же не так просто – раз! И шпагат! Или раз – и ножка за головой! Мышцы же и связки разогреть надо! Не так сразу!
- А давай… попробуем? Ну – пусть это будет и не полный… не чистый шпагат!
Они попробовали. Ощущения были… очень необычные! Это было – классно! Только вот Косов видел, что девчонка – не в восторге!
- Тебе не нравится? – нависая над ней на вытянутых руках, спросил Иван.
Маша держала руками свои широко раскинутые красивые ножки.
«Ну – почти чистый шпагат!».
- Ну… как сказать… во-первых… очень глубоко… даже – больно! Во-вторых… мне приходится контролировать себя… и ноги держать… и вообще… я так долго не смогу! И – точно не кончу!
«Облом-с!».
- Ладно… извини… просто хотелось попробовать! – Косов убрал ее руки с ног, и потянул красивые ножки вниз, просто приобнял ее за попу.
Она, похоже решив, что он разочарован, предложила:
- Ну… давай чуть позже еще попробуем?
И они попробовали, когда она стояла, уперевшись спиной в стену, а он, придерживая, одной рукой ее ножку, закинутую почти вертикально…
«Ах… как! Попробовал! И так… здорово!».
В процессе они целовались взасос. А когда он начинал целовать ее длинную шею, Машка начинала всхлипывать и стонать…
- У-ф-ф… вот теперь – другое дело! – снова лежала она на нем, - Теперь и мне… очень понравилось!
Они делали это – и снова, и снова, и снова. Ласкать его ртом она, как правильно подумал Косов, толком и не умела, но – была ласкова, послушна. А потому Косов выдавал рекорды выносливости.
Решили, что пора уняться, когда уже за окном было совсем светло, и птички уже вовсю чирикали-щебетали. В комнате был еще полумрак. От окна веяло утренней свежестью.
«Ага! Окно пришлось открыть. А то – такая духота в комнате образовалась! А уж про запах… мы-то здесь и не чувствуем. А если кто зайдет в комнату – сразу будет понятно, чем тут занимались всю ночь!».
В крайний раз, когда Ивану пришлось закрывать ее рот губами, чтобы не беспокоить соседей криками и воем, на кровати завозилась Танька. Простынь под ними была сбита в комок, мокрая от пота. Подушка…
