головы опустилась бита, выбив мелкую щебенку с асфальта. Вскочил на ноги и поймал разозленный взгляд промахнувшегося главаря. Нет, друг, сегодня тебе не повезло. И уже больше никогда не повезет.
Бросился вперед, подставив под удар биты плечо, и тыкнул ножом куда-то в живот. Раздался хруст, надеюсь, биты, а не руки, и меня снесло в сторону, однако и мой удар достиг своей цели. Нож погрузился глубоко в мягкие ткани, после чего, двигаясь вслед за рукой, оставил длинную кровавую полосу на теле.
От удара я начал заваливаться в сторону. Не стал пытаться удержать равновесие, сделал длинный кувырок в сторону и вскочил на ноги. Подвигал левой рукой и поморщился от острой боли. Всё-таки хрустела не бита. Но мой удар вышел гораздо лучше. Главарь пытался руками удержать выпадающие кишки — однозначно не жилец.
Оставшиеся два амбала на мгновение отвлеклись на эту картину, после чего уже с серьезными лицами осторожно направились ко мне.
Я не стал ждать, пока они подберутся ближе, и рванул к более опасному противнику — с ножом в руках. Без проблем увернувшись от его неловкого удара, вонзил свой нож точно под челюсть. Да, до идеальных выверенных движений мне еще ой как далеко, однако мастерство не пропьешь. Минус три.
Последний оставшийся противник уже добежал до меня и поднимал биту, однако делать такой широкий замах явно не стоило. Нож с негромким чавком вышел из тела уже мертвого бугая, и я быстрым резким движением полоснул его товарища по шее. Все, победа.
Адреналин отходил, однако никаких эмоций от кровавой расправы я не испытывал. И не такое видел. Зато начал прекрасно чувствовать острую боль в травмированной руке. Похоже на перелом.
Подошел к последнему оставшемуся в живых гопнику, который уже начал приходить в себя после нокаута. Для надежности еще раз добавил ногой по голове, после чего быстро осмотрел место боя. Все было тихо, короткую схватку никто не заметил, но в любом случае задерживаться тут не стоило. Но получить ответы на вопросы я хотел.
— Просыпаемся, давай-давай, — я начал хлопать валяющееся тело по щекам. — Если жить хочешь, придется рассказать мне интересную историю.
Увидев, что гопник стал приходить в себя, приставил к его шее нож. Вниз сразу же потекла тонкая струйка крови.
— Давай больше не будем создавать друг другу проблем. Как видишь, твои знакомые попытались, но не очень-то преуспели в этом деле, — я дружелюбно улыбнулся. — Ответишь на парочку вопросов?
Дождавшись короткого кивка от гопника, продолжил.
— Ну давай по порядку. Кто такие и что вам понадобилось от скромного меня?
— Мы просто держим этот район, — прокашлявшись, начал говорить бугай. — Тут очень удачное место, чтобы зажимать всяких бродяг, а ты очень удачно подвернулся…
Я сильнее надавил на шею ножом, и гопник испуганно замолчал.
— Я думал, мы с тобой друг друга поняли, а оказывается не совсем, — моя улыбка превратилась в кровожадный оскал. — Я же не шучу, можем и по-плохому.
— Всё, всё, говорю, — бугай начал торопливо рассказывать. — На Гвоздя вышел какой-то мутный тип, пообещал очень хорошие бабки, за то, что пришьем мелкого дворянчика.
— Что за Гвоздь?
— Вон лежит, — гопник взглядом показал на главаря с битой. — Мы с аристократами стараемся не связываться, однако Гвоздю сказали, что ты из себя ничего не представляешь. Род почти мертв, а ты сам почти при смерти валяешься в койке. Мы всё проверили и решили согласиться, дело то плевое. Однако ты почти не выходил из дома, а потом вообще куда-то исчез на несколько дней. И сегодня подбегает Шныряла — мальчишка местный, и говорит, что ты идешь через наш район. Мы решили такую удачу не упускать, быстро собрались и… Вот…
— Кто меня заказал? Сколько за меня предлагали?
— Не знаю, общался с заказчиком только Гвоздь. Два золотых. Мы только из-за таких денег и согласились, все-таки с аристократами не зря никто не связывается. Это все что я знаю. Отпустишь меня?
— Конечно, — сказал я, широко улыбаясь, и поднялся на ноги. Хрипящий наемник остался валяться на земле с перерезанным горлом. Слишком глупо было бы отпускать его, это даст неизвестным обо мне слишком много лишней информации. А так не понятно, приложил ли я к этой банде руку, или они сами неудачно на кого-то нарвались.
Итак, что мы имеем. Из плохого — меня кто-то пытается убить. Из хорошего — я знаю, что меня кто-то пытается убить. Император? Кто-то из дворян, кому я перешел дорогу в школе? И тот и тот вариант, конечно, возможен, но очень маловероятен. Но тогда кто?
Надо срочно становиться сильнее. Неизвестный заказчик явно очень удивится, узнав, что я не простой никчемный слизняк, а что-то скрываю. И в следующий раз отправит уже кого-то посерьезнее. Кому же ты так не понравился, Арсений?
На этот раз до дома получилось добраться без трудностей. Идти было всего минут десять, а темнота ночи надежно скрывала одинокого человека. Кровавое побоище осталось далеко за спиной, и я не уверен, что у полиции есть хоть шанс выйти на меня. Скорее всего архив пополнится ещё одним бесхозным делом.
Уже подходя к дому, я понял, что сегодня Стеф решил дождаться моего возвращения — в окнах горел свет. Я быстро окинул себя взглядом и тяжело вздохнул. Кровь, потрепанная одежда, висящая плетью рука. Да, я хотел поговорить со Стефом, но не в таком же виде!
Стоило мне открыть входную дверь, как я сразу увидел слугу, поджидавшего меня прямо за порогом. Стеф тоже смотрел на меня, однако быстро заметил окровавленную одежду и мой уставший внешний вид.
— Господин, что с вами случилось? Мне вызвать полицию?
— Не хватало еще гражданским влезать в дела аристократов, тем более в дела Великого рода, — фыркнул я. — Стеф, я тебя не узнаю.
Дело в том, что полицейские в этом мире почти не имели власти. Поэтому я не особо переживал за стычку с гопотой. Полиция могла решать только гражданские вопросы, однако если в происшествии были замешаны дворяне, то в дело тут же вступала их собственная служба безопасности. Если обе стороны дела — аристократы, то в таком случае разбирался специальный дворянский суд.
Таким образом, аристократы в отношении простых граждан имели почти полную юридическую безнаказанность. А если род был настолько слаб, что допускал полицейских ко своим внутренним проблемам, то это был катастрофический удар по репутации. Нам же еще есть куда скатываться, или Медорфеновы давно пробили дно?
— Но молодой господин, вы весь в крови, явно…
