Во всех остальных искусствах Вика не разбиралась вообще, и даже не знала с какого края подступиться. В прошлой жизни она некоторое время ходила в музыкальную школу, но быстро бросила, потому что слуха у нее особо не было, да и уроки оказались скучнее, чем она думала. А тут нужно было не просто бренчать на местном инструменте, но еще и вкладывать в это действо какой-то глубинный смысл. Про местный этикет и говорить было нечего — там был настолько дремучий лес, что сквозь него и продираться не хотелось. Вика попробовала немного почитать про церемониальную вежливость, и с удивлением поняла, что с момента переселения в глазах местных она выглядела как заносчивый сноб. Но никто даже не поправил ее ни разу и не удивился. Должно быть, местный Веньхуа вел себя примерно так же. С другой стороны, он был бессмертным заклинателем, да еще и главой пика, так что имел на это право.
Единственное, чем удалось легко овладеть — это стрельба из лука. Вика просто взяла на тренировочной площадке лук и стрелы, а потом ушла в данж тренироваться. Бессмертное тело оказалось еще и очень метким, так что все самодельные бумажные мишени были быстро утыканы стрелами. Девушка потренировалась стрелять и на бегу, что получалось немного хуже. Система подсказала, что стрелять надо уметь и на скаку, но к верховой езде Вика была пока не готова. Да и как затащить в данж лошадь? Потому что позориться своими жалкими попытками удержаться в седле на виду у всех девушке совершенно не хотелось. Она решила перенести это на более поздний срок, когда поедет в какой-нибудь дальний данж, где ее совершенно точно никто не узнает. Тогда можно будет найти коня и потренироваться.
Система теперь не заставляла Вику часами отрабатывать одни и те же приемы и удары, так что свободного времени стало больше, и девушка проводила его в библиотеке. Она решила поискать способы совершенствования для Системы, и к своему удивлению, довольно быстро их нашла. Некоторые из них были рассчитаны на тех, кто повредил в бою меридианы или потерял конечности, а то и вообще способность двигаться. Такой путь был намного сложнее, чем обычный, и заключался в совершенствовании исключительно разума и духа. Мало кому удавалось его преодолеть, зато те, кто добивался успеха, могли двигать собственное немощное тело, как марионетку, возвращая себе тем самым мобильность. То же относилось и к протезам.
Изначально Система скептически отнеслась к этой идее. Но, честно говоря, пока пользователь спал или занимался рутинными делами, ей было довольно скучно, а тут хоть какое-то занятие. Так что она тоже принялась за совершенствование.
Причина
Вика как раз занималась медитацией на пару с Системой, когда Чжоу Кан сообщил о приходе главы ордена. Оказалось, что Веньян пришел позвать ее на собрание. После прошлого раза было страшновато туда идти, но шисюн пообещал, что не допустит повторения подобного. Поэтому девушка переборола боязнь и мужественно отправилась на главный пик, чтобы вновь повидаться с людьми, которые в большинстве своем ее ненавидят и мечтают прикончить. Чан Веньян сказал, что сегодня будут обсуждать приближающийся турнир среди учеников, находящихся на стадии очищения Ци, так что Вике тоже надо было присутствовать.
— Ну, надо же, кто явился, — ядовито произнес глава пика начертателей вместо приветствия.
Веньян нахмурился и хотел что-то сказать, но Вика успела первой:
— Шиди, скажи мне честно, я виновата в смерти твоих родителей?
От неожиданного вопроса тот опешил:
— Что за чушь?! Мои родители мирно почили от старости много лет назад.
— Или, может быть, я обесчестила твою сестру и отказалась жениться?
— Какой бред! У меня вообще нет сестры.
— Тогда, наверное, я сто лет назад заняла у тебя крупную сумму денег, но так и не вернула?
— Какие еще деньги?!
— Тогда будь добр, просвети меня, что же я такого ужасного сделала, что ты меня так ненавидишь? Я уже всю голову сломала, но так и не смогла припомнить.
— Да ты! Ты! Ты вообще!..
— О, это было нечто такое неприличное, что ты даже произнести не в силах?
— Да не было ничего! Ты просто змея подколодная! И язык у тебя хуже жала.
— И все? — разочаровалась Вика. — Я-то думала, там что-то серьезное. А шиди просто обиделся на пару шпилек…
— Ты!.. — глава в ярости скрипнул зубами, но, по сути, ему и возразить было нечего.
— Ладно, тогда что насчет шимей? — он повернулся к главе пика целебных трав. — Она всегда смотрит на меня так, будто хочет убить взглядом. Наверняка я сделал ей что-то ужасное, раз удостоился такой ненависти. Шимей не просветит меня?
— Лань Веньхуа! — сквозь зубы процедила заклинательница.
— Да-да, я внимательно слушаю. Говори, шимей, я готов узнать страшную правду.
— Ты абсолютно невыносим! Злобный, скользкий тип, который вечно мнит себя умнее других!
Вика подождала продолжения, но его не было.
— То есть, ничего конкретного я шимей не сделал, просто однажды ляпнул что-то не то?
Попаданка обвела взглядом всех присутствующих:
— Ну, хоть кому-нибудь из вас я причинил иной вред, кроме словесного? Может быть, обманул кого-нибудь или предал? Хоть что-то по-настоящему злодейское я ведь сделал?
Присутствующие начали переглядываться, но сказать им было нечего.
— То есть, в прошлый раз меня едва не убили только потому, что кому-то мои слова показались слишком обидными?! — Вика как наяву почувствовала тошнотворный привкус собственной крови и ту невыносимую боль и панический ужас, которые испытала в этом самом зале не так давно.
Однако в этот раз воспоминания вызвали в ней не страх, а бешенство. В гневе она шваркнула на стол веер, который до этого сжимала в руке, и тот словно взорвался, разлетевшись во все стороны тонкими деревянными планками и клочками бумаги.
— Чертовы лицемеры! Называете друг друга братьями и сестрами, будто вы одна большая семья, а сами готовы глотку вырвать всего лишь за обидное слово!
Чувствуя, что еще немного, и она впадет в состояние берсерка, Вика стремительно развернулась и бросилась прочь. Синчень без слов понял настроение хозяина и отвез его подальше от пика и людей, там собравшихся. Холодный ветер немного привел девушку в чувство, и она попросила меч спустить ее вниз.
— Вы это видели?! — принялась она возмущаться, вышагивая туда-сюда по небольшой полянке и раздраженно пиная все, что попадется под ногу. — Меня едва не убили только за то, что прежний Веньхуа не умел держать язык за зубами! Надо же, какие обидчивые! Как будто тут не каждому по сто лет, а всего в сумме! Система, да я почти уверена, что Лань Веньхуа в душе был няшкой, но после того несчастного случая перестал доверять людям, вот и пытался отгородиться от них колкими фразами. Подозреваю, что с его мизантропией он даже помер девственником в свои сто тридцать восемь лет!
