не станет меня есть.
Другие всё ещё толпились вокруг Гарри, которого я не видела.
Вставая и неловко пытаясь надеть одежду под мантией, я слышала, как Сириус шептал что-то низким голосом.
Когда я приблизилась, то увидела золотистый мех и кисточку хвоста. Во что бы там Гарри ни превратился, оно было большим; действительно большим.
Приблизившись, я услышала тяжелое дыхание. Создание, некогда бывшее Гарри, уже пыталось встать на ноги.
Грива была великолепна.
На секунду он уставился на меня, и я осторожно позволила палочке скользнуть в руку. Если взрослый африканский лев уступит контроль своим животным инстинктам, так же, как я и Гермиона, то у нас у всех начнутся огромные проблемы.
Вместо этого, несмотря на все проблемы во время превращения, Гарри, кажется, лучше контролировал свой разум. Он уставился на нас, затем лениво приоткрыл рот, демонстрируя огромное количество острых, белых зубов.
― Мне казалось, что обычно ты превращаешься в животное, обитающее там, где ты живешь, — заметила я.
― Обычно, — отозвался Сириус. Посмотрел на меня. — Вот почему я сказал, что четверо — слишком много, чтобы учить одновременно. Безответственно с моей стороны.
Я кивнула рассудительно. Мысль о том, что мы вообще-то можем сожрать друг друга, не приходила мне в голову.
Форма Гарри была наименее полезной из всех наших, пускай она и являлась наиболее впечатляющей. То, что он превосходил размерами человека, лишь делало его мишенью большего размера. Лучшей ставкой для него будет превращаться вблизи, прежде чем его цель успеет отреагировать.
Моя форма была хороша для незаметности и скрытности; форма Гермионы была достаточно распространённой в волшебном мире, так что она, скорее всего, смогла бы проскользнуть в любую совятню и затем куда пожелает.
Ёжик мог пробраться в любой сад в Англии, и на него, скорее всего, не обратил бы внимания никто, кроме домовых эльфов. А вот лев будет невероятно бросаться всем в глаза.
Интересно, удастся ли навесить на него броню. Она, скорее всего, отразила бы убивающее проклятие. Броня с щитовыми заклинаниями могла оказаться полезной. Можно было превратить его в танк, буквально.
― Вот уж точно гриффиндорец, — произнёс Джордж.
В голосе его звучала гордость.
Я никогда не воспринимала Дома слишком всерьёз, и подозревала, что те, кто следует за мной, не воспринимают их настолько серьёзно, как раньше.
Хотя близнецы выросли внутри этой системы.
― Удивлён, что ты не превратилась в змею, — сказал мне Фред. — Принимая во внимание, что ты самая слизеринистая слизеринка, из числа тех, которые с этого факультета когда-либо слезали.
― Ты ужалила меня! — заорал Рон.
Он расчёсывал спину.
― Ты пытался меня ударить, — спокойно ответила я. — Скажи спасибо, что в глаз не ужалила. Хотя хотелось.
― Никогда не видел такой осы, — сказал Сириус. — Кто бы она ни была, здесь такие не водятся.
― Как она выглядела? — спросила я.
― Чёрные брюшко и голова, — ответил Сириус. — Остальное было по большей части рыжим. Трудновато было рассмотреть в темноте.
― Я читала о похожей осе, — сказала я. — Она из Азии. Кажется, ей ещё не присвоили имя.
Я нахмурилась.
Большинство анимагов принимали форму того животного, с которым были хорошо знакомы. Откуда у меня взялось сродство с этой осой?
― У неё такой яд, который позволяет воздействовать на других насекомых. Прерывает их способность контролировать собственное тело. Мне кажется, я могу просто вести насекомое, куда захочу, где смогу его съесть.
Конечно, для кого-то с моей силой это была бесполезная способность, но для крошечного насекомого длиной чуть больше сантиметра это было впечатляюще.
― Ты хочешь сказать, что в сущности Целуешь насекомых? — спросил Рон.
Он всё ещё бросал недовольные взгляды в мою сторону.
― Я бы сказала, превращаю их в зомби, — отозвалась я, но он проигнорировал меня.
― Именно ими в конечном итоге становятся Поцелованные. Можешь вести их, куда захочешь.
― Полагаю, мы можем назвать ее Осой-Дементором, — пошутила я. — По крайней мере, пока маглы не определятся с тем, как её называть. (57)
На лице Рона внезапно проступила паника.
― Меня же не парализует?
― Ага, — отозвался Джордж. — Просто яду требуется больше времени на то, чтобы подействовать, так как ты намного больше. Тейлор здесь, немного погодя, закусит твоим мозгом и всё равно не насытится.
Сириус улыбнулся коротко, затем изрёк:
― Сомневаюсь, что Тейлор будет опасна для тебя, при её-то размерах. Вероятно, следует воспользоваться некоторыми из лечебных средств в доме, просто для гарантии; мне ненавистна мысль о том, что у тебя может быть аллергическая реакция.
― Мне кажется, маленький братец, твоя голова начала разбухать, — сказал Фред.
Джордж вытащил свою палочку; Рон не смотрел в его сторону. Неужели детство Рона всё было таким вот?
― Я первой пойду в дом, — произнесла я. — Прослежу за тем, чтобы Гермиона выглядела благопристойно.
На мне всё ещё отсутствовала большая часть нижнего белья; я ухватила то, что осталось лежать на земле, включая туфли, и пошла по лужайке.
Чувства насекомых позволили мне пройти по лужайке, не наступив ни на один сучок или камень, которые могли бы повредить мне ноги.
Гермиона закончила одеваться.
Она сидела на диване, пристально разглядывая свои руки. Когда она подняла на меня взгляд, в глазах её мелькнула нотка страха.
Ага.
Она пыталась убить меня, и я обычно затаивала за такое обиду. Лучше всего будет заверить её, что всё в порядке.
― Хорошо, что ты оделась, — сказала я. — Они будут искать аптечку для Рона. Ужалила его несколько раз. Разум осы, ну, знаешь, как оно бывает.
Как вообще выглядела волшебная аптечка? В ней, вероятно, имелся безоар и какие-то зелья. Они вообще заморачивались использованием бинтов?
― Прости, что чуть не съела тебя, — произнесла Гермиона.
Она не смотрела в мою сторону, и лицо её всё ещё было красным, вероятно из-за того, что она оказалась обнажённой перед мальчиками.
Рон, пожалуй, тоже смотрел. Я немедленно стала куда меньше жалеть о том, что ужалила его.
― Нам нужно
