— Степан, — протянул ему руку Холмогорцев. Ему вдруг остро захотелось не остаться со страшными мыслями одному.
— Михаил! Наконец-то хоть с кем-то можно перетереть тему.
— Эти что? — кивнул Степан в сторону остальных попаданцев.
— Да… — махнул рукой словоохотливый Михаил, — один в ступоре, другие чушь всякую несут. Сам откуда?
— С Ярика.
— Год какой?
Холмогорцев не сразу осознал, что именно от него хотят, потом к своему несказанному удивлению, засмеялся. Ну а что еще остается делать в такой фантасмагоричной ситуации! Не обращаться же в психушку? Она от нас еще не уйдет! Больно уж ситуация и вправду сумасбродная.
— Пятое июня двадцать первого было. Сегодня, еще утром.
— Понятно, с корабля и сразу на бал! — кивнул здоровяк и чуть позже жизнерадостно хохотнул. — Чего кипешевать, раз в такой замес попали? Надо как-то заново привыкать к коммуне. Я сам с декабря двадцатого. Видишь, в теплой куртке и ботинках. Весь упрел, пока сюда везли. Подожди, сейчас воды принесу, горло чего-то пересохло! Нам тут спецом вторую кружку выделили. Девять-один-один в погонах.
Холмогорцев задумался, некая подспудная мысль не давала ему покоя. Он кивком поблагодарил товарища по несчастью за воду и осторожно спросил его.
— Я тут краем уха слышал, что мы уже далеко не первые.
— Догадываюсь, — Михаил повернулся к длинному худощавому парню, тоскливо уставившемуся в окно и до сих пор не проронившему ни слова. — Рахмет, слышал чего-нибудь о других?
Молчаливый повернул к ним голову, но ничего не ответил, полностью погруженный в собственные мысли. Казалось, что даже его взгляд отсутствовал в этой части Вселенной.
— Что это с ним? — тихо спросил Холмогорцев.
— Да, — Михаил махнул рукой, — отец многоженец. Детей у него полным-полно, да уже и внуков, вот и переживает за них! Верующий он, вот и решил, что в аду. У тебя-то самого остался там кто?
Холмогорцев только в этот момент осознал, что происходящее с ним скорей всего непоправимо. Он здесь и именно сейчас, а его нынешнее «будущее» осталось где-то Там. Вообще, понимание ситуации подоспевало как-то постепенно, размеренно. Видимо, это некое свойство психики, чтобы выдержать нервную перегрузку. Вот Рахмету пережить такую судьбоносную перемену получилось очень тяжко. Слишком сильный якорь оставлен в то мире, и он попросту замкнулся в себе.
— Я разведен давно. Сын уже взрослый, институт закончил, помогаю иногда.
— Понятно. Мне, получается, еще свезло, всю жизнь как перекати-поле! Может и есть, где детишки, я о них не знаю.
Степан заметил, что светловолосый крепыш за показательно развязным поведением пытается скрыть собственную растерянность. Свершилось то, к чему они все меньше всего были готовы. Провалиться в собственную юность. Хотя какого лешего юность, в данном времени они еще скорей всего и не родились! Да и тот ли это мир? Фантастика предоставляет нам слишком много возможностей, так что пока стоит разобраться, а уж потом решать.
— Есть здесь попаданцы и их много, — неожиданно раздался сбоку спокойный голос. Михаил встрепенулся и уставился на юношу в модных узких очках, только подошедшего к ним. Было заметно, что очки ему сейчас несколько великоваты, как и остальная одежда.
— Ха, слово-то какое мудрёное! — развязно ответил и невпопад протянул. — Здесь, наверное, невероятно вкусный лимонад.
— Точно! Ну а мороженое, мороженое безо всякого пальмового масла! — по лицу здоровяка прокатилась теплой волной улыбка, видать, ожили детские воспоминания. Детство — оно такое, чаще всего вспоминается добром и ярким солнышком.
— Степан, — протянул очкарику руку Холмогорцев и тут же спросил. — Что ты про других знаешь?
— Валя. Да слышал от ментов, что меня подвозили. Сегодня наших много в сети попало.
— Стоп. Какие сети? — Холмогорцев подозрительно посмотрел в ясные и озаренные мыслью глаза Валентина.
— Тут такое, в общем, дело, — очкарик вздохнул. — Я с их водителем разговорился. Он заметил, что этим летом на физмат поступал, но не прошел по конкурсу. Разговорились по дороге. Парень толковый, мечту о науке не оставил. Интересные он идеи про нашу проблему высказывает.
— Ты-то сам откуда во всем этом волокёшь? — с интересом глянул на умника Михаил.
— Так я профессор на кафедре физмата нашего универа. Но это так, к сведению. Просто водителя я этого узнал.
— Как так?
— По фамилии его в дежурке окликнули. Он в будущем известным ученым стал, в Америке в последние годы работал. Как раз занимался проблемами временно-пространственного континуума. Гений нашей эпохи!
— Дела, — озадаченно протянул Степан. — И что он еще такого интересного рассказал?
— Вот про эти самые ловчие сетки и говорил. Люди в его время попадают не постоянным потоком, а как будто их вылавливают разного объема бреднями. Мы даже обозвали эту теорию «Мельничным захватом». Видели когда-нибудь ветряные мельницы? Их лопасти имеют некоторый изгиб, что захватить воздушный поток. Вот и эти временные «мельницы» каждый раз работают по-разному, в соответствии с заложенным в них алгоритмом. То несколько человек на область, в другой раз десятки на район. И люди среди попаданцев разных возрастов, но все рождены именно в СССР. В основном в семидесятые годы. Такая вот закономерная странность.
Беседовать дальше им не дали. В коридор вошел мужчина в гражданском костюме и хорошо поставленным голосом громко произнес:
— Внимание, товарищи! Сейчас названные мною из списка проходят за мной. Вас на улице ожидает автобус, на котором мы доедем до центра временного пребывания. Погодите, товарищи, на часть вопросов я отвечу вам по пути, на остальные дадут ответ уже специалисты в самом центре. Там же вас ждет вводная лекция. Сидоров, Улямжинов, Петровский, Холмогорцев. Прошу, за мной товарищи!
Степан вышел во двор вместе с Михаилом, за ними ковылял Рахмет и еще какой-то низенький и толстоватый человечек. Обращение «товарищ» как-то сразу прибавило обоим бодрости. Тем, кто родился уже не Советском Союзе не понять всех тонкостей между обращением «гражданин» и «товарищ». В их нынешней ситуации это знаковое уточнение от уполномоченного сотрудника говорило о многом. В них не рассматривают откровенных врагов или чужаков, что уже радовало. Они подошли к мордатому автобусу КАвЗ. Холмогорцев помнил, что обычно такие использовали различные предприятия для перевозки своих работников.
В салоне сидели только четыре человека и поэтому мест было полно. Михаил Сидоров устроился рядом с Холмогорцевым. Как-то сразу они начали симпатизировать друг другу. Наверное, оттого что оба не привыкли понапрасну унывать и были людьми жизнерадостными. Ну а что поделать? Не плакать же и бить себя в грудь от отчаяния, попав на сорок с лишним лет назад в прошлое. Делов-то! Мы же каждый день мотаемся туда-сюда по временному Континууму. Настоящие «временные проходимцы»! Так, ёрничая и гротескно подначивая друг друга, они отчалили от здания РОВД.
Вошедший в автобус последним товарищ уполномоченный одобрительно взглянул на улыбающихся молодых людей и махнул водителю. КАвЗ неторопливо проехал несколько кварталов городского центра и вскоре уже выруливал на «старый» автомобильный мост через Волгу. Хотя нового еще и в природе не было, да судя по жидкому потоку автотранспорта, пока он еще не требуется.
— Вижу, некоторые из вас уже познакомились друг с другом. Это здорово, товарищи! — сопровождающий встал в начале салона, слышно его было хорошо, голос отлично поставлен. — Меня зовут Олег Константинович Полянский, я довезу вас до Ярославского Центра помощи временным переселенцам и вкратце посвящу вас в суть происходящего. Пожалуйста, вопросы задавайте потом. Хотя на большинство из них вы получите ответ уже в самом Центре. Это не оттого, что мы что-то скрываем. Просто подумайте сами — стоит ли вам знать сразу все? Темпоральный шок — это штука такая, на каждого индивидуума воздействует по-разному. Поверьте мне, пожалуйста, на слово, мы уже всякого в процессе подобных встреч навидались.
