— Может завтра утра? Пока соберёмся пока доедем, тут по тракту далековато до замка, приедем ночью к замку, ещё конфликт какой случится с кочевниками. — сказал осторожный Бурхес.
— Никакого тракта! Надо заехать в баронство с другой стороны, вдоль скал. И ближе и вряд ли, там посты кочевников стоят, лес и болота кругом, не закрыть проезд везде. — дал свое заключение Хисан.
Ригард и Бурхес сорвались отдавать приказы, а мы с женой склонились над картой окрестностей. И ведь действительно, выезд из моего нового баронства широкий и его не закрыть даже десятком сторожевых постов, узкое место на выезде есть, но там стоит моя новая крепость, уже вроде, как и с гарнизоном, да и на своей земле с кочевниками могу делать, что хочу. Я их не звал к себе. С моей стороны ещё проще, дороги нет, но есть тропа вдоль скал, узкая, но нам хорошо знакомая по патрулированию. Карета там не проедет и повозка тоже, а вот всадники легко. Въезд к Малосси тоже широкий, там уже скалы отходят вправо, и проехать можно десяткой тропок, чем орден и пользовался. Я вызвал своих рабов магов, десятого ранга Ланчера и одиннадцатого ранга Грей и дал им инструкции. В общем через полтора часа моя небольшая армия уже была в пути. Держись Малосси — помощь идёт! Ну даже если она выглядит как захватчики, всё равно помощь!
Глава 3
На следующий день, утром на связь вышел Ланчер и сообщил, что замок захвачен, барон Малосси в тяжелом состоянии, но готов дать вассальную присягу мне.
— И что — это все подробности? — уточняю у Бурхеса принёсшего весть от моего десанта.
— Пока все, амулет разовый, но думаю уже едет к нам гонец.
— Черти чё, поспать не дадут. Ладно, иди отдыхай, ты я вижу тоже не выспался. Новость хорошая. Благодарю.
Сна не было ни в одном глазу, сила и энергия переполняла меня. Хорошо жить в зоне действия памятника, особенно людям с нашей кровью. То-то Ольча мелкая живчик такой стала, нянька за ней смотрит постоянно, даже ночью. Благо баб у меня полно. Я вышел на разминку, сделал растяжку, побоксировал с воздухом, потом около часа работал с мечом, но не устал. Решил сходить в баньку, но и там долго не усидел. Поднялся наверх, жены мои уже просыпались и Ольча старшая уже вертела своей попкой в общем зале, чего-то там расставляя. А, цветы ставит, интересно зачем.
— Подойду поинтересуюсь, — решил я, и шлепнул жену по попке.
— Гарод! Ты чего такой озабоченный с утра? Никто не дал ночью? — округлила она в возмущении глаза.
— В честь чего цветы? — решил проигнорировать издевку я.
— Стыдно забыть, — голосом ледяной королевы промолвила бывшая принцесса.
— Я сдаюсь, ну скажи, — заканючил я пытаясь закосить под кота Шрека, но на наглой физиономии Гарода это вряд ли выйдет как задумывалось.
— Сам вспоминай! — отрезала Ольча, но ещё раз оглядев с ног до головы распаренную и накачанную мою фигуру, сменила гнев на милость. — Миле сегодня семнадцать лет.
— Вот так новость, а я думал у неё не скоро, вроде в один месяц у нас дни рождения, — искренне удивился я.
— Гарод! Это у нас в один месяц! Я младше тебя на две недели! Точнее на тринадцать дней! Запомни! Или запиши! — раздухарилась жена.
— Да помню, помню! — соврал я. — А чего мне не сказали?
— Ничего не помнишь конечно, а не рассказали специально, будешь ещё нас игнорировать. Хотя… — она провела ноготком по моей груди. — Ты такой милый! Как на тебя сердиться?
— Сердиться? Тебе это не идет, — хриплым, от желания голосом сказал я, с вожделением глядя на пышную гриву и голубые глаза Ольчи. — Тут есть одно место рядом, пойдем покажу.
Далеко идти мы не стали, я увлёк её в подвал к кладовой, там поставил звуковую завесу, и мы совместили приятное с полезным. Лечь там было негде, и я вспомнил все земные ухищрения в сексе стоя и сидя. Ольче это понравилось, да и мне. Мало того, что я насладился шикарной девочкой, так ещё и наконец силы покинули меня, минут сорок секс нагрузок в этом помогли.
— Мила хочет отправить денег своей родне, — шепнула мне на ухо довольная жена в избытке чувств.
— У неё есть родня? — удивился я. Я думал она сирота.
— Там, по отцовской линии есть дядька, он тоже гвардеец и недавно вышел в отставку, до этого служил в седьмом гвардейском, сейчас по состоянии здоровья списали. Несколько дней назад, весточка из приюта пришла. «Мол, искал её родственник», — сказала жена, оправляя одежду. — Пошли, нас потеряют ещё.
— Погоди зайдем в кладовую за подарком, — тормознул её я.
— Ты всё-таки приготовил подарок! — взвизгнула жена.
— Приготовил, лежит там на полочке, — пробурчал, стыдясь вранья.
В кладовой было сухо и прохладно, и коробка с «Шеридинскими особыми» конфетами стояла на полке. Я достал и открыл шкатулку.
— «Шеридинские»! А ты знаешь, что девочке в положении дарить! Особенно если её будущий ребенок скорее всего маг, — с восхищением узнала сладости бывшая принцесса.
— Штук пять подарить нормально? — озадаченно смотрю в голубые глаза жены.
— В столице по десятку полтора золотых идут, нормально. Только шкатулку надо другую. А! отдам свою, есть у меня, пошли, решилась она.
Закрыв кладовую поднялись в общий зал и на лестнице столкнулись с Пьон.
— Вот вы где, а я вас уже потеряла! А что вы там делали? — нахмурилась она, оглядывая мою довольную моську.
А ведь косяк упорола Ольча, если решили меня тролить так тролите все вместе. А тут я такой, и у меня довольная моська лица, явно меня не курощали, а наоборот ублажали. Ещё немного и Пьон всё поймет, мне то пофик…
— Тссс! — зашипела Ольча! Секрет, пошли покажем. — и взяв за руку потянула свою подругу к себе в комнату.
Я тоже поплелся вслед, держа в руках пяток конфет. Зайдя в комнату, Ольча навела кипишь — достала пяток шкатулок, разного размера, высыпав всё из них и начала бурно обсуждать их с Пьон.
— Ну что стоишь, давай подарок сюда, — наконец дамы соизволили заметить меня, одиноко стоявшего с краю на этом празднике роскоши.
— Да берите, — протягиваю им нарядные конфеты.
— О! Гарод! Ты приготовил подарок, и такой красивый и вкусный! — Пьон, обняла меня и укусила, за ухо, чуть-чуть.
— Тихо ты! Вдруг он грязный! — засмеялась колокольчиком Ольча, складывая конфеты в ладную полупрозрачную шкатулку, украшенную разноцветными камнями, судя по их величине дорогими.
— Я мытый! В бане только, что был, — возмущаюсь несправедливым обвинением.
— А ты молодчинка, не пожалела для Милы шкатулки своей, — досталось объятий Пьон и для Ольчи.
— Мы кстати, сами хороший подарок приготовили, — похвасталась, отстраняясь от телячьих нежностей первая жена.
— Да! Мы ей сшили платье из шёлка Шараджмана, ни у кого нет, а у неё будет! — ну, пошли скорее дарить, запросила подругу Пьон.
— Сами платье сшили? — туплю я.
— Цех же есть, там уже пять женщин работает, три рабыни и две крепостные, чего бы нам самим шить, — укоризненно посмотрела на меня Пьон. — Я из своего тюка отрезала!
— Ах да, шелк, помню у пиратов его захватили, это тот который в империи купить нельзя? Папа тебе отдал тюк, а мои пять где? — вспомнил я эпизод с нападением пиратов на моё поселение на той стороне моря.
— В казне лежат! Гарод! Ну где им быть ещё? — ответила Пьон.
Мы вышли, я со шкатулкой, как дурак, поперся в общий зал, который уже украсили лентами, магическими светильниками и цветами. Лиска расставляла блюда, в том числе и торт. А ведь она знала, про день рождения наверняка и ничего не сказала. Хотя, откуда ей знать, что я забыл. Зал наполнялся людьми, мои гвардейцы обедали вместе со мной, пришел Бурхес, появилась Маликна, Хокмун, потом Кларисса притащила что-то вроде музыкальных духовых инструментов, пришли три опрятных, но звероватых мужика, для игры на них. И стали играть неожиданно тихую и красивую музыку. Затем в зал спустилась Мила, хотя спустилась не то слово! Она величественно вплыла. На ней был подарок девочек, платье из этого шелка, я его вообще не разглядывал раньше, а он красивый. Перламутровый, переливающийся цветом, и местами становящийся прозрачным на мгновение. Само платье было выше колен, и обнажало красивые ноги. Приталенное золотого цвета лентой или ремнём, оно имело такую же ленту и выше груди, отчего создавался вид красивой упакованной куклы.
