— Похоже, сэр, что сам. Бумаги ясно говорят об этом. Музыка, без сомнения, его. Теперь ясно, что и сказки юный князь сам написал. Но, получается, и новую одежду придумал тоже он. Мне французы всё же показали его рисунки, правда, не так много. И больше художественные. Пейзажи там, портреты, зарисовки. Жаль будет, если они будут уничтожены. Очень высокий уровень, сэр.
— Думаешь, Беримор, французы решатся на это? Если так, как ты говоришь, то они же представляют немалую ценность.
— Это так, сэр. Настоящие произведения искусства. Французы сильно поражены. Говорят, что не ожидали. Думали, что всё создала тётя мальчика. А он, как писали в русских газетах, для прикрытия. Ошиблись, сэр. Если судить по журналу моды у Юсуповых, то даже рисунки по новой одежде, попавшие к французам, тоже должны представлять немалую ценность. Там показаны такие сказочные девы, а лица как у самой княгини и её дочерей. Очень они красивые получились. Или взять тётю князя. Тоже красивая женщина и весьма способная. Скоро сильно разбогатеет. Но французам как-то придётся скрыть следы. Могут и уничтожить все бумаги мальчика. Чтобы ничего потом не всплыло. Жаль будет.
— Если хотят уничтожить, то пусть нам продают. Никто ничего не узнает. Нам тоже интересно посмотреть, что там.
— Я бы и сам купил, сэр. Очень хорошее вложение средств будет. Со временем эти бумаги сильно подорожают.
— Вот и постарайся, Беримор, чтобы французы продали их нам, и подешевле. А уж мы все следы скроем так, как будто ничего и не было. И кивать на нас побоятся! Даже немцы!
Глава 01
* * *
Глава 01.
Всё только начинается?
Полковник Иван Фёдорович Тутолмин, муж моей любимой тёти Арины, уехал в свою первую бригаду Кавказской казачьей дивизии ещё четырнадцатого апреля. Жаль, но у военных приказ превыше всего. Хоть и не сообщил куда, но мы предполагали, что под Одессу.
Хотя, беременной молодой женщине волноваться было вредно. Правда, сроки у неё ещё небольшие. Ведь они поженились только двадцать пятого ноября прошлого года. Ещё и пяти месяцев не прошло. Но всё равно вредно. Чтобы тёте Арине было спокойней, на следующий же день после отъезда Ивана Фёдоровича, к ней, на съёмную квартиру неподалёку от Сенного рынка, переехала моя сестра Александра. Так-то она Арине Васильевне, в девичестве Переверзевой, младшей сестре моей покойной матери Софьи, можно сказать, и не совсем родня. Но у нас с Александрой отец всё равно один — князь Павел Александрович Куракин. Вот её мать Васса Тихоновна Железнова, в девичестве Лебедева, являлась крестьянкой и пока вместе с другими детьми — сыновьями Архипом и Симоном четырнадцати и двенадцати лет, и дочкой Ульяной десяти лет, уже от покойного мужа Карпа, конечно, крестьянина, проживала в нашем имении Берёзовая горка, что находилось в Новоладожском уезде. Это, вообще-то, на реке Волхов, в верстах ста от Петербурга. Там же находились и недавно купленные имения и самой Александры, и тёти Арины. Теперь мы все трое являлись обыкновенными помещиками, ага, как мне постоянно вспоминалось, эксплуататорами трудового народа. Титул князя от отца, конечно, достался мне. А вот сестре, уже полтора месяца назад, я передал титул баронессы, доставшийся нам от покойной бабушки Агнессы, фрайфрау фон Либендорф. Её имение находилось в Веймаре, что даже в Германской империи. Теперь Александра как бы и немецкая аристократка!
Иван Фёдорович происходил из курской ветви Тутолминых. А ещё много было их в Тверской губернии, где в Старице, вроде, даже находились семейная усыпальница. Но это уже у другой ветви. Конечно, Тутолмины и Переверзевы знали друг друга, но, вроде, не особо общались. Вообще-то, и из-за имущественного неравенства. По сравнению со многими дворянскими родами, уж слишком обнищали наши курские родственники. Может, теперь, после породнения семей, связи между двумя родами и наладятся? С другой стороны, на слишком близкие отношения надеяться не стоит. Всё-таки мы с остальными Тутолминами вообще не знакомы. И на свадьбе тёти и Ивана Фёдоровича, кроме его младших братьев Дмитрия и Николая, никого из других его родственников не было. Похоже, отчего-то он их не пригласил. Ну, его дело…
Получилось, что я как бы остался в нашей пятикомнатной съёмной квартире в Столярном переулке один. Хотя, это не совсем так. Теперь вместе со мной почти постоянно (хотя, и ранее при Александре), обитали дети столяра Семёна Колычева и его жены прачки Авдотьи десятилетий Федот и семилетняя Варвара, а также и дети столяра Тараса Акимова и его жены прачки Прасковьи десятилетняя Марья и семилетняя Василиса. Они лишь изредка отлучались в тесные и грязные каморки родителей, Ну и пусть, что такое странное соседство. Странный юный князь приютил у себя детей простолюдинов, и при живых родителях? Меня они нисколько не стесняли. Зато всё домашнее хозяйство держалась на них. Зарплату я им, конечно, не платил, но они и так находились, можно сказать, почти на полном моём довольствии. Я и на разные, да, карманные расходы деньги всегда им выдавал. Дома у родителей детишки так бы никогда не питались и в хороших условиях не жили. Потом, мы уже давно, ну, почти год, справляли им и подходящую одежду, и обувь, само собой, как бы и простолюдинскую, но немного и получше. Так теперь для нас и затраты не особо большие. Помимо этого, все они усиленно изучали грамоту да и иностранные языки. Сам ученик гимназии, я невольно стал их учителем. Хотя, тоже почти год. И мои случайные ученики теперь показывали неплохие успехи, само собой, больше старшие. Федот и Марья уже могли слегка разговаривать и на французском языке! Способные они! Со мной, конечно, не сравнить, но, по сравнению со многими безграмотными простолюдинами, вполне достойно. Мальчик с девочкой теперь как бы считались воспитанниками тёти Арины, а вот малышки Варвара и Василиса — уже Александры. Почему бы не сделать бедным людям хоть немного добра? От нас не убудет. Притом, мы относились ко всем четверым ровно и, вообще, не как слугам, а почти членам своей семьи. И об этом многие в нашем доходном доме знали и относились к детям соответственно. Может, как и нас самих, не уважали, но обижать остерегались. Мы все им этого не простили бы. Теперь с нами связываться тоже было опасно. Хотя, в доходном доме хватало и хороших людей, в том числе и выходцев их простолюдинов.
А ещё Федот состоял при мне как бы, ну, да, ординарцем и ещё выполнял в квартире роль домоправителя. Вот Марью можно было считать экономкой и кухаркой. А, что, вообще неплохо, притом, они со своими добровольными обязанностями справлялись. Им и сейчас не в тягость, и в дальнейшей жизни пригодится.
Ранее особенно худо было малышкам. От недоедания и плохих условий жизни девочки сильно сдали в здоровье. Тётя Арина даже испугалась, что они могут умереть. Вообще, в Российской империи повышенная детская смертность. Хотя, и взрослые мрут только так. Жизнь у простых людей хуже некуда и постоянно сопровождается разными бедами. Когда бедствовали, я и сам прекрасно успел в этом убедиться. Можно сказать, тоже лишь чудом выжил.
Но с осени прошлого года, как мы взяли детишек под своё покровительство, девочки поправились и теперь выглядели вполне здоровыми и симпатичными. Вырастут, точно станут красавицами. И, вообще, они оказались живыми и сообразительными детьми и тоже немало преуспели в изучении грамоты. Читать и писать, и даже немного разбираться в счёте малышки уже могли. Вот бы все дети могли ходить в школы! Жаль, пока это невозможно! Со временем, если ничего не изменится, мы уж точно постараемся дать нашим воспитанникам и неплохое образование. Они способные, справятся.
Так-то теперь лучше чувствовали себя и семьи Колычевых и Акимовых. Мы взяли на себя заботу об их младших детях. Так и сами взрослые, и остальные их дети тоже получали от нас посильную помощь. Главы семейств теперь работали на меня и выполняли мои заказы, и за хорошую оплату. Семнадцатилетний Микола не только помогал отцу, но и выполнял отдельные мои поручения, и тоже за оплату. Вообще-то, теперь и он являлся одним из моих помощников, и это внесло в его жизнь довольно значительные изменения. Правда, мы, и я, конечно, пока не особо вникали и вмешивались в жизнь пятнадцатилетних Глаши и Феклуши, но и им кое-какая помощь оказывалась. Симпатичным и рослым девушкам скоро и замуж выходить, поэтому требовалось собрать им хоть какое-то приданое. А без него никак! Могут замуж и не взять! Жаль, что не совсем успешно получалось учить их грамоте, но им требовалось помогать своим матерям. А уж брать обе семьи на своё полное обеспечение мы всё же не собирались. Не принято так.
