class="p1">На вопрос внука Крис застенчиво отвёл глаза и поспешил в Монетный Дом.
— Чёрт старый, — пробурчал Кенни, следуя за дедом.
В Монетном Доме Кенни показал свой Документ и получил первые сто лазурных монет в небольшом тряпичном мешочке.
— Тебе надо купить кожаный кошель, — важно заявил Крис, пока Кенни рассматривал монетки. Круглые, гладкие, лазурного цвета. На одной стороне высечен треугольник, а на другой — цифра один. Помимо основных символов были и другие — лиана, небольшой ромбик, река. Они косвенно показывали, где именно чеканилась монета.
Кенни знал, что в Долине Холмов каждая сила может создать свой монетный двор. Главное, чтобы рудник был рядом, и монеты соответствовали стандарту. Основные символы — треугольник с одной стороны, обозначающий гору, и цифра номинала с другой, должны быть на всех монетах. Ну и вес монеты, конечно, был одинаковым.
Благодаря такой простой системе во всём Восточном Горном Покрове имелась единая система низкой валюты, и люди из Долины Холмов могли за свои монеты купить продукты в Поясе Средних Гор.
— Идём на рынок! — Кенни закрыл мешочек и убрал его в карман своего хаори.
— Мою долю давай, — Крис протянул ладонь. — Десять монет. Сейчас же.
— Можно я позже отдам?
— Нельзя.
— Ладно, я отдам, но потом, хорошо?
— Нет, сейчас давай.
— Чуть-чуть попозже, ладно?
— Нет говорю!
Дед и внук продолжали спорить. Один пытался выбить монеты, а второй защищался. Спор был очень горячим, пару раз Крис разворачивался и делал вид, что уходит домой. Кенни приходилось доставать монеты и по одной кидать их деду, чтобы тот продолжил сопровождать его.
Из-за дурачества деда Кенни сам не заметил, когда они наконец дошли до входа в рынок.
— Четыре монеты всего, — проворчал Крис, рассматривая лазурные кругляшки на ладони. У него получилось выбить из внука всего четыре монеты.
— Купи себе что-нибудь вкусненькое, — Кенни покровительственно похлопал по локтю деда, рассматривая ворота рынка, на которых висела табличка: «Лазурный рынок».
Всего в деревне было два постоянных рынка — «Железный» и «Лазурный». Один был для очень бедных граждан, а второй для тех, у кого хоть иногда водились деньги.
Был ещё один рынок — временный. Он образовывался, когда в деревню приезжал караван, и назывался «Золотой».
— Идём, — Крис уверенно направился к воротам. На страже стояли два солдата, одетые в кожаные доспехи. Обычные люди, не Пранарии. Увидев Криса, они поспешно поклонились.
Кенни зашёл на рынок вслед за дедом и принюхался. Множество запахов готовой еды смешались вместе, создавая аппетитный мясной аромат.
Первый сегмент «Лазурного рынка» — это торговые палатки с едой.
Тут было не так людно, как думал Кенни — достаточно людей, но далеко не толпы, как он себе представлял. И шум не особо мешал — в основном люди говорили спокойно, лишь изредка кто-то повышал голос.
— Кушать хочешь? — Крис неспешно пошёл по улице, между палатками.
— Хочу, — Кенни горящими глазами рассматривал ближайшую палатку. Там тучный повар на открытом гриле жарил ломти красноватого мяса.
— Хочешь попробовать мясо дракона? — дед проследил за взглядом Кенни. — А денег хватит? Такой кусочек мяса стоит монет двадцать.
— Лазурных⁈
— Хо-хо, маленький Кенни. Ты такой наивный! Ну конечно лазурных, не чёрных же!
— Почему так дорого⁈ — возмутился Кенни, чувствуя подозрение. Подлый старик, скорее всего, врёт ему.
— Мы в самом начале рынка, тут самая дорогая еда. И мясо хорошее, сильных драконов. Пойдём дальше, там дешевле. Я знаю одно место, где готовят очень вкусно! Угостишь меня, и мы в расчёте.
— Дед, ты такой скряга…
— Идём-идём! Ты должен научиться ценить деньги!
Кенни шёл между торговых палаток, глотая слюну. Пахло невероятно вкусно!
«О, я кое-что почувствовала! — вдруг воскликнула Ира. — Сверните направо, там кое-что очень вкусное!»
Кенни замедлился. Он доверял чутью сестры, она лучше чувствовала запахи, чем он сам. Но Кенни удивила взволнованность и нетерпение в её голосе.
— Дед, давай сюда, — Кенни дёрнул за одежду Криса. — Там пахнет вкусно.
— Что? — Крис недовольно посмотрел на внука. — Мы сейчас на центральной улице, тут самая дорогая и качественная еда. На боковых улицах еда дешевле и может быть плохого качества.
— Идём, дед, — Кенни нетерпеливо посмотрел на Криса. Тот знал этот взгляд внука и понял, что его не переубедить. В такие моменты Кенни становился невероятно упрямым и неконтролируемым.
— Ладно, пойдём, — решил Крис. — Мне уже интересно, что за блюдо тебя так привлекло.
Кенни уверенно пошёл вперёд, не останавливаясь перед прилавками, которые выглядели гораздо непритязательнее, чем торговые палатки центральной улицы.
— Ты что, собака? — удивлялся Крис, следуя за внуком. — Как ты смог учуять запах так далеко? Мы уже к границе рынка приближаемся!
Кенни горько усмехнулся. Каким-то образом Ира научилась пользоваться его органами чувств гораздо лучше, чем он сам. Она слышала то, что не слышал он; видела то, что он не замечал; чуяла запахи, которые он не улавливал. Скорее всего, причина в особенном состоянии Иры и в её успехах в Мире Духов.
«Тут! Следующая палатка!»
Кенни замедлил шаг. Пару минут назад он сам учуял знакомый запах, но не мог понять, откуда он исходит.
— Вот, — Кенни остановился у старого, потрёпанного прилавка, одна стена которого слегка надломилась в середине.
За прилавком сидела бабуля и что-то жарила в большом железном чане, который стоял на простеньком каменном мангале.
— Жареная вермишель, — прошептал Кенни, прикрывая глаза. Запах этого очень обыкновенного блюда вызвал в нём сильные эмоции, вытаскивая из глубин памяти воспоминания, о которых он предпочёл бы забыть.
Земля, осень. Ему всего десять лет, а Ире — девять. И в один памятный день они услышали страшную весть — родители погибли в автокатастрофе.
Родственники помогли детям, но в те времена каждому жилось трудно. Маленькому мальчику пришлось стать взрослым, чтобы позаботиться о больной сестрёнке.
В то время дядя Витя работал на базаре, и купил детям несколько десятикилограммовых мешков с вермишелью.
В памяти всплыла очень живая картинка — как дядя Витя, пряча глаза, затаскивает один мешок за другим, и ставит их у белой стены.
Позже соседка научила мальчика жарить и варить вермишель. В те времена, самые тяжёлые для брата и сестры, вермишель стала их опорой. Масло приходилось экономить, поэтому варили вермишель гораздо чаще, чем жарили. Но каждый раз, когда мальчик
