на обувной полочке, как раз рядом со шкафчиком для инструментов. Кот вытаращил удивлённо-испуганные глаза и слабо мяукнул.
Марк заглянул в гостиную. Кроме ругани рабочих под окном, никакие другие звуки не усилились, а значит телефон не здесь. Осмотр ванной и кухни ничего не дал. Звонок особенно чётко слышался в коридоре, но так, словно его придавили подушкой.
Осознав, как глупо сейчас выглядит, Марк оставил телефона и по стенке скатился на пол. Он сел рядом с Барсиком, заглянул в его круглые от удивления глаза и тихо сказал:
– Я, кажись, с кукушкой от безделья расстался.
Кот, как и полагалось старому приятелю, не стал вдаваться в утешения и мурлыкать. Вместо этого он протяжно мяукнул, что можно было принять за согласие.
– Ах ты подкольщик усатый! Я тебя за это… – Марк принялся энергично растирать полосатый бок шерстяного товарища. Тому это явно не понравилось. Кот противоестественно изогнулся, пытаясь укусить хозяина за пальцы, и тем самым выдал свой страшный секрет. Из-под пушистой шерсти выглянул край закруглённого прямоугольника в силиконовом чехле.
Марк вознегодовал. Он скинул кота на пол, освобождая свой телефон от тяжёлого гнёта.
Звонила не Лина. На экране, под надписью пропущенный звонок, латиницей было набрано польское слово, которое лучше не переводить в приличном обществе. Что-то вроде Питерского варианта слова курица, с обязательным добавлением буквы «V» в последнем слоге. Так нелестно Марк записал номер менеджера Виктории.
Сердце снова застучало неимоверно быстро. Точно так же, как утром при пробуждении. Да, Марк мог позволить себе скандал с работодателем, притом неоднократный. Но ни единого раза не было, чтобы его голова осталась холодной и кровь не вскипела. Не от страха, нет. От адреналина, что непременно выплёскивался, когда дело подходило к словесной перепалке.
– Алло, – сухо бросил Марк в трубку, когда гудки прервались шипением и хрипом.
– Да, алё! Маркуша, это ты? – раздался чрезмерно весёлый голос менеджера Виктории.
– Да.
– Маркуш, ты когда на работу выйдешь? Мы тут по тебе уже соскучились.
Марк не поспешил с ответом. Сначала он прикинул, как бы так ловко заставить её перейти к извинениям. Потом захотел послушать, как она подлизывается к нему. Но, согласившись со здравым смыслом, решил построить диалог в деловом русле.
– А что, работы привалило? – спросил он.
– Ой, да не то слово. Сашка тут зашивается. Очередь по расходникам на месяц расписана. А вот-вот резину менять начнут. Снег на днях обещают. Так что, работы много. Делать – не переделать!
– А что с тем, у кого колодки скрипят? – лукаво закинул удочку Марк. И ошибся. Виктория тут же изменилась в голосе:
– Сашка разобрался уже.
Марк, непонятно зачем, покивал головой и, выждав паузу, согласился выйти завтра. Прямо с утра, к восьми. Обслужить первого клиента по записи.
Виктория явно обрадовалась такому завершению разговора, так как попрощалась словами: «ну всё, дорогой, жду тебя!». Марк, подавляя чувство тошноты, вызванное новым гормональным перепадом менеджера, набрал другой номер телефона. Изменившимися планами на завтра непременно нужно было поделиться с женой.
3
Марк проснулся первым. Вернее уснул, позволив себе скромный отдых после обеда. Очутился он на пассажирском сиденье в Студебекере. Чему совсем не удивился: тут он и отключился с тарахтящим сердцем.
Сердце, к слову, успокоилось. Более того, исчезло ощущение, будто конечности ватные. Да и мысли упорядочились. Единственное, что никуда не ушло – невыносимое желание поесть. Впрочем, наркотический дым мог быть не причём. Вчера они и крошки маковой во рту не держали. Кажется, и воды не пили.
Марк подтяну к себе заплечный мешок товарища и принялся бесцеремонно обыскивать.
На этот раз «УЗИ» не вызвал никаких будоражащих ощущений – автомат как автомат, в ногах вон пулемёт с дисковой обоймой лежит, тот куда страшнее смотрится. Не вызвала негативных ощущений и пожухшая листва, заполнившая половину мешка.
А вот что точно не оставило равнодушным, так это холодная жестяная банка. Её Марк немедля извлёк на свет и всё прочее отложил в сторону.
С помощью ножа-талисмана он вскрыл жестянку с вожделенной массой. Этикеток на банке не было, потому Марк с чистой совестью уплетал дрожащие кусочки, полагая, что имеет дело с говядиной. Может и хорошо, порой, не знать, что в твоей тарелке.
Орудуя острым ножом, как вилкой, Марк вытащил из банки все куски мяса покрытые застывшим жиром. Оставшееся желе он просто вывалил себе в рот и, не жуя, проглотил. Тут же проснулась жажда. Но её быстро подавила жижа из термоса. Холодная жижа, сохранившая фантомный привкус чая из горных трав.
Не зная местные обычаи, Марк бросил пустую банку под ноги: мало ли, вдруг тут Гринпис за разбросанный мусор приговаривает к сожжению заживо.
В животе заурчало и даже кольнуло. Лёгкая тяжесть потянула вниз, но чувство насыщения не появилось. Нисколько. Есть по-прежнему хотелось, и очень сильно.
Понимая, что запасов еды у Блэка не так много, Марк решил заняться делом, чтобы отвлечься от требований неугомонного желудка. Он, приложив недюжинную силу, перетащил товарища на место пассажира. Ремней безопасности в грузовике не было, а бессознательное тело товарища нужно было как-то прижать к спинке сиденья, чтобы оно не билось головой о приборную панель. Марк не придумал ничего лучше, как воспользоваться заплечным мешком. Он перекинул мешок за спинку сиденья, а лямками обхватил грудь Блэка. Хлам, составляющий личное имущество странствующего рыбака, притянул своего хозяина к спинке кресла и надёжно зафиксировал. Правда, полной грудью дышать тоже не позволял. Впрочем, зачем много воздуха голове, которая в кровь разобьётся от тряски в дороге?
Марк занял место водителя и завёл мотор. Не с первой попытки. Он раз пять или шесть впустую щёлкал замком зажигания, прежде чем догадался выдавить педаль сцепления в пол.
По большей части все приборы и органы управления машиной были знакомы. Разве что – не было рычагов за рулём, которыми следовало включать указатели поворота или стеклоочистители. Рядом с коробкой передач торчало ещё два рычага неясного назначения. Не было понятно, как включать фары, как регулировать сиденье, как опускать боковое стекло.
Зато основные органы управления остались на месте – руль и три педали. А вот рычаг передач заставил помучаться. Хотя на приборной панели была схема, совсем нелогичная, но интуитивно понятная.
С четвёртой попытки Марк включил первую передачу (хотя следовало бы включить вторую) и сдвинул машину с места. И сразу же опешил, осознав, насколько она тяжела и неповоротлива.
Да, правом управления автомобилем «С» категории Марк не обладал. Что, несомненно,
