Пёс поднялся и улёгся на коленях.
— Интересно, а ты не можешь найти человека по запаху? Давай я тебе дам понюхать, чью-то вещицу и ты найдёшь владельца? Как?
Я побежал и нашёл синюю майку Сенина. Тыкая, псу под нос, я твердил:
— Хорошая собака, хорошая, нюхай, нюхай.
Пёс смотрел на меня удивлённо, не понимая, почему даю нюхать грязную тряпку. Он морщился и с недовольным видом отворачивался.
— Ищи, ищи, — повторял я, но собака не выдержала такого издевательства и юркнула под диван. Оттуда торчал только её мокрый нос и одна лапа. Бросив дурацкую затею, я решил отдохнуть.
— Давай, выходи, я больше не буду тебя мучить.
Собака осторожно вылезла наружу и посмотрела с подозрением на меня.
— Вот видишь, тряпки нет, я её выбросил.
Пёс зевнул и куда-то сбежал. Я повернулся на бок, и закрыл глаза. Через минуту меня кто-то стучал по спине. Повернувшись, я открыл от удивления рот. Собака в зубах держала майку Сенина и стучала лапой по дивану.
— Отдай, отдай, — я тянул за майку, но пёс рычал и не отпускал её. — Не хочешь отдавать и не надо. Но больше меня будить не нужно. И тебе бы не мешало отдохнуть, после прохладного душа в пещере.
«Не плохо, пёс поддаётся дрессировке», — думал я засыпая.
Проснувшись к вечеру, я принял единственно верное решение — идти искать экипаж. Один с кораблём я не смог бы справится, нужны люди, которые скорей всего попали в беду. Итак, выходить я решил утром, а пока стал собирать то, что может пригодиться. Сложив рюкзак, я занялся ужином. Поджарив мясо и яйца, запил сытный ужин апельсиновым соком. Собаке я выдал порцию костей, которые она перегрызла за пять минут. Улёгшись на диване, я включил монитор. Ностальгия по дому и земле меня изводила, и я нашёл фильм, в котором показывались самые красивые места планеты. Фарг не смог меня убедить, в том, что земли больше не существует, хотя последствия ядерного взрыва, были показаны натурально. И почему я должен был верить этой обезьяне? Разум, протестовал, не давая волю эмоциям. Так я и уснул, свернувшись калачиком. Утром в новеньком комбинезоне с рюкзаком за плечами я вышел из корабля. Но только в каком направлении идти? И я побрёл на юг, на свой страх и риск. Взяв с собой длинный нож, я использовал его как мачете. Рубал направо и налево листву, пробиваясь сквозь густые заросли. Выйдя к не большому озеру, я решил перевести дух. В бинокль местность просматривалась хорошо, я искал глазами хоть какую-то зацепку. Поднявшись на песчаный холм, я заметил среди скал дым. Тоненькая полоска была практически незаметна. Только благодаря биноклю, я смог определится. На сердце затеплилась надежда, и я прибавил шаг. Пёс трусил рядышком и не отставал. В глубине души я радовался встрече с этим интересным существом. Мы обошли озеро, и осторожно двигалась в направлении дыма. Там могли быть как враги, так и друзья.
Я вышел к широкой долине и присел возле кустов. Мой лохматый друг уже проголодался и требовал угощения. Достав из рюкзака кусок мяса, я протянул собаке. Тот недолго возился с едой, и громко чавкая, вилял от удовольствия хвостом.
— Хватит просить, — отрезал я и взял бинокль.
День близился к вечеру, и постепенно сгущались сумерки. То, что я увидел, заставило ещё и ещё раз всматриваться в детали. В долине хозяйничали фарги, умело работая длинными плетьми. Десятки, сотни нэксиан, трудились в каменоломнях, добывая руду. Я смотрел на это средневековье, и мороз бежал по коже. Такое издевательство могли придумать только фарги, жестоко мучая своих соплеменников. Вереницы нэксиан тянулись из глубоких пещер на свет. У каждого в руках была сетка с набитой доверху рудой. Согнувшись от тяжести, они как тени, медленно передвигались к большому деревянному складу. Там стояли два вооружённых фарга и принимали под запись новые корзины. Если кто-то падал, не выдерживая груза, его били плетьми, ломая волю и желание к сопротивлению. Я насчитал пять охранников и пока двадцать нэксиан. Одних меняли другие, и так продолжалось до поздней ночи. Подходить ближе не имело смысла — могли заметить. Я наблюдал. Из пещеры с корзиной вышел среднего роста мужчина, и я узнал в грязных лохмотьях Ерофеева. Вот это да! Здесь, наверное, и остальные? Но почему их бросили в каменоломни? Если огромную ценность для фаргов представляла кровь человека? Эту загадку мне и следовало решить, но для начала нужно освободить друзей. За ним вышел Сенин и Марков. У Маркова была перевязана голова, по всей видимости, его били фарги. Нужен был план по освобождению экипажа. И я решил действовать ночью, когда прекратятся работы. Подкрепившись, я понял, что мой лохматый друг может всё испортить. Накинув собаке на шею верёвку, я привязал его к дереву.
— Я вернусь за тобой, сиди тихо и смирно. Договорились?
Оставив мяса и припасённых костей собаке, я принялся готовиться. Оружие решил с собой не брать, лишь несколько ножей и фонарик. Ночь и внезапность были моими главными союзниками. Конечно, я не собирался спасать весь лагерь, хотя бы солдат получилось освободить. Осторожно я покидал убежище, спускаясь по склону. Ступая по камням, я двигался бесшумно, замирая при каждом неосторожном шаге. В темноте кричали дикие звери, лагерь фаргов погружался в сон. Благодаря прибору ночного видения я хорошо ориентировался, и, сжимая в правой руке нож, притаился за складом. Он уже был закрыт и одинокий стражник безбоязненно вышагивал вперёд и назад. Чуть дальше стояли бараки, в которых держали узников. Подняв не большой камешек, я бросил его к ногам фарга. Расстояние до него составляло несколько метров. Фарг поднял голову и посмотрел на небо, потом наклонился, рассматривая, под ногами песок. Он успел заметить как над его головой, что-то взметнулось. Удар, ещё удар, жуткий, глухой стук. Стражник с разбитой головой падает. Я успеваю подхватить его и смягчить грохот от падения. Потом, для верности, ещё раз ударил камнем. Фарг задёргался и затих. Уложив труп на камни, я посмотрел на свои руки. Они были в густой и липкой крови. Взяв за ноги фарга, я затянул его за склад и там бросил.
«Где же остальные», — думал я, внимательно наблюдая за каменоломней. Никого. Я прошёлся вдоль стен бараков, но не заметил никого. Заглядывая в окна, я видел, как спят на огромном настиле пленники. Ага, вот и они. Двое стражников сидели за столом в начале барака и играли в кости, передвигая высокие фигурки на доске. На их столе горела лампадка. Надо по одному выманить их наружу. Что же придумать? Решение появилось внезапно, я увидел колодец, над ним болтался на ветру странного вида предмет, похожий на колокол. Ударив в него несколько раз ножом, я спрятался за дверью. Ждать пришлось не долго. Через минуту дверь распахнулась, и появился разъярённый стражник, мне это и нужно было. Сделав подножку, я навалился сзади на него, и всадил ему нож в спину. Послышался хруст костей и сиплый стон гориллы. Он затих и не подавал признаков жизни. Не теряя драгоценного времени, пыхтя, как паровоз, я убрал убитого с дороги. Вытирая окровавленные руки о траву, я взял за лезвие нож и приготовился его метнуть. Второй Фарг выскочил и принялся метаться в поисках напарника. Я замахнулся и метнул нож. Но он пролетел мимо, и ударился об камень. Фарг это заметил и бросился в мою сторону. Уже не прячась, я приготовился встречать противника. Тот с бешеными глазами нёсся словно бык, не оставляя ни каких шансов. Делая шаг в сторону правой ногой, я чуть согнул одну ногу и ударил обезьяне снизу в живот. В этот удар я вложил всю ненависть, которая накопилась за это время на Нэксе. Горилла схватила меня двумя руками. Мой удар для него был всё равно, что укус комара. Подняв над головой, он швырнул меня в ближайшие кусты. Рыча и доставая оружие, он направлялся ко мне. Я лежал, не в силах подняться.
Он уже был совсем рядом, когда сзади прогремело. Фарг застыл с испугом в глазах, боясь повернуться. Медленно, неуверенно он начал поворачиваться влево, как сзади на него набросилось несколько человек, с дубинками и воплями. Впереди я заметил Сенина, который громче всех кричал и махал дубиной. Фарг не успел ничего предпринять. Он закрыл голову руками, и сделать шаг назад. Но и это его не спасло. Дубинки свистели как стрелы охотника, приканчивая жертву окончательно. Фарг упал и последнее, что он услышал в жизни, были слова и глаза разъярённого Сенина:
— Это тебе от всех землян на добрую память.
Сенин поднял над головой дубину и с диким рёвом нанёс удар. От этого крика мне самому стало не по себе. Тело фарга несколько раз дёрнулось и навсегда затихло. Нэксиане продолжали его колошматить, нанося удары ногами и дубинками.
— Где остальные? — крикнул я поднимаясь.
— Добивают остальную охрану, — сказал твёрдым голосом солдат.
Я смотрел на чумазого трубочиста, и не верил, что совсем недавно этот парень был одним из аутсайдеров в части. Глаза у него блестели, он бросил дубинку, и смотрел не моргая.
