— Дядюшка Гант, а я уже на пони каталась, сама! — хвасталась Александра. — Только вы родителям не говорите, меня Даня без разрешения катал!
— Вот ты болтушка, Санни, это же был секрет! — возмутился Данька.
— Ой, — девочка уморительно прикрыла рот ладошкой, — но ведь дядя Гант нас не выдаст, правда же?
Тремел, подхватив одной рукой Санни, а второй обняв Даниона, направился к дому, на ходу давая обещания и клятвы, что не выдаст страшную тайну.
Герцог с улыбкой повернулся к жене.
— Ну, вот и появились у детей тайны, которые надо от нас скрывать.
— Ой, тоже мне — тайны, — фыркнула Лиза, — об этой поездке Санни мне в тот же день рассказала, под великим секретом.
— А мне Данька доложил, — хмыкнул Рэмион.
Топот маленьких ножек резко оборвался перед дверью спальни и, спустя минуту, в комнату просунулась довольная мордашка Александры.
— Мам — пап, там дядюшка Гант приехал, — скороговоркой выпалила она, — спускайтесь!
Дверь со стуком закрылась и топот раздался в обратном от спальни направлении.
Супруги с улыбкой переглянулись и отправились вслед за дочерью.
Внизу царило веселье. В центре гостиной, на диване, расположился Тремел, под боком у него Александра деловито разбирала привезенные крестным подарки, а с другой стороны Данион рассматривал небольшой, рассчитанный на детскую руку лук и внимательно слушал разъяснения графа.
При виде входящей в гостиную герцогской четы, Тремел просиял и легко поднялся с дивана, перехватив Санни поперек живота и пересадив к брату.
— Приехал все‑таки, бродяга, — улыбаясь, обнимал Ганта Рэмион.
— Рад видеть, старина, — отозвался тот, — Алиссия, ты все хорошеешь, — Тремел склонился над рукой герцогини.
— А ты все такой же льстец! — улыбнулась Лиза, — И, между прочим, лесть тебе не поможет, мы требуем отчета. Где тебя целый месяц носило? Опять дела государственной важности?
— Они самые. Вот Рэмион скоро вернется на свою должность, тогда я и вздохну с облегчением.
— Рэм? — Алиссия вопросительно посмотрела на мужа.
— Я пока не думал об этом, Лис, не переживай. Обещаю, без твоего согласия я не буду решать этот вопрос. Хватит о делах, в столовой уже накрыт стол, прошу, — герцог приглашающе указал на гостеприимно распахнутые двери столовой.
Ужин прошел в оживленной беседе. Граф много рассказывал о своем путешествии в Ратанию, Данька с восторгом слушал об оружии, которое там изготавливают, Санни больше всего интересовало как дядюшка Гант убегал от злых разбойников, напавших на него при подъезде к границе, а Лиза с Рэмионом с улыбкой наблюдали за горящими глазами детей и тихо переглядывались. Гант был частым гостем в Норте, дети его обожали и он прочно занял нишу любимого доброго дядюшки. Санни, так и вовсе, вила веревки из своего крестного и он безмерно баловал ее. Граф давно распрощался с мыслями о собственной семье и с радостью довольствовался возможностью прикоснуться к чужому семейному счастью. Но у судьбы на него имелись свои планы, о которых Гант даже не догадывался. Его счастье было не за горами и судьба лишь таинственно улыбалась, предвкушающе поглядывая на Тремела…
К сожалению, Гант не смог остаться надолго и после ужина отправился обратно в столицу. Рэмион, проводив друга до горной дороги, неторопливо возвращался домой. Летний вечер навевал неспешные, приятные мысли, а легкий ветерок ерошил волосы и доносил из сада запах созревших яблок. Легко взбежав по лестнице, герцог направился к детской. Заглянув туда и не обнаружив Санни, он прошел в комнату сына, но и его не оказалось на месте. Улыбнувшись, лорд двинулся дальше — он догадывался где могут быть его дети. Открыв дверь в спальню жены, он умилился — вот они, его любимые. Алиссия рассказывает сказку и Санни внимательно слушает ее, а Данион, обняв мать, что‑то тихо шепчет ей в живот. Разговаривает с братом — понял герцог.
— Папа, папа, мама нам про Пиноккио рассказывает, — дочь сорвалась с кровати и ураганом понеслась к отцу, — я никогда не буду обманывать, не хочу, чтобы у меня длинный нос вырос.
Девочка смешно сморщила свой маленький носик и Рэмион рассмеялся:
— Конечно, с длинным носом будет труднее следить за братом, могут и дверью прищемить! — герцог ласково поцеловал теплую макушку дочки.
Лиза с Данькой весело смеялись, а Санни, обняв отца, уткнулась ему в шею и засопела от обиды.
— Маленькая, у тебя очень хорошенький носик и он не вырастет длинным, ты ведь всегда говоришь правду. Так ведь, Дань?
— Конечно, — серьезно подтвердил Данион, — Санни, иди сказку дослушивать, а то братик пинает меня в бок, требует продолжения.
Александра мигом соскочила с отцовских рук, оказалась под боком у мамы, обняла ее и собралась слушать продолжение истории про веселого мальчика с длинным носом.
— Рэм, — Лиза вопросительно посмотрела на мужа. В ее взгляде плескались любовь и желание.
— Я скоро приду, любимая. Кое‑что доделаю и вернусь.
— Буду ждать, — ответила ему жена и в ее голосе он услышал предвкушение и ожидание ночи.
Спустя три месяца
— Мама, а почему он такой маленький? — Александра, оттопырив губку, рассматривала новорожденного брата. А Лиза, отдохнувшая, счастливая, пеленала малыша и попутно отвечала на многочисленные вопросы дочери.
— Даня, сынок, помоги, — она вручила сыну драгоценный сверток и повернулась к Санни.
— Доченька, все детки рождаются такими маленькими.
— И даже я? — удивленно протянула девочка.
— Ой, ты, вообще, крошечная была, — улыбнулся Данька, — я тебя даже потрогать боялся.
— Правда? — Санни широко распахнула глаза.
— Ага. Хорошо, что мама показала, как тебя на руках держать, а иначе бы мы с папой не справились, — серьезно рассуждал Данион. Сейчас он уверенно держал на руках брата и Лиза не боялась доверить ему это сокровище. Герцог, никем не замеченным войдя в комнату, с удовольствием прислушивался к разговору.
— Мам, а ты еще кого‑нибудь сродишь нам? — деловито спрашивала дочь.
— Э, нет, хватит провокационных вопросов, — Рэмион подхватил девочку на руки, — маме нужно отдыхать, так что, — марш ужинать и спать, — и он понес Санни к двери. Данька, уложив брата в колыбель, поцеловал маму и пошел следом за сестрой. Отправив детей ужинать, герцог подошел к жене.
— Лисси, любимая, как ты? — он зарылся лицом в волосы Алиссии.
— Счастлива, — удовлетворенно выдохнула она.
— Я говорил, что люблю тебя? — лорд смотрел в глаза жены.
— Ну, последние полчаса еще нет, — лукаво прищурилась Лиза.
— Я люблю тебя, родная. Спасибо за сына, — и герцог потянулся к ее губам. Но тут из колыбели послышалось кряхтение и тонкое хныканье.
— А вот и он, — рассмеялась Алиссия, — ну, что папа, неси сюда ребенка.
Рэмион достал копошащийся сверток и отвернул уголок. Сын смешно хмурил лобик и тихо возмущался.
— Сэнион, сынок, — лорд с любовью смотрел на малыша. Поправив съехавший с его головки чепчик, он передал голодного ребенка маме. Через несколько минут только довольное чмоканье нарушало тишину. Родители тихо наблюдали как старательно ест их малыш и ощущали теплую волну счастья, которая окутывала их маленький мир.
Лиза думала о том, что было бы, не уйди она от Сергея и не окажись на Тариусе… Она никогда не узнала бы Рэма, Данька рос бы один и на свете не было бы Санни и Сэнни. Молодая женщина крепче прижалась к мужу, а он ласково обнял ее, размышляя о том, что Лисси — его счастье. Без нее все было бы бессмысленно. Эта хрупкая женщина дарила всем столько любви и тепла, что хватало не только ему и детям, но и всем окружающим. Слуги ее обожают, Тремел проводит в Норте все свободные от службы дни, друзья, приезжая в гости, норовят пожить подольше и нелюдимый прежде герцог с удовольствием общается с ними… Он смотрел на жену и любовался ею. Его Лисси, его девочка, его любовь…
Ребенок, наевшись, давно уснул, а Рэмион все обнимал свою жену, шепча ей ласковые слова.
— Рэм, я люблю тебя, — тихо проговорила Лиза.
— И я люблю тебя, моя маленькая, — так же тихо отозвался герцог.
Конец
