достал из него карту и что-то отметил карандашом, предварительно послюнявив его. Язык от этого стал синим, и я невольно улыбнулся, вспомнив, как в детстве мы специально елозили химическим карандашом во рту, изображая мертвецов, которые охраняют сокровища.
Уже не скрываясь, я понялся в полный рост и замер, ожидая, когда же это неугомонное существо соизволит обратить внимание на то, что за ним наблюдают. Ждать пришлось долго. Искатель сокровищ убрал карту снова в пакет и в карман, развернулся и скрылся в темноте проема. Через пару минут выбрался обратно, держа в руках… два кирпича!
Сказать что я обалдел — это не сказать ничего. Это что еще за вынос ценного исторического имущества по кирпичику? Завал что ли разгребает?
Тем временем, неугомонный товарищ снова нырнул в провал, чтобы вылезти из него через пять минут, держа в руках… позеленевшую доску.
Тут я уже не выдержал: эдак мне торчать в кустах до скончания веков, ну или пока энский Индиана Джонс не вынесет наружу все подземелье.
Дождавшись, когда человек снова нырнул в коллектор, я выбрался обратно на тропу и на секунду задумался: подойти поближе и напугать, чтобы в следующий раз неповадно было? Или сдержать свою педагогические порывы, так сказать, и остаться на месте? В результате недолгих сомнений выбрал все-таки педагогику.
Тихо подошел к проходу и остановился так, чтобы поближе к акации, чтобы меня сразу нельзя было заметить, при этом я, при желании, спокойно смогу обездвижить любителя приключений на свою пятую точку, и даже утихомирить кирпичом при желании. Тем более, камушками меня уже обеспечили, осталось дождаться, когда из пещеры выберется виновник моей кровожадности.
И товарищ не заставил себя долго ждать. В очередной раз запнувшись о торчащий из земли корень, расхититель гробниц, в смысле, городских коллекторов, выбрался наружу, подскакивая на одной ноге и возмущенно шипя себе под нос всякие ругательные словечки. Однако, какой богатый словарный запас! И вроде ругается, но ни одного матерного слова!
Юный археолог левой рукой потер ногу, не выпуская какую-то дощечку из правой руки, и застыл, разглядывая свою добычу. Каюсь, я не удержался. Осторожно шагнув сторону человека, увлеченно изучающего кусок дерева, я практически прижался к чужой спине. Кто бы меня заметил! Человек никак не отреагировал на мое появление, и я, злорадно вздохнув, резким движением одновременно зажал рот и прижал к себе незадачливого товарища.
Неугомонное создание в первые пару секунд даже не сообразило, что с ним приключилось, и только потом принялось отбиваться брыкаться и даже сделало попытку укусить меня за руку.
Я близко наклонился к покрасневшему уху и, отчетливо чеканя каждое слово, прошипел:
— Какого. Черта. Ты. Здесь. Делаешь?!
Когда мозг пленника идентифицировал голос, несносное создание на секундочку замерло, а затем с новой силой забилось в моих руках. В конце концов чертовка умудрилась цапнуть меня за палец, я цыкнул и убрал руку с лица совей жертвы. Одновременно с этим я развернул человека к себе и повторил:
— Какого черты ты полезла одна в коллектор?!
— Ты что творишь? — синхронно выпалили мы, пылая дуг на друга праведным гневом, и застыли, сердито глядя друг на друга.
Елена, а это оказалась она во всей красе: сбитые коленки, растрёпанная коса, забранная в хвост высоко на макушке, повязанный на шее платок, испачканные шорты (шорты, чет побери!) и кеды. У меня не хватало слов, чтобы показать всю сиу своего восхищения женской глупостью!
— Ты зачем поперлась одна? Как ты вообще здесь оказалась? Знала и ничего не сказала? Ты соображаешь, что ты творишь? А если бы тебя здесь прибили? Да тебя никто не нашел бы! Ты о ком-то, кроме себя, вообще подумала своей дурной головой? — завелся я не на шутку, когда осознал масштаб бедствия, которое могло бы произойти. — Зуб даю, ты даже записку никому не оставила, да? — встряхнув Лену за плечи, рявкнул я.
— Ой, — пискнула девчонка и сморгнула слезы. — Ос-ставила… Честно слово, Леш!
— Кому? Отцу? Или бабушке? — снова тряханул я девушку.
— Т-тебе… а-атпусти меня! — Лена попыталась топнуть ногой, но у нее ничего не получилось. — Отпусти! Медведь!
Вместо того, чтобы выполнить просьбу, я, неожиданно для себя вдруг притянул ее к себе и впился поцелуем в возмущенно искривленные губы. Лена пискнула, заколотила кулачками по моим плечам, но спустя пару секунду расслабленно выдохнула и ответила на мой поцелуй.
— Лена, Леночка, — нежно целуя курносый нос, проникновенно заглядывай в глаза, позвал я.
— А? — пушистые ресницы затрепетали и распахнулись, являя миру затуманенные синие глаза.
— Бэ, — не удержался я. — Обещай мне, что ты больше никогда так не поступишь! — пользуясь случаем, я давил на одурманенное сознание, стремясь вырвать клятву. — Никогда больше ты не полезешь ни в какие подземелья одна, только со мной. Договорились?
— Да, — Лена моргнула, счастливо улыбнулась и прижалась щекой к моей груди, обхватив меня за торс обеими руками. — Ты как здесь оказался? — спустя время выдохнула она в мою рубашку. Тетя Гриппа тебе мою записку передала, да?
— Что? — я оторвал девчонку от себя и заглянул в глаза пытаясь понять, что она бормочет.
Лена захлопала ресницами, нахмурилась, приходя в сознание, и пояснила:
— Ну, я с утра записку на вахте у вас в общежитие оставила, просила, чтобы тебе передали. Мне пообещали. Ты же так меня нашел, да?
Я демонстративно застонал и громко протяжно вздохнул. Девочки такие девочки, никогда не мог понять их изысканную логику. Ну, вот почему было не зайти в комнату, и не позвать меня с собой, раз уж пришла в общагу и принесла записку? Где тут логика, спрашивается? Почему надо было перется одной, лезть под землю без страховки и предупреждения.
Ясное дело, она бы меня не застала, но это другой вопрос. Если знала, где вход, почему вчера не пришла и не сказала про свои планы? С другой стороны, почему тетя Гриппа ей не рассказала, что меня нет?
— Так, Лен, а ты во сколько приходила в общежитие?
И тут девушка густо покраснела.
— Я… рано утром… часов в шесть…
— А записку кому отдавала?
— Ну… там парень какой-то шел, я его попросила отдать записку тебе. Он обещал. Ведь отдал же? — тоненькая бровь выгнулась забавным ломиком, в девичьих глазах плескался вопрос.
— Нет. Никто мне ничего не отдал, — я покачал я головой.
— Но как же так? — растерялась девушка. — Ведь он же обещал…
— Вернусь — узнаю, может и принес кто записку в комнату. Я уехал очень рано. Другой вопрос, как ты умудрилась прошмыгнуть мимо меня в эту кроличью нору? Я здесь с рассвета
