нем не было никакой силы.
Это Трипия, что уставилась на меня своими жалкими глазами.
Я бы мог сказать ей, что я сын божий, но никаких доказательств у меня нет. Только слова одной дуры.
— Я бессмертный.
— Это мы уже поняли! — вылупив зенки, продолжил Милик. — К какой расе ты принадлежишь?! Я никогда не слышал о подобном!
Он теперь всегда будет кричать, разговаривая со мной? Он похож на собаку, что пытается защитить своего хозяина. В данном случае, хозяйкой выступает Трипия, перед которой он лебезит.
Если скажу что не знаю, это никак не поможет ситуации. Поэтому лучше уверенно отвечу им, и заявлю о своей позиции.
— Вам это знать необязательно. И хватит так кричать, голова от тебя уже болит.
— Знаешь… Ты в опасности, парень… — украдкой посмотрев на меня, сказал бабан.
Сомневаюсь. А вот Трипии и Милику действительно грозит опасность. Я могу сколько угодно выдерживать холод, хоть это и неприятно. А вот эти ребята…
— Если вождь узнает об этом… Нет… Учитывая болтливый язык хонибиров, лучше сказать: «когда он узнает», ты окажешься в опасности.
— Он у вас садист? Будет издеваться надо мной, чисто ради развлечения? Я терпел и не такое, поверь.
— Нет. Все дело в расе арлекино. Эти ребята уже года так три ищут какого-то бессмертного. Не знаю, конкретную ли личность, или просто бессмертное существо, но в общем ты попадаешь под эту категорию. Для чего он им, понятия не имею.
— Если не знаешь, тогда зачем заикаешься об опасности? Может они поклоняться мне будут.
— Сомневаюсь, что они могут поклоняться хоть кому-то, кроме своего короля.
Если меня вытянут из этой дыры, я буду только благодарен. Но думать об этом пока не стоит. Уж слишком ничтожный шанс, что это действительно произойдет. А может это только я так думаю…
Разговаривая с бабаном, мой взгляд непроизвольно повело в сторону его бивней. На левом, была трещина, и уже было понятно, что скоро он отломится.
— Слушай, а тебе бивень нужен? — спросил я.
— Этот? Хочешь с его помощью замок вскрыть, или что?
— Не вздумай! Или нас всех накажут! — высказался Милик.
— Нет, сбегать я не собираюсь, не переживайте. Мне нужно оружие.
— Хочешь стражников убить?! Не смей!
А вот бабан без лишних слов отломил его и бросил в мою сторону. Хотя потом он все же добавил:
— Я еще совсем пацан. Они у меня маленькие, — но вот его голос не отличить от взрослого.
Это и вправду не похоже на меч. По размеру он скорее как продолговатый кинжал. Его бы только подточить нормально, может быть сделаю это своими зубами.
— Часть 3 —
Вот так я и начал размахивать бивнем словно кинжалом. Сперва это вызывало лишь смех, но со временем мои движения стали увереннее. Мне приходилось ломать пальцы и вытаскивать руки из кандалов для тренировок, и каждый раз когда возвращались стражники, засовывать их обратно.
Где-то через неделю к нам в камеру привели льва. Странно, что хонибира не было. Он все же рассказал им обо мне? Или от тех ран он погиб? Вот о чем я подумал.
Но это было не особо интересно, в тот момент мое внимание привлекло кое-что более важное.
Это Сайк, которого тоже привели к нам. Я уж думал, что он теперь тоже будет сидеть здесь, но нет. Говорят, он упрашивал каких-то ребят, чтобы они разрешили ему навестить нас. Не думаю, что они понимали о чем он там болтает, но интуитивно догадались. Или же он попросил людей живущих в Ру’ок побыть переводчиками?
Как я понял, его они ни в чем не обвиняют, и поскольку он ребенок, по-прежнему разрешают жить у себя.
У него не было никакой полезной информации, так что разговор был недолгим. Я попросил его подождать меня месяц-два. Если ничего не изменится, я постараюсь сбежать.
Вот только я заметил, что охрана усилилась. Каждый раз к нам спускалось стражников по 6, а не по 2 как раньше. Судя по всему хонибир все же рассказал им обо мне. Ну, может оно и к лучшему.
Каждый раз когда день сменялся ночью, для нас практически ничего не менялось. Здесь под землей всегда темно, и только костер, что находится рядом с камерой, выступает источником света. Кстати, благодаря ему, ребята по-прежнему живы. Они развели его на второй день и теперь все заключенные постоянно греются у стальных прутьев.
— Научи меня сражаться, — я обратился за помощью ко льву.
— У меня даже нет оружия, — жуя мясо, ответил он.
— Все что я могу тебе дать, это подобие дубины. Мне нужно, чтобы с ее помощью ты старался убить меня. И иногда подсказывал по поводу движений. Когда и как двигаться.
— А не слишком ли много запросов?
— Я буду отдавать тебе все мясо, что мне приносят.
Тот перестал жевать, и вылупился на меня. Потом медленно сглотнул, вытер слюну и неуверенно спросил:
— Каждый день?
— Каждый день.
Он облизал себе губы и снова спросил:
— А дубину где возьмешь?
Вот этот вопрос уже поинтереснее. Органическая бита, производитель Кью.
— Оторвешь мне левую руку и ей будешь размахивать.
— Ты рехнулся? Да и на дубину это не похоже…
— Заморозим ее. Уверен, если оставить руку в конце комнаты, она затвердеет за пару часов.
— Ты точно рехнулся.
Стражники навещают нас 2 раза в день. Все что нам нужно, это отрывать руку после ужина, замораживать ее и сражаться всю ночь напролет. Может быть мы будем мешать остальным ребятам в камере, но меня это мало волнует. Как будто в этой камере обязательно спать ночью. Тем более они начинают кормить нас только в обед. Так что времени будет предостаточно. И для сна, и для тренировок.
— Часть 4 —
А дальше пошли тренировки. Лев не жалел меня. Ударом по голове он пару раз лишил меня сознания, пару раз даже убил, но меня это мало волновало. Каждый раз у нас была имитация настоящего боя. Я старался нанести ему удар бивнем, он же избивал меня дубиной. Но лев проиграл тому комару, а значит он не такой уж и сильный. И несмотря на это, у меня не было никаких шансов победить его. Но это не значит, что я не совершенствовался. Я учился на своих ошибках и делал выводы, он в свою очередь давал мне подсказки, как улучшить движения.
Когда он засыпал, я восстанавливал руку и продолжал тренировки самостоятельно. Я отрабатывал удары, совершенствуя свою скорость. Из-за такого странного графика, я вообще не коммуницировал с остальными в
