На территории Зимнего дворца.
Оставив охранников ожидать в специально обустроенном для этого строении, мы направились за немногословным провожатым. Впрочем, немногословны были все из нашего трио, идущего по слегка припорошенной снегом дорожке, ведущей к одному из входов (не к главному) этого «логова Драконов». Молчит даже обычно разговорчивая тетушка, крепко схватив меня за руку, ибо вряд ли подобное приглашение сулит нечто хорошее…
Вот я и добрался до той «главы» своей «истории», когда мне предстоит встреча один на один (наверное) с «главным драконом». — подумал я, глядя на громаду дворца и ощущая внутреннее спокойствие, что неплохо.
«Государь никогда не общается лично с теми, кому подписывает смертный приговор». — вспомнились мне слова матушки, проводившей меня до авто.
«Может, и нет, но мне вскоре предстоит прогуляться по „минному полю“». — ответил тогда ей.
«Хорошее сравнение». — согласилась она. — «Да, предстоит, пожалуй».
Зимний дворец.
Жаль, что тетушки сейчас со мной нет. — подумал я, стоя перед закрытыми дверями и ожидая, когда обо мне доложат царю и он соизволит принять меня. – Но Государь велел явиться мне одному…
Я взглянул на себя в ростовое зеркало и остался доволен увиденным.
Черная юбка практически до щиколоток, черная же женская рубашка с «правильным» воротником, на каждом уголке которого вышит Семейный герб, и с «правильным» галстуком того же цвета. Поверх рубашки — пиджачок, также черный и имеющий, как и рубашка, вышитые серебряной нитью Семейные гербы на лацканах. А на контрасте с черным одеянием — зажим для галстука, выполненный в виде золоченого пера, а также «водопад» прекрасных густых и длинных рыжих волос, «разлившийся» из высокого «хвоста» и, при помощи мастерски нанесенной косметики, кажущиеся поистине огромными, зеленые глаза, дополняют которые изумрудные серьги.
Моя Кайа выглядит прекрасно (а будь она еще на пару-тройку лет постарше, особенно ее физиономия, так и вообще…) и очень достойно, прямо как капитан, чей корабль вот-вот отправится на дно…
Созерцания себя любимого прервал царский адъютант.
— Барышня Филатова, Его Императорское Величество, Федор Иванович, приглашает вас! — произнес он и открыл передо мной дверь.
Ну вот, кажется, и настал «час икс»…
— Спасибо. — поблагодарил адъютанта, а затем…
Сделав глубокий вдох, я шагнул внутрь.
Внутри.
Первым, что бросилось в глаза — меня принимают не в кабинете.
Я оказался в довольно внушительном по размерам помещении c небольшой верандой, не отгороженной дверьми и застекленной высоченными арочными окнами, обстановку которого составляют несколько античных фигур на постаментах, круглый стол со стульями, да небольшая скамейка с мягким на вид темно-синим тканым сидением возле одной из стен.
Приятное местечко, чтобы в погожий летний денек позавтракать или ближе к вечеру пополдничать.
Или принять кого-нибудь неофициальным образом.
Государь, одетый в вельветовую рубашку темно-синего цвета и подобные же брюки, сидит за столом из природного камня и что-то от руки записывает в блокнот.
— Добрый вечер, Ваше Императорское Величество.
Я поздоровался, встав в паре шагов от стола, на котором расположились: кофейник; чашка с блюдцем; маленькие песочные часы; часы обычные настольные, декоративные; два томика имперского Уголовного уложения, а также упомянутый уже блокнот.
Государь, однако, на мое приветствие не ответил.
Он, закрыв блокнот и отложив его в сторонку, принялся молча рассматривать меня.
Судя по мешкам под глазами и «теням», гуляющим по его лицу, он уже давненько не спал и очень сильно не в духе.
И совершенно точно, что он велел мне явиться (да еще и одному!) не затем, чтобы решать мои проблемы, вызванные сорвавшейся помолвкой.
Какой же все-таки неудачный момент для аудиенции.
Однако…
— Здравствуй и ты, барышня. — он соизволил, наконец, ответить на мое приветствие, а затем откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу.
Выражение его лица изменилось, став нейтральным и даже самую чуточку приветливым, а все «тени» исчезли без следа.
Тот факт, что он обратился ко мне на «ты», хотя этикет предписывает обращение на «вы» (даже с обслугой здесь на «вы» — это хороший тон), может означать что угодно, но только не нейтральность предстоящего диалога.
Мне вдруг вспомнились некоторые из книг отечественных авторов в жанре «фэнтези», которые там я любил почитывать на досуге, чьи главные герои при встрече с правителем частенько дерзили и «ставили» того «на место». Взять бы их сейчас самих, авторов этих, да поставить рядом со мной и пускай бы провели мастер-класс по дерзкому диалогу с крайне недовольным ими императором!
Впрочем, «фэнтези» есть «фэнтези»…
— Кто, по-твоему, я такой, барышня? — поинтересовался он.
— Вы…
Далее я без запинки назвал полный титул Государя, с перечислением всех земель, подвластных ему. Вернее, почти что «с перечислением», ибо где-то на середине моего монолога он вскинул руку, приказывая замолчать, и я замолчал.
— А если короче, барышня Филатова? — раздраженно поинтересовался он.
— Вы… — начал я, глядя в пол, и продолжил после некоторой паузы. — Вы тот, кому подвластно карать и миловать любого живущего в России человека.
— Слишком много пафоса, хотя ладно, пусть будет так. — произнес он, а затем, облокотившись на стол, подался вперед. — Ну а ты? Кто ты такая…
От его тона (ему даже не пришлось повышать голоса) мое сердце ушло в пятки.
—…чтобы вместо меня казнить моих подданных?
На сетчатке вновь вспыхнули зеленые адреналиновые кляксы!
— Я… — облизнув губы, начал я, лихорадочно соображая, что же ответить (хуже всего то, что я заранее не знал, хотя бы приблизительно, о чем пойдет речь!). — Мне очень жаль, что я оказалась вынуждена стрелять в барышню Вениаминову…
— Нет, я не ее имею в виду. — совершенно спокойным тоном прервал меня царь. — Не ее, а вот это…
Государь отдал короткую голосовую команду и стена позади меня, оказавшаяся громадным дисплеем, начала демонстрировать старый дом на окраине одной из деревень в Московской губернии, а также предателя Лискина, его несчастную супругу и меня, помимо прочих…
По моему позвоночнику пронесся электрический разряд, на мгновение-другое лишивший возможности дышать!
«Есть мнение, что в следующий раз, когда „одна барышня“ решит отколоть очередной номер, ей не следует выпускать из виду того факта, что весьма пристально бдят не только за ней, но также и за бдящими за ней…». — мне вспомнились слова Ядвиги.
И правда, об этом следует всегда помнить, вот только, похоже, уже поздно…
— Виртуальная запись не подделка? Ты действительно была там и тогда? — все тем же спокойным тоном поинтересовался он.
Я перевел взгляд с дисплея на пол.
Неважно сейчас, откуда у него эта запись.
— Нет, Ваше Императорское Величество… — ощущая, с какой бешеной скоростью колотится мое сердце, сумев, однако, не покраснеть и не побелеть, ровным тоном ответил я, все также не глядя на него.
— Смотри на меня, когда я с тобой говорю! — Государь повысил голос, а затем, успокоившись, уточнил. — То есть, на записи все-таки не ты?
Признавать подобное перед этим человеком не хочется категорически, но есть уверенность, что если сейчас совру, то последствия для меня окажутся гораздо тяжелее.
