это дело, раз мы с охраной, ещё взял пассажиров, — он мотнул головой на торговцев. — Везут в столицу холст и шкуры. На плотах-то груза много можно перевезти. Им выгода и мне прибыток. Так что, ежели вы не против, то с вас я ничего не возьму, а если надо и доплачу, за охрану, стало быть.
— Ох и хитёр же ты, — покачал головой Весемир.
— Жизнь такая, умей вертеться. Парней-то я себе в команду так и не добрал давеча, — Якуб досадливо сморщился. — Правда, один мужичок встретился, обещал двоих из своей артели отрядить. В полдень будем мимо Красного села проходить, там их и подберём. И хорошо б они там были, а то моим ребятам и смениться не с кем.
Я пошла болтаться по плотам, перепрыгивая с одного на другой. Ровный помост был только на нашем, четвёртом, да на втором, где устроились сами плотогоны. Остальные плоты были сооружены из стянутых канатами вязанок брёвен, и нужно было смотреть в оба, чтобы не оступиться и не переломать ноги.
Все плотогоны были при работе: один дежурил на корме, ещё пара с баграми в руках ходили вдоль плотов, следя за расстоянием от берегов, и трое, широко расставив ноги, стояли на передних рулевых вёслах. Я выбралась к ним на нос.
— Эй, Якуб, ты нам смену прислал? — весело крикнул мощный мужик на среднем весле.
— А ты, Микуло, устал что ли? Ишь, смену ему подавай! — Якуб хитро прищурился и повернулся ко мне. — А что, Янко, хочешь испытать работу плотогона?
Я радостно кивнула.
— Ну-ка, Матей, дай девушке место.
Молодой парень — совсем юный, с голубыми смешливыми глазами и белым пухом на подбородке — поднял из воды правое весло, закрепил в высоком положении. Вытер пот, смахнул соломенные волосы со лба.
Я встала на его место, упёрлась широко ногами в доски, скопировав позу у соседних плотогонов, и попыталась снять весло со стопора. Мне пришлось всем весом навалиться на рукоять, пока весло, наконец, не высвободилось и не начало падать лопастью в воду. Ноги мои оторвались от помоста, и я повисла бы в воздухе, если бы Матей не пришёл на помощь. Вдвоём (мне хотелось думать, что вдвоём) мы погрузили весло в воду под нужным углом, и теперь мне приходилось прилагать адские усилия, лишь бы оно не виляло в воде, а было хотя бы параллельно остальным. О правильном подруливании речь вообще не шла. Никогда бы не подумала, что стоять на весле так сложно! Плотогоны добродушно посмеивались. С помощью Матея я вынула весло из воды.
— Со стороны и не видно, как это тяжело!
— Да, работа у нас нелёгкая. Но, как по мне, нет занятия достойней, чем плотогон! — Якуб горделиво выпятил грудь и постучал по ней.
Я вернулась к своим.
— Что, решила сменить профессию? — подмигнув, спросил Весемир.
— Ну уж нет, ведьмаком быть как-то полегче! — объявила я.
Ближе к полудню из-за леса выплыли красные черепичные крыши. Плотогоны подрулили так, что мы почти касались берега. Река делала поворот, и в излучине двое коренастых мужиков перепрыгнули на борт. Якуб, потирая руки, тепло встретил их и проводил к костру плотогонов.
Геральт вспомнил об обещанных тренировках. Чтобы не портить мечи, мы взяли палки и ушли заниматься на последний плот, подальше от любопытных глаз.
В бою ведьмак был в своей стихии и оказался терпеливым учителем. Он решил обучать меня особенностям боя с людьми.
— Чудовища это прекрасно, но на пути тебе гораздо чаще придётся сталкиваться с людьми, а они — чудовища поопасней.
Мы тренировались до вечера, сменив несколько палок. Потом вернулись в наш импровизированный лагерь. Якуб притащил котелок с густым варевом.
— Уха плотогонов, — гордо сообщил он, — я съем шапку, если вы скажете, что пробовали что-то лучше!
Уха и правда была потрясающая. Наваристая, с разными видами рыб, раками и еще какой-то речной мелюзгой. Я закатывала глаза от наслаждения, Якуб смеялся и щурился от удовольствия.
Закатное солнце прочертило оранжевую дорожку на реке. Торговцы тихо перешёптывались у своего костра. Плотогоны, наконец-то, могли меняться и по двое-трое отдыхать. Весемир ушёл к Якубу, а мы с Геральтом молча смотрели на огонь. Я опять почувствовала со стороны ведьмака непонятную мне отчуждённость.
— Геральт, — тихо спросила я, — что не так?
— Хм-м… — ведьмак продолжал изучать языки пламени.
— Что?
— Эскель мне как брат, — наконец, заговорил он, — ты поиграла в него и ушла искать дорогу в свой мир, а он остался там.
Я вспомнила медитирующую фигуру, которую видела в зале, возвращаясь от Эскеля. Значит, это был Геральт.
— Ясно, — меня переполнила обида. — Я поиграла в него. То есть, за несколько дней ты увидел достаточно, чтобы сделать такой вывод: Эскель — маленький мальчик, а я — коварная искусительница, у которой нет никаких собственных чувств!
— Не злись, — неожиданно мягко оборвал Геральт. — Именно потому, что Эскель далеко не маленький мальчик, мне это и не нравится. Последний раз, когда он полюбил, он зализывал раны много лет.
— Дейдра? — едва слышно спросила я.
— Да. Она была его Дитя-Неожиданность, но появилась в его жизни уже взрослой. Их отношения были «кровь-кишки» во всех смыслах. Она оставила ему на память только шрамы, в том числе на лице. Вот почему я боюсь, что открывшись снова, он не сможет так просто этого перенести.
— Тогда почему он не поехал со мной?! — почти крикнула я.
— Он отпустил тебя на твой Путь, — Геральт помолчал и тихо добавил: — Но я точно не тот, кто имеет право тебя судить. Проехали.
— Проехали, — грустно кивнула я. От Геральта я совершенно не ожидала подобного выговора. — Расскажи про Верген.
— Иорвет ждёт меня, чтобы продолжить поиски исцеления для Саскии. Я не могу с ним пойти. Но думаю, что ты сможешь.
— Вот уж он обрадуется, — настроение у меня совсем упало.
К нам вернулись Весемир с Якубом. Старый плотогон был чем-то озабочен. Геральт вопросительно приподнял бровь.
— Похоже, у нас намечается работёнка, — сказал Весемир.
— Да, может, мне и кажется, — Якуб присел у костра. — Не нравятся мне новые парни. Работают хорошо, дело знают, да начали моих ребят подбивать, дескать, плывём аж до Белого Моста, там вдесятеро цену за лес дадут. А у меня контракт в Ард Каррайге, какой Белый Мост. А мои-то простофили уши развесили. Сдается мне, что их Михал-Великан подослал.
— Я второй раз слышу это имя, — проговорил Геральт, — кто это?
— Эх, гнусный человек, скрывать не буду, — Якуб махнул рукой. — Появился с год назад. Плотогон он прекрасный, тут ничего сказать не могу. Платит работникам
