вдвое больше, деньги из карманов так и сыпятся. По кабакам его артель везде знают — дебоширят и в карты играют, и ходят слухи, что в картах везёт им несказанно. Сговаривались с разными артелями вместе работать, да только о тех артелях я больше не слыхал. А сам Михал месяц от месяца как будто растёт. Он и был-то мужиком огроменным, а теперь, сказывают, в три роста гигант.
— Хм-м… — многозначительно промычал Геральт.
— Живут они обособленно, захватили село заброшенное, отстроили. И вот, беспокоюсь я, значит, что мы мимо этого села после заката проходить будем, в ночь. А тут ещё и погода меняется, чую — быть буре.
Я оглядела безмятежное небо. Было необычайно тихо, и только плоты хлюпали по воде. Весемир заговорил:
— Мы можем встать на ночь, переждать бурю?
— Да это ж целое дело, плоты легче спустить, чем остановить. Правда, будет чуть ниже подходящее место.
Якуб посидел ещё, обхватив руками голову.
— Так тому и быть.
Плотогоны засуетились, забегали, готовя верёвки. Угрюмые новые мужики недовольно препирались с Якубом, остановка явно не входила в их планы. Геральт подошёл и, многозначительно сложив руки на груди, встал за спиной у Якуба. Мужики, мрачно зыркая на ведьмака, принялись за работу.
В сумерках плоты подогнали к песчаному берегу, поросшему соснами. По команде Якуба плотогоны спрыгнули в воду и стали наматывать верёвки на стволы деревьев. Верёвки затрещали и натянулись, плоты ударились друг о друга, лошади испуганно заржали. Но, наконец, вся тяжеловесная, растянувшаяся вдоль берега конструкция остановилась. Торговцы, маша руками, что-то недовольно втолковывали Якубу, но тот лишь отмахивался и показывал на небо. А буря и правда надвигалась. Ветер захлопал непривязанными лоскутами ткани. Торговцы бросились закреплять товар.
По мосткам мы перевели лошадей на берег под сень вековых сосен. Весемир с Геральтом натянули большой тент, под которым мы привязали лошадей и уложили седельные сумки. Лагерь готовился к беспокойной ночи.
А ветер всё крепчал. Толстые сосны раскачивались, сгибаясь чуть ли не до земли. Слышался гром и страшный треск, словно где-то невдалеке ломались и падали деревья. Гвинлех вскипел, и волны заливали качающиеся плоты. Геральт вышел на берег и стоял, скрестив руки на груди и всматриваясь в темноту на другой стороне реки. Я, пригибаясь под порывами ветра и придерживая шляпу, подбежала к нему. По сапогам ударили брызги и пена. Небо прорезала разветвлённая молния.
— Ты видел, Геральт?! — завопила я, перекрикивая ветер и показывая на противоположный берег.
Геральт кивнул. Серия молний высветлила небо, и на его фоне чётко стало видно возвышающийся над деревьями гигантский чёрный силуэт плотогона с огромным топором в руках. В свете молний он яростно крошил брызжущий щепками лес. Ударил гром, и после канонады раскатов хлынул ливень. Больше ничего невозможно было рассмотреть, и мы вернулись в лагерь.
Народ, кто как мог, устроился на ночь. Плотогоны сгрудились под своим тентом, пустив к себе торговцев, сиротливо кутающихся в один плащ. Весемир, прикрыв глаза, спокойно сидел в позе для медитаций под нашим навесом, и рядом весело горел костёр из абсолютно мокрых брёвен. Геральт опустился у костра, я устроилась между седельными сумками.
К утру буря улеглась, а солнце взошло на ослепительно чистом голубом небе, как будто ночью ничего и не было. Защебетали птицы.
В лагере же плотогонов обнаружилась пропажа — исчезли двое новых мужиков и молодой Матей.
ПУТЬ В ВЕРГЕН. Глава 13. Под мохнатой елью, в тёмном подземелье
Якуб не находил себе места. Он рвал на голове жидкие седые волосы и причитал так, как и должны плотогоны — трехэтажной матершиной.
Весемир с Геральтом понимающе переглянулись и отправились осматривать лагерь. Но сами плотогоны ничего не заметили, как и торговцы, которые, нахохлившись, сидели у своих сундуков.
— Где спал Матей? — спросил Геральт.
— Вот тут, рядом со мной, — пробасил Микула, — пока буря была, он на месте был, а потом я уж спал, не видел.
Сумки новых плотогонов исчезли.
— Значит, они подготовились к побегу, — заключил Геральт, — а что с вещами Матея?
Весемир присел у лежанки юноши, проверил.
— Всё на месте, — пошарил вокруг. — Так, а это что у нас?
Весемир затих, и я поняла, что он использует ведьмачье чутьё.
— Геральт?
— Да, вижу. Трава примята, будто волокли тело.
Я увязалась за ведьмаками. След вывел к реке.
— Похоже, они перебрались на ту сторону.
Весемир в задумчивости погладил подбородок.
— Узнали что-нибудь? — к берегу торопился Якуб.
Старый ведьмак повернулся к нему.
— По всему выходит, что твои новые плотогоны сбежали и прихватили с собой парня.
— Матей не мог с ними сбежать, я его с детства знаю. Кто угодно мог сбежать, только не Матей!
— Он и не бежал, — мрачно сказал Геральт, — его уволокли. Вероятно, на ту сторону реки.
— В лагерь Михала-Великана! — ахнул Якуб, — какой же я долбаный идиот, какой идиот! Что ж я матери-то его скажу, она мне парня доверила, велела беречь, как сына!
Весемир положил тяжёлую руку на плечо старика, и тот под ней сник, стал совсем крошечным.
— Причитаниями делу не поможешь. Геральт, вы с Яной идите по следу, а я останусь на охране в лагере.
— Я собирался идти один.
— Даже тебе может понадобиться помощь, — голос Весемира был суров. — У девочки лёгкая рука.
Геральт, помешкав, кивнул.
— Тогда отправляемся немедленно.
Микула с помощником уронили с плота на тот берег, подняв фонтан брызг и едва достав до кромки песка, бревно. Ведьмак прошагал по нему, как по прямой дороге, а я пару раз покачнулась, но не ударила в грязь лицом и тоже перебралась без приключений.
Этот берег серьёзно потрепало ночным ураганом. Сцепившись кронами, повисли друг на друге изломанные деревья. Песчаный пляж, весь в чёрно-зелёных разводах ила и водорослей, засыпало ветками и трухой.
— Надо найти продолжение следа.
Геральт, водя носом, направился по берегу. Я сосредоточилась. Может быть, и моя сила мне что-нибудь подскажет?
Сначала я не чувствовала ничего. Потом появилось навязчивое желание идти вниз по течению. Выставив перед собой руки, я закрыла глаза и следовала за ощущением, которое вело.
— Ты что-то видишь? — спросил Геральт.
— Нет. Только чувствую, что нам туда.
По мокрому песку, похрустывающему под сапогами, мы шли вдоль воды, и через полсотни шагов ощущение переместилось резко вправо.
— Ага! — воскликнул Геральт. — Вижу начало следа. Держись позади.
Мы устремились в чащу, и я старалась ступать так же неслышно, как ведьмак. Через некоторое время бурелом из выкорчеванных ураганом деревьев закончился, лес посветлел. Мы выбрались на опушку.
— Почти пришли, — тихо сказал Геральт, — видишь забор
